Часть 2. Классическая поэзия - Коллектив авторов

— Она, приникая XIX к живым на земле, оставляет завет свой грядущей листве поколений; она поднимает глаза и взирает на образ древнейших людей идеальных. Она помощь подаст и Культурному Вэню-царю, и Воинственному его сыну У-вану в ту минуту, когда им пришлось бы упасть с пьедестала *16. Она развевает повсюду их дух, их голос услышать дает настолько, чтоб им не исчезнуть совсем. Ее путь никаких таких далей не знает, чтобы им пребывать незаполненными; и нет таких тонких идей и правды такой, которые б ей меж собой не связать.

53. — Она приобщит благодать, в ней сочащуюся, к облакам и дождям; а свои изменения форм уподобит святым излученьям и темным началам земли и небес. Ею бронзу и камень покроют, и сила ее пойдет во все шири земли; заструится она по кларнетам [трубам] и струнам*17, и в жизни своей с каждым днем она будет новей и свежее.

Комментарий-парафраз1

Предисловие. ( 1) Когда я наблюдаю произведения, отмеченные гением, то мне кажется, что я могу о них судить по существу, по самому процессу их творчества. (2) А между тем сколько в них разнообразия! О нем стоит поговорить! (3) Литературное уменье гораздо выше литературной эрудиции, и в этом все дело! (4) В этой своей оде я критикую всех когда-либо бывших стилистов и стараюсь выявить их достоинства и недостатки. (5) Правда, не трудно стилисту видеть то образцовое, чему он должен подражать; оно в виде непревзойденных шедевров древности, которые у него всегда и в памяти, и перед глазами — точь-в-точь как у мастера, вырубающего топорище по тому самому, которое у него в руках. Однако индивидуальность творчества не поддается учету и невыразима в словах. Если же она все-таки ими выразима, то вот приблизительно в каких словах.

I. Волнение и транс поэта. (6) Меня транс уносит в мировой центр, где мои человеческие очи прозревают и видят весь мир потусторонне-извечным, сверхчеловеческим оком. Я питаюсь милленниумом, восходя к мудрецам, писавшим еще на бамбуковых планках и связывавшим их в книги-доски. (7) Я весь в волнении переживаю каждое из времен года. (8) Упоенный своею начитанностью в древних книгах и прославляя их авторов, я и сам творю в их же духе, в духе Конфуция, вдохновленного "этим самым (вещим) словом" (сы вэнь), которое он духовно унаследовал от великого основателя китайской культуры Вэнь-вана, Государя-Культуроположника, и которое как особую красоту, он заповедал мне единить с искреннею прямотой моей души — ее как бы основною материей.

II. Творческий подъем. (9) Я теперь уже не от мира сего: я весь в эфирном пространстве мироздания, я чувствилище миров (1 О) и лучших слов древнего человечества, общающих меня со Вселенной. (11) Слова исторгаются из моих глубин или свергаются во всей своей красочности, как с неба на землю. (12) Я — преемник веков, их дополняющий выразитель I.

III. Всемогущество поэта. (13) Теперь я звучу, как струна. (14) Нет мне недоступного: я живу своим словом повсюду, со всеми, во всех изменениях форм земли; ( 15) и весь мир теперь живет внутри моих словесных созданий, (16) которые, однако, распределяют свою силу между полнотой моего духа и красотой его выразительности. (17) Да, это дело литературы — дело Конфуция и лучших его последователей! (18) Но и стремление к тайносущному небытию, философия идеального покоя, которой учит книга Лаоцзы, создает моему вдохновенью особую жизнь, бесконечную по существу и так ограниченную по месту на письменном шелку! (19) И вот вдохновенье мое то бурно цветет, то бурно проносится по целому лесу писчих кистей поэта [поэтов], сменявших друг друга в истории нашей литературы.

IV. Форма, стиль, жанр. (20) Стиль столь же многообразен, сколь сама природа и вещи: все дело в его искусстве, которое не знает границ бытия и небытия, глубин и мелей (21) и особенно шаблонов и всякой убогой искусственности. (22) Есть люди, гоняющиеся за пышной словесностью; другие предпочитают суть вещей, а не вкус к ним толпы, но и тем и другим надо рекомендовать не сужаться во имя чего бы то ни было. (23) Каждый жанр имеет свои особенности стиля: ши — древняя классическая форма народных и храмовых песен, песнопений и од, изучением которых в перспективе истории и морали занимались все, начиная с Конфуция; красива она своим классически-искренним чувством; фу, поэма в прозе, напоминающей своим кадансом скорее стихи, дорога своею ритмичной напевностью; надпись на камне, бэй вэнь, имеет свой особый повествовательный и славословный стиль — лапидарный, но содержательный и отчетливый, нужный историку и моралисту; плач типа лэй (есть и другие) вьет свою скорбную мысль как сложную нить воспоминаний о покойном; мин, надпись на бронзе или камне, много говорит в нарочито кратких, типичных для нее словах, сочащихся теплым чувством или назиданием; но назидание, чжэнь, должно быть суровым и важным, прозрачным и ясным; сун, древнейший тип стихотворного славословия (обычно четырехсложного), блещет точностью слов, свободных от шаблона, обильных и красочных; лунь, рассужденье на тему, очень часто историко-критическую, вникает во все подробности дела, мыслит в большой сосредоточенности, блещет ясною определенностью приговора над человеческими действиями в ту или другую сторону; цзоу, доклад государю, произведение по крайней мере не менее стильное, чем другие, пишется в спокойном, уравновешенном тоне, словами, излагающими все весьма основательно, но вместе с тем с непринужденным изяществом речи высокого литературного достоинства; шо, объяснительное суждение, теория явлений, доказательство правильности мнения, не может быть изложено в простых и грубых словах, но должно блистать своим стилем, ослепляющим читателя, пленяющим его изворотливостью мысли, остроумием. (24) Но от всех жанров повелительно требуются ясность и выпуклость идеи, без лишних слов.

V. Достоинства поэмы и ее пороки. (25) Изменчивость и разнообразие красок в природе поэт отражает в многообразии красок и тонов, в их неровностях. (26) Все дело в стержневой пружине, в том главном, чего нельзя в произведении упустить. Так, в вышивке нельзя на место, например, черного шелка положить желтый: везде [во всем] должны быть и порядок, и главная цель. (27) Поэты порой грешат непропорциональным изложением, причем иногда их идеи и фразы в своих достоинствах как бы разобщены, (28) и трудно, но надо выяснить их во всех тонкостях.

VI. Подражание древним. (29) Однако без основного направления всей вещи ни мысль, ни слово не действительны. (30) Важным в этом отношении бывает иногда одно какое-нибудь, казалось бы, незначительное слово