Куница. Том 2 - Вадим Александрович Оришин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я лежал в какой-то канаве, судя по влажности и запахам. Темнота, близкая к кромешной, также не облегчала задачу осознания окружающей обстановки. Под ладонями грязная жижа, не земля, скорее что-то близкое к песку или к влажной пыли, что сметали с улиц. Но как я здесь оказался? Никаких ассоциаций канава не вызывала.
Попытался восстановить ход последних событий. Через боль в висках вспомнил про лицей, но там ничего особенного не происходило. Удалось вспомнить про работу в бункере. Это уже ближе. Я потянул за образы, ставя на место один за другим, пока не вспомнил Олесю. Точно! Она же была вместе со мной!
Подсознание уже подсказывало простую логическую цепочку. Раз я очнулся в таком состоянии — меня убили. Раз убили меня, то убили и Олесю. А у неё анха нет. Очевидная цепь рассуждений, что никак не осознавалась разумом. Я шарил вокруг, пытаясь подобрать заклинание. В голову лезли боевые чары, а мне всего-то нужен источник света. Наконец, сознание выдало результат, в ладони зажёгся жёлтый огонёк, вырвавший из пелены тьмы канаву.
Олеся лежала рядом. На лице брызги влажной грязи, волосы слиплись. Тело взлохмачено многочисленными ранами. Мёртвые глаза смотрели на меня с укором. Возможно, укор мне только почудился, в любом случае вид её настолько мне не понравился, что я погасил заклинание. Постепенно удалось раскрутить всю цепочку событий и дойти до финала. Встреча с Ягужинским и расстрел на месте. После чего нас, похоже, погрузили в машину и вывезли куда-то, а затем просто выбросили. Проверил карманы — пусто. Растерянность постепенно прошла, позволяя чётко осознать произошедшее.
Скользя по сырой грязи, я поднялся на ноги. Несколько минут пришлось потратить на создание чар. В прямом смысле несколько минут, после возрождения чувствовал я себя отвратительно, большая часть резерва успела рассеяться, пока я был технически мёртв, да ещё и стреляли в меня явно не обычными пулями. Тело девушки, которой не повезло в жизни, я уничтожил. Прощай. Ты погибла и по моей вине в том числе, поэтому я постараюсь за твою смерть отомстить.
Когда осел пепел, я выбрался из канавы и попробовал сориентироваться. Вокруг был только тёмный лес, а впереди да чернела пустая дорога, явно не особо используемая. Пришлось вызывать птичку-наблюдателя и поднимать её в воздух. Не думаю, что нас увезли за тысячу километров, скорее вывезли куда-то в пригород и выбросили в безлюдном месте. Анх срабатывает не мгновенно, в состоянии мертвеца я мог провести до часа, но вряд ли больше. С высоты птичьего полёта удалось понять, в какой стороне город, огни Москвы горели в паре десятков километров от моего текущего местоположения. Топать предстоит часа три или четыре, если не найду телефон раньше.
Отвлекаясь от не самых приятных ощущений, сопровождающих постепенное восстановление, я думал. Глаза Гамаюна подвели. Несколько раз давали предупреждающие видения, но в этот раз не было ничего. Более того, ожидая опасности, я взывал к их силе, но не получил ничего. Почему? Случайность, именно на этот раз дарованная сила не сработала? Или наши собеседники имели какую-то защиту, возможно, дарованную другими сущностями? Или же Гамаюн сам решил повернуть ситуацию в то русло, которое ему было удобно?
Допустим, дело в ситуации. Узнай я, чем закончится разговор, в тот момент, когда мы зашли в квартиру, что изменилось бы? Бой, мы с Олесей бы выжили, либо сбежав, либо всех убив. Что дальше? Мы бы убедились, что с этими уродами бесполезно говорить. Неважно, колониалы, спецотдел или любая другая структура. Я бы вернулся в особняк и сделал вид, что ничего не произошло. Олесе пришлось бы скрывать здесь, либо бежать. Что имеем по факту? Олеся мертва, я возвращаюсь в особняк и пока делаю вид, что ничего не произошло. Пока.
Пока у меня нет ресурсов и сил, чтобы выжечь калёным железом заразу, всех до единого. Всех. Смерть императорской семьи — лучшее, что случилось с империей в том будущем. Придётся, похоже, этот момент повторить в полной мере.
Относиться к собственным сотрудникам, как к расходному материалу, что можно списать даже не ради какой-то цели, а просто... Самурык. Тридцатиликая не хранит чужие тайны, Ягужинский знал, что секрет свитка есть у нас с Олесей. Значит, жадность. Мотивом убить своего сотрудника была жадность. Не предупреждение хранить тайну, которую Олеся сама умыкнула у конкурентов, а пуля в лоб.
В такие моменты начинаю думать, что война сделала наше общество лучше. Излечила от гнили. Да только цена непомерно высока. Слишком много хороших людей скосит вместе с уродами, заслуживающими смерти.
Впереди показался свет. Сначала я подумал, что это машина, но ошибся. Свет приближался точно с той скоростью, с какой шёл я. Источник света никуда не двигался. Гениальное умозаключение, чёрт подери.
Вскоре показались очертания здания. Какая-то забегаловка, стоявшая у перекрёстка. Вывески я в темноте так и не увидел, но хоть вход нашёл. На несколько машин, стоявших на парковке, не обратил особого внимания. Два грузовика и какая-то легковушка, меня они не интересовали.
Открыл дверь и зашёл в небольшой зал, пахнущий табаком и пивом.
— Мы закры... — увидевший меня мужчина подавился словами.
Да, выглядел я, конечно...
— Телефон есть?
Мужчина кивнул и выставил аппарат на стойку. Я прошёл мимо пустых прилавков, где днём, вероятно, лежали закуски к пиву и какие-нибудь простые пироги. Взял телефон, начав набирать номер.
— Где мы находимся?
— Трасса Си-7, девяносто восьмой километр.
В телефоне шли гудки. Только на седьмом секретарь Светланы снял трубку и сонно промямлил: «алло».
— Это Дмитрий. Мне нужна машина. Трасса Си-7, девяносто восьмой километр.
Несколько долгих секунд парень на том конце провода соображал, кто я, что от него требую и не стоит ли послать меня лесом. Но, наконец, проснулся.
«Могу отправить дежурную машину охраны...»
— Спасибо.
Кладу трубку и смотрю на мужчину за стойкой.
— Где у вас туалет?
Через двадцать минут я смотрел на своё отражение в зеркале. Немного магии позволило привести одежду в минимально приличный вид, если не обращать внимания на дыры от пуль. Вода смыла грязь с лица, рук и груди.
— Что-то ты делаешь не так, Дима, — глядя в собственные глаза, сказал я.
Знания будущего не особо мне помогли. Пусть в сухом остатке у меня секрет бессмертия, но за это заплатил жизнью Олег. Да и Олеся не была мне совсем чужой. Ещё
