Я — ярость - Делайла Доусон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Словно ощутив недовольство людей, Сиенна говорит.
— Не переживайте, это не навсегда. Как начнем гастролировать, у нас будут условия в разы лучше.
— Легко ей говорить, — шепчет Эми, обращаясь к Челси, пока они ждут своей очереди. — У нее-то в фургоне есть полноценный душ.
Когда все приводят себя в порядок — и это поистине волшебное чувство, поскольку они наконец отмылись от грязи и пота после вчерашних строительных работ, — то идут в маленькую кухню в ангаре. Еда куда лучше, чем Челси ожидала: яйца нежные, бекон хрустящий, бананы не коричневые, а кофе… вот он коричневый. Насыпая в кружку сухое молоко, Челси немного скучает по настоящим сливкам — но могло быть и хуже. Окажись она в другом мире, ей бы не удалось избежать тюрьмы после вчерашнего.
Сиенна снова призывает их к умеренности.
— Вам надо подзаправиться, но не стоит тренироваться с набитым желудком, иначе…
— Иначе кого-нибудь стошнит? — уточняет Джой.
Сиенна кивает.
— Поверь мне: кого-то точно стошнит. Просто постарайся, чтоб это была не ты.
После завтрака они чистят все, что вчера затащили в ангар: подметают, опрыскивают, полируют. Челси протирает чистящим средством каждый коврик, каждую веревку и подпорку. По крайней мере, ей выдают длинные желтые перчатки. Осознав, что будет дальше, она радуется, что у них был этот час после завтрака (пусть и проведенный за уборкой).
Тренировка, оказывается, запланирована просто убойная.
Их берет под свое крыло Крис, объясняя, что им необходимо сочетание кардио и силовых упражнений. Сначала растяжка, потом спринт. Несмотря на комплекс упражнений, который она выполняла сидя взаперти, Челси не в форме, и ей неловко, но она хотя бы такая не одна. К тому же Крис совсем не из тех тренеров, которые орут на людей, как армейские сержанты на строевой подготовке. Он непреклонен, но всячески подбадривает их. Каждому приходится отработать положенную норму кругов, пусть они и приходят к финишу уже пешком, держась за бок, в котором неистово колет.
Затем небольшой перерыв — выпить воды и выдохнуть. Крис делит комнату на три секции и занимает место в первой. Две другие достаются Сиенне и Арлин. Харлан так и не появлялся, мысленно отмечает Челси.
Она попадает в секцию к Крису. Настало время силовых тренировок… и Челси немедленно проникается к ним ненавистью. Вместо рук как будто свисает лапша. Она не тренировалась так со времен старшей школы, но уже тогда это точно было не ее. Похоже, все в группе разделяют ее чувства — наверное, по этому признаку их и разделили. Крис снова терпелив, но тверд. Он показывает упражнения, которые они будут делать каждый день, совершенствуя тело шаг за шагом, пока не придут в нужную форму. Кажется, он испытывает невообразимое облегчение, когда звучит сигнал о том, что пора переходить в следующую секцию.
Затем они оказываются в секции у Сиенны, и к радости Челси, тут никаких силовых тренировок. Она держит в руках блокнот и одного за другим заводит их за ширму, чтобы снять мерки. Челси не очень понимает, зачем вообще нужна эта ширма, пока Сиенна не называет ее имя. Оказывается, что мерки надо снять буквально со всего тела.
— Ты ужаснее, чем Управление транспортной безопасности, — бормочет Челси, пока Сиенна замеряет что-то практически у нее в промежности.
— Обтягивающая одежда, — поясняет Сиенна, кивая себе самой и внося еще несколько цифр в свой блокнот. — Тебя будут швырять, но одежда должна держаться на теле. Если я не влезу в твое личное пространство, то костюм не подойдет, придется его перешивать или вовсе отправлять в утиль. Я не из тех, кто любит переделывать работу, — она отступает и улыбается, тепло и искренне, как одна женщина другой женщине. — И тебе нельзя худеть, ясно?
Челси хихикает и выдыхает, не пытаясь больше втягивать живот.
— Видишь ли, раньше мне такого не говорили.
— Ты должна выглядеть сильной, не тощей. — Сиенна кладет руку ей на плечо. — Мы тут ценим мышцы и формы. Никогда не становись меньше, чтоб угодить тому, кто хочет казаться большим.
Она отворачивается, чтобы сделать еще какие-то пометки в блокноте, в то время как Челси переживает один из редких моментов кристальной ясности. Это как когда смотришь на эти волшебные узоры на картинках, потом чуть меняешь фокус — и внезапно понимаешь, что на них изображено.
Дэвид хотел, чтоб она была меньше по определенным причинам.
Он хотел видеть ее худой и слабой. Ему не нравилось, когда она надевала каблуки. Он обожал смотреть на нее сверху вниз.
И в течение многих лет она чувствовала себя именно такой — маленькой и незначительной по сравнению с ним.
Челси вспоминает, как они жили в студенческом общежитии, когда Дэвид учился в колледже. Крошечная однокомнатная коробка из шлакоблоков, где не открывались окна. Когда она готовила, то становилось так жарко, что волосы на затылке вставали дыбом. У них была такая маленькая табуретка, на которую она вставала, чтоб дотягиваться до шкафов наверху, и Дэвид заставлял ее сидеть на этой табуретке во время разговора с ним, а она прижимала колени к подбородку. Когда Челси забеременела, он раздражался, что она больше не умещается на табуретке; во время переезда Челси специально неаккуратно положила ее в грузовик, чтобы треснула ножка.
Даже в те времена он требовал, чтоб она была маленькой, чтоб сжималась. Чтобы он казался себе большим и значимым.
— Челси?
Она моргает.
Она отключилась?
О Боже, неужели снова…
Нет-нет, у нее не было приступа, иначе Сиенна не улыбалась бы.
— Я закончила. Иди отдохни немного, потом вас позовет Арлин.
Челси неуверенно улыбается в ответ, благодарит ее и идет к стопке ковриков, на которых расслабленно сидят или лежат остальные члены ее группы. Гигантского парня зовут Джон, также тут Эми, и Мэтт, и еще три человека, по мнению Челси, ничем не выделяющихся. Мэтт отправляется за ширму, а Эми протягивает Челси энергетический батончик.
— Было весьма… интимно, да? — замечает Эми.
— Точно. Интересно, во что нас оденут? Бикини?
— Я полагаю,
