Куница. Том 2 - Вадим Александрович Оришин

«Рад, что ты меня помнишь. У меня есть несколько вопросов. Не против ответить?» — спросил Алексей.

— Конечно, спрашивайте.

«Как ты связался с отделом колониального контроля?»

Этого вопроса я ожидал, впрочем, особого секрета, особенно сейчас, нет.

— Я побывал у них в качестве консультанта и специалиста.

«Специалист по какому вопросу?» — уточнил статский советник.

Снова ожидаемый, но неприятный вопрос.

— Связь с другими планами и обрыв подобной связи.

Пауза.

«Ты успешно выполнил то, что от тебя хотели?»

Голос не изменился ничуть, никаких новых интонаций.

— Да, в полной мере.

«Вы готовы впредь оказывать подобные услуги нашему ведомству?»

— Вполне. Не на безвозмездной основе, конечно же.

Олеся уже обозначила, что я её актив, поэтому взаимодействие подразумевалось само собой. К чему был вопрос?

«Вы изучили свиток?» — продолжил Алексей.

Понятно, правда — ложь. Сверяет правдивые и лживые ответы. Не знаю, магией, или полагаясь на собственные навыки, но сверяет.

— Да. Информацию со свитка я получить не сумел, но понял, что там не просто письмена, а массивы памяти. Это всё, на что хватило моих способностей.

Не соврал ни словом. То, что свиток — это не просто письмена, я понял ещё в транспортном контейнере.

«Ваш род в курсе ситуации?»

— Ограниченно. О свитке и его содержании никому не известно, только сам факт, что у меня некоторый конфликт с отделом колониального контроля.

Лгу, но лгу намеренно. Это дело рода, так что оно статского советника не касается, пусть попробует предъявить.

«У меня более нет вопросов, Дмитрий. Спасибо,» — поблагодарил статский советник.

— До свидания, Алексей Никитович.

Возвращаю трубку Олесе. Та слушает инструкцию и кивает.

— Поняла.

Кладёт трубку.

— У меня есть место и время встречи.

Что же, пока всё хорошо.

Глава 47

Москва. Конспиративная квартира.

Апрель 1983 года

Выбор.

Если бы Алексея Никитовича Ягужинского попросили одним словом охарактеризовать свою работу, именно это слово он бы применил. Работа Алексея заключалась в том, чтобы делать выбор. Взвешивать за и против, а затем принимать решение. Жить или умереть. Казнить или помиловать. Принять или отказать. Не было добра и зла, хорошего и плохого, правильного и ошибочного. В его работе всегда было два решения, имевших последствия. И между двумя решениями он делал выбор.

Вопреки внешнему виду Алексей оставался одним из самых сильных магов специального отдела. И одним из самых старых. Слишком поздно он взял заветный шестнадцатый ранг, слишком много потребовалось ритуалов, запретных техник, редких методик развития. Семнадцатый ранг — предел Алексея, потолок, конец развития. Он не выдержит новых ритуалов и банально не успеет воспользоваться секретными методиками. Впрочем, именно за это Алексея и ценили. Человек, более чем компетентный для занимаемой должности, но точно знающий, что выше подняться уже не сможет. Идеальный исполнитель на своём месте. Вопреки мнению тех, кто не понимал, как работает государственная машина, даже руководители отделов были только исполнителями. А стоило кому-то забыть об этом, начать свою игру, зарваться, поставить свои интересы выше интересов благодетеля, позволившего занять желаемую должность — дни таких глупцов были сочтены.

Некоторые люди в Отделе Колониального Контроля забыли об этом. Обычное дело, такое случалось регулярно во всех отделах. Человек, не имеющий амбиций, не может подняться до уровня главы подразделения в одном из государственных отделов. А любые амбиции рано или поздно заставляют рискнуть. Людей, подобных Ягужинскому, единицы.

Судьба предателей в рядах ОКК решена. Их ждёт смертная казнь, без вариантов. Других наказаний не предусмотрено, ты либо справляешься, либо не справляешься и становишься ненужным. Им найдут замену, и всё вернётся на круги своя. Торговцев живым товаром вряд ли будут так жёстко прессовать, от этих людей благородства и верности не ждут априори. Может, устроят кому-нибудь показательную казнь, чтобы напомнить, на кого они работают, и кто держит в руках их жизни.

Однако все эти вопросы были за пределами выбора, что предстояло сделать Алексею.

Сейчас Ягужинский взвешивал за и против, решая судьбу своей подчинённой и её актива.

Олеся проявила инициативу, что похвально. Оставила с носом колониалов, что тоже шло девушке в плюс. Не попыталась присвоить знания себе, снова хорошо...

Если бы Симург действительно хранила секреты, как считают все сотрудники. Тварь из иного плана чётко выполняла свою работу, всегда. Она всё рассказывала своим истинным хозяевам, поэтому Алексей уже был проинформирован. Олеся и этот Мартен уже получили секрет бессмертия и явно рассчитывали пользоваться им в своих интересах. Может быть, не открыто, тайно, передать ограниченному числу лиц, но факт есть факт.

Если бы Олеся не доверила секрет своему активу, а затем призналась, что получила информацию из свитка... Выбор, что стоял бы сейчас перед Алексеем, был бы проще. Надёжный агент сделал всё так, как и требовалось сделать. Однако Олеся совершила непростительное. Понимает это сама Олеся или нет, но её уже завербовал этот парень. Он уже крутит оперативницей, как хочет. Вся эта авантюра могла быть только его идеей.

Дмитрий Мартен. С момента первой встречи парня и Ягужинского вопросов к Мартену стало только больше. Специальный Отдел не был бы тем, чем является, не умей сотрудники добывать информацию. Кое-что откопать удалось. Дед, а по факту отец Дмитрия собирал старые методики развития, выброшенные другими на свалку. Нормальная практика, похвальная. Не имея доступа к секретным методикам, используемым среди высшей аристократии, всё, на что могли рассчитывать рода вроде Мартенов — найти новое применение каким-то старым методикам. И старик определённо что-то нашёл. Но старый хрыч отлично обрубил хвосты. Похоже, кроме самого парня и, возможно, кого-то из Мартенов, не осталось ни одного посвящённого в секрет.

Естественно, первым делом проверили, не является ли Дмитрий проектом одной из великих семей. Никаких намёков, парень действовал сам, в рамках своих возможностей. Собирал единомышленников, и тренировался. Успехи в тренировках привлекали больше всего внимания. Прошлым летом у Дмитрия развитых узлов не было, практически чистый лист. Сейчас, судя по обрывочной информации, имелся узел жизни, по оценкам — десятого ранга. Минимум восьмого, но скорее всё же десятого. Пропускать выстрелы, будучи точно уверенным, что они заживут — точно десятый. И титан с вертексом, иначе получаемые травмы делали бы Дмитрия небоеспособным. И какие-то ещё узлы. Слишком быстрое развитие.

А теперь у Мартена есть секрет бессмертия.

К сожалению, о парне Симург мало что могла сказать. Мартен точно имел тесные связи с иными планами, какой-то дар, позволивший увидеть Тридцатиликую в её пусть не полном, но