Кровь и память - Фиона Макинтош

Объездчик лошадей, самый лучший среди горцев, почтительно поклонился Кайлеху.

— Смею ли я начать, ваше величество?

— Не надо. Я сам с ним справлюсь, — остановил его король и посмотрел на Рашлина. Тот по-прежнему сохранял невозмутимый вид.

— Как пожелаете, сир, — ответил объездчик. — Смею предупредить вас, ваше величество, жеребец отличается непокорностью и злобный нравом. Обращаться с ним следует весьма осторожно.

Кайлех понимающе кивнул и взял протянутые ему перчатки и аркан.

— Мы не будем стреноживать его, Мегрин.

На лице конюха тотчас возникла тревога.

— Умоляю вас, ваше величество. Лишь стреноженным этот жеребец подчинится воле человека, — предостерег он короля, однако, заметив едва уловимую тень неудовольствия на монаршем лице, поспешно кивнул. — Позвольте по крайней мере быть рядом с вами.

Кайлех, а он был на целую голову выше Мегрина, положил руку ему на плечо.

— Не беспокойся. Этот красавец не причинит мне никакого вреда. Кроме того, мне не хотелось бы сломить его волю, причинив боль. Мы покорим его старым проверенным способом. Главное завоевать доверие. Мы с ним непременно научимся доверять друг другу. Он должен понять, что такое бояться меня, но при этом не опасаться боли. Это будет самая главная победа, верно?

Увы, Мегрину слова короля были не совсем понятны.

— Ваше величество, вы…

— Замолчи, Мегрин! Я лучше знаю! — оборвал его Кайлех и вошел внутрь загона для объездки лошадей.

Вокруг частокола тотчас собрались зеваки, до которых дошла весть о том, что король решил лично укротить строптивого жеребца. Кайлех хлопнул себя по бедру скрученным в кольцо арканом. Жеребец посмотрел на него свирепым взглядом. Животное несколько дней продержали взаперти, и вот теперь, оказавшись на относительно свободном пространстве и вдохнув свежего горного воздуха, конь испытал прилив сил и неукротимой ярости. Кайлеху были хорошо видны белки его глаз — верный признак того, что пребывание в тесной конюшне сделало из жеребца свирепого зверя.

Жеребец сердито всхрапнул. Кайлех понял: это верная угроза и он должен достойно на нее ответить.

— Эй! — прикрикнул он и снова хлопнул арканом по громко скрипнувшей коже лосин.

Непокорный жеребец вновь ударил копытами. Еще один важный признак. На этот раз довольно опасный. Мегрин повернул голову к помощникам. Те были готовы по первому зову броситься внутрь частокола и отвлечь разъяренное животное, если оно вздумает наброситься на их любимого короля.

Прямо у них на глазах Кайлех выпрямился в полный рост и горделиво задрал подбородок. Талант укротителя лошадей он унаследовал от своего отца, искусного наездника. Те, кто знали толк в этом непростом деле, поняли: этим простым движением король бросает вызов непокорному животному, приглашая его помериться силами с человеком. Разумеется, это будет поединок воли и силы духа — поединок двух самцов, в котором все остальное будет лишь второстепенным. Конь точно знал, чего от него ждут, и прекрасно понимал: в этом противоборстве может быть только один победитель.

Слегка отставив в сторону руку с арканом, король сделал короткий, но решительный шаг вперед. Жеребец остался стоять на месте, но мгновенно вздрогнул, что не ускользнуло от опытного взгляда Мегрина. Ага, животное проявило легкую нерешительность. Значит, оно будет действовать более осторожно.

На этот раз Кайлех щелкнул арканом в воздухе, совсем рядом с крупом коня. Оскорбленный конь тотчас принялся свирепо раздувать ноздри и бить копытами землю. Король резко вскрикнул, отвлекая внимание животного, и хлестнул его арканом по спине.

Жеребец злобно заржал и бросил к своему обидчику, видимо, делая последнее предупреждение, прежде чем проучить его ударом копыт.

Остальные объездчики мгновенно напряглись. Один из них уже приготовил лук со стрелой, наконечник которой был пропитан дурманным соком кустарника фалавы. Выстрел в круп животного успокоит строптивца и погрузит в сон, правда не сразу. В этом случае придется поспешно прикрыть своими телами короля и быстро вывести его из загона.

Однако Кайлех в очередной раз проявил выдержку и продолжил укрощение непокорного красавца коня.

Жеребец попятился назад. Король тоже был вынужден сделать шаг, однако не утратил самообладания и после нового, еще более грозного окрика крепко огрел коня веревкой. От удара тот снова попятился назад. Человек и животное смерили друг друга испытующими взглядами. Окружающим могло показаться, что в этот момент для них больше никого на свете не существует. Для слуха Кайлеха пропали все звуки, кроме надрывного дыхания жеребца. Король еще раз хлопнул арканом себя по бедру. Конь неохотно пустился вскачь по кругу. Свидетели этого зрелища все как один издали громкий вздох облегчения. Начало было положено.

Укрощение жеребца продолжалось несколько дней.

Конь остановился; бока его блестели от пота и мелко подрагивали от усталости. Хотя жеребец еще не полностью подчинился человеку, было заметно, что он проникся уважением к тому, кто сумел доказать ему свою силу и превосходство. Взгляд зеленых глаз Кайлеха по-прежнему был прикован к морде благородного животного.

«Отлично, ваше величество!» — подумал Мегрин, искренне восхищенный самообладанием короля. Кайлех, как будто прочитав его мысли, неожиданно оглянулся через плечо на жеребца и посмотрел на него так, будто решил успокоить его и предложить свою дружбу. Жеребец тоненько заржал, принимая предложение человека. До сих пор Кайлех пытался доказать свое превосходство, избегая по возможности встречаться взглядом с глазами коня. Сейчас же он смело смотрел в глаза четвероногому красавцу. Мегрин каким-то необъяснимым образом понял, что конь признал в короле своего будущего хозяина.

Прошел еще один день, прежде чем жеребец, которого горцы — свидетели поединка — назвали Гордецом, покорно склонил голову перед августейшим укротителем, подошел к королю и кротко уткнулся мордой ему в плечо.

В следующее мгновение Кайлех величаво выпрямился.

— Привяжите его к столбу! — приказал он, явно не собираясь терять даже лишней секунды, чтобы закрепить успех.

— Может быть, ваше величество, стоит немного подождать? — осмелился предложить Мегрин.

— Выполняй приказание! — рявкнул Кайлех, не оставляя времени для споров.

Конюхи бросились выполнять его волю; Рашлин же приблизился к королю и протянул ему бурдюк с водой.

— Ну как?

— Впечатляет.

— Приятно слышать.

— Сейчас мы добьемся от него полного доверия, — произнес Кайлех, сделав глубокий глоток. — Днем я уже буду ездить на нем верхом, — свирепо добавил он.