Кровь и память - Фиона Макинтош

— Ты — живое доказательство, сынок. Я еще долго буду думать об этих волшебных превращениях. И вот еще что — я верю, что ты сдержишь свое обещание и поможешь нам отомстить за Элида и Илену.

Это были последние слова Аледы, которые она произнесла прежде чем уйти. Герцогиня удержалась от слез — будучи опорой семьи, она не могла позволить себя дать волю чувствам, когда им предстояло сразиться с врагом.

— Крис проводит ее до границы, — произнес герцог и кивком указал на Элспит, которая в это время разговаривала с Пилом.

— Как только она окажется в Бриавеле, ей уже ничто не будет грозить, — ответил Уил.

К ним приблизился Крис.

— Вы точно не хотите, чтобы я проводил Элспит до самого Веррила? — предложил он.

— Нет, там слишком много тайных соглядатаев, Крис. Наша семья не может рисковать, открыто подчеркивая свои связи с Бриавелем. Проводи ее лишь до границы. Дальше поможет письмо, которое я дам ей с собой. Оно откроет ей многие двери и пути.

Крис понимающе кивнул.

— Да хранит вас Шарр!

— Пожалуй, нам понадобится пароль… на тот случай, если проклятие снова обрушится на нас, — предложил Йериб.

Уил выдержал выразительный взгляд герцога. Разумеется, он прав.

— Какой же пароль устроит вас?

Йериб задумчиво посмотрел на небо.

— Кухонный нож — эти два слова довольно безобидны и не вызовут подозрений, да и забыть их трудно.

— Я не забуду этот пароль, — ответил Уил, и его глаза потемнели от еще свежих воспоминаний.

— После долгих лет сражений… — покачал головой герцог. — Фелроти вступают в заговор с врагами королевства. — Голос его дрогнул.

— Бриавель не враг, ваше сиятельство, — поспешил разуверить его Уил. — Наш король, да, враг. Королева Валентина и Бриавель — наши единственные союзники.

— Фергюс Тирск наверняка перевернется в своем гробу, — с явным неудовольствием произнес герцог.

— Нет, ваше сиятельство, ничего подобного. Мой отец согласился бы с нашей стратегией.

— Ты так считаешь?

— Уверен в этом, как в себе самом, — сказал Уил и улыбнулся. Герцог ответил ему грустной улыбкой. — Надеюсь, все запомнили, что нужно говорить на случай расспросов. Никакой Илены здесь не было, только Фарил, но и она, впрочем, сразу уехала отсюда. Если вы будете дружно твердить одно и то же, то отведете подозрения от Тентердина. Селимус не должен догадаться о том, что вы утратили к нему былое доверие. Мне известно, что вы ожидаете прибытия ополчения, в том числе и тех воинов, которые сейчас находятся на границе. Будьте готовы ответить на вопросы, которые вам может задать Селимус. Какую бы ложь он вам ни преподнес, сделайте вид, будто вы ему верите. Не показывайте ему своего беспокойства или других чувств. Он наверняка придумает какое-то объяснение тому, почему исчез ваш сын.

— Но почему мне нельзя убить этого мерзавца? — взволнованно спросил герцог.

— Потому что ни вам, ни тому, кому вы это поручите, ни за что не выбраться из Стоунхарта живым. Легионеры поклялись отдать жизнь за своего короля… и, будьте уверены, они так и сделают. Вас и вашу семью выследят и убьют, а после этого настанет черед ваших верных воинов. Поверье мне, я не понаслышке знаю, насколько жесток наш король. Вы представить себе не можете, насколько Селимус тщеславен, насколько полон коварных замыслов. Вы не знаете этого, потому что слишком долго прожили вдали от столицы.

— Проливая кровь во славу короны на полях сражений! — печально воскликнул герцог.

— Он набрал себе отряд наемников, — продолжил Уил. — Они надежно защищают его. Послушайте моего совета, ваше сиятельство, заклинаю вас, будьте осторожны. С Селимусом лучше играть по его правилам! В отличие от вас мне терять нечего. Предоставьте убийство короля мне.

— По-вашему, я должен сидеть сложа руки и бесстрастно наблюдать за происходящим?

— Мы же обо всем договорились этим утром, ваше сиятельство. Обязательно выставьте дозоры вокруг Тентердина, но так, чтобы не вызвать никаких подозрений. Вступите в переписку с королем. Посмотрим, что он вам скажет. Если вам удастся распустить в рядах легиона нужный слух, то о лучшем нельзя и мечтать. Узнайте, кто из ваших людей более всего вам предан. И, конечно же, остерегайтесь Кайлеха. Он непредсказуем и очень силен, причем настолько, что вы даже представить себе не можете.

— Думаете, он посмеет вторгнуться в Моргравию?

— Пока еще нет. Но он способен на все. Помните: Кайлех коварен и очень умен. Он будет действовать крайне осторожно — возможно, даже не предпримет никаких действий, — по вам все равно следует его опасаться и быть готовым к любым событиям. Кстати, вы можете воспользоваться королем горцев для того, чтобы отвести от себя подозрения: вы укрепляете Фелроти, опасаясь его набегов. В это Селимус наверняка поверит.

— Значит, мне следует предложить Селимусу свои услуги? — язвительно спросил Йериб.

— Вы тем самым укрепите собственную безопасность. Это непременно собьет его с толку.

Герцог горестно вздохнул.

— Куда только делся дух старомодных, честных войн?

Уил вытянул вперед тонкую белокожую руку своей сестры.

— Настало время иных войн, ваше сиятельство. Приходится прибегать и к интригам, и к колдовству.

Йериб состроил брезгливую гримасу.

— Да поможет вам Шарр, Уил! — сказал он. — Буду ждать от вас вестей.

— Мужайтесь, ваше сиятельство! — ответил Уил, понимая, как страстно жаждет мести старый герцог. — Вы еще услышите обо мне.

Он прошел через старинный внутренний двор, уставленный огромными горшками, в которых были высажены кусты лилекса, удивительно красиво смотревшиеся на фоне грубых каменных стен. Уилу почему-то вспомнился Стоунхарт. Он подошел к стоявшей поодаль Элспит, которая собиралась вскарабкаться на коня. Герцог любезно снабдил гостей хорошими верховыми лошадьми.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Уил.

— Злюсь на тебя.

— Я дам о себе знать.

— Ты забыл, что я хочу вернуться в Йентро.

— Не лги мне. Я точно знаю, что тебе не терпится отправиться прямо в Скалистые горы.

Элспит обиженно поджала губы.

— Я не твоя собственность, Уил. Я поступлю так, как захочу. Мне не по себе от того, что приключилось с тобой, но ведь ты все равно поступаешь по-своему, так, как считаешь нужным. А что же делать мне?

Уил задумчиво опустил голову.

— Прости меня, Элспит, ты права. Не желаю больше разговаривать о том, что произошло минувшей ночью. Я не могу исправить случившегося — по крайней мере пока — и никого не виню. Но и тебя я не смею потерять. Неужели ты не понимаешь — я вынужден так поступить ради твоей безопасности, а не потому, что мне безразличны твои желания.