Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ) - Ойген Бём-Баверк

Однако непосредственно после этого сам Тюрго впадает в ту же метафизическую отвлеченность и юридическую казуистику. А именно, чтобы устранить возражение, что должник становится собственником одолженной суммы денег, вследствие чего ему принадлежит и их употребление, он придумывает право собственности на ценность денег и отличает его от права собственности на металл: второе, по его мнению, конечно, переходит на должника, первое же остается за кредитором.

Замечательны, наконец, некоторые рассуждения, в которых Тюрго, по примеру Галиани, указывает на влияние времени на оценку благ. В одном месте он приводит уже известную нам параллель между вексельной операцией и ссудой. Подобно тому, как в вексельных операциях дают меньшую сумму денег в одном месте, чтобы получить бо ́льшую в другом, так и в ссуде дают меньшую сумму в одно время, чтобы получить большую в другое. Причина обоих явлений заключается в том, «что разница во времени, как и в месте, производит реальную разницу в ценности денег» (§ 23). В другом месте он указывает на общеизвестную разницу, существующую между ценностями настоящей суммы денег и суммы, получаемой в более отдаленное время (§ 27), и несколько дальше он восклицает: «Если эти господа полагают, что сумма в 1000 франков и обещание в 1000 франков обладают совершенно одинаковой ценностью, то они высказывают еще более абсурдное предположение, ибо если бы эти вещи имели одинаковую ценность, то для чего же в таком случае вообще одалживали бы?»

К сожалению, Тюрго не развил дальше этой плодотворной мысли: с другими его рассуждениями она, так сказать, неорганически связана и в сущности находится с ними в противоречии. В самом деле, если процент и возвращенный капитал, только вместе взятые, составляют эквивалент одолженного капитала, если, следовательно, процент является только частью эквивалента всей суммы, то каким же образом он может служить вознаграждением за самостоятельное употребление всей суммы, над доказательством чего Тюрго так много раньше трудился?

Полемика Тюрго и Потье может считаться финалом трехсотлетнего спора, который вели юриспруденция и национальная экономия против старого учения канонистов о проценте. Со времени Тюрго этот вопрос разрешен для национальной экономии. Для богословия же он влачил еще фиктивное существование в продолжение нескольких десятилетий, пока, наконец, в нашем столетии и ему не был положен конец. Так как папская власть разрешила взимание процентов как таковых, без особых для этого названий, то сама Церковь признала падение своего прежнего учения273.

Остановимся на минуту, чтобы бросить оценивающий взгляд на только что рассмотренную эпоху. Какие дала она результаты и какие успехи сделала за это время наука в области объяснения проблемы процента?

Древние и канонисты говорили: ссудный процент представляет собою несправедливый обсчет должника со стороны заимодавца, так как деньги бесплодны и так как, сверх того, не существует отдельное «употребление» денег, которое заимодавец по справедливости мог бы продавать за отдельное вознаграждение. Новое же учение гласит: ссудный процент справедлив ввиду того, что, во-первых, деньги не бесплодны, так как при соответственном применении можно с их помощью приобрести прибыль, от получения которой кредитор отказывается в пользу должника, и, по-вторых, существует употребление капитала, которое может быть отделяемо от самого капитала и продаваемо независимо от него.

Если мы временно оставим в стороне последнюю, более формальную мысль, — впоследствии мы с ней встретимся еще в другой связи, — то центр тяжести нового объяснения лежит в идее, что капитал приносит плоды тому, кто его применяет. Таким образом, в новом учении при необыкновенной затрате остроумия, диалектики, полемики и слов, в сущности, пробивается та же мысль, которую несколько позже высказал Смит со свойственной ему простотой в следующих немногих словах, которыми, по его мнению, исчерпывается весь вопрос о законности ссудного процента: «Но поскольку везде пользование деньгами может приносить некоторую прибыль, постольку и следует везде что-нибудь платить за такое пользование ими»274. В переводе на нашу современную терминологию эта мысль гласила бы: Существует ссудный процент потому, что существует первичный процент.

Таким образом, теория Сальмазия и его последователей и сущности сводится к тому, что они объясняют договорный или ссудный процент на основании факта существования первичного процента.

Насколько объяснение проблемы процента, таким образом, было подвинуто вперед? Конечно, в немалой степени. В пользу этого говорит уже то обстоятельство, что требовался интеллектуальный труд целых столетий для того, чтобы снискать доверие к новому учению, несмотря на противоположные влияния и предрассудки. Но, с другой стороны, не подлежит сомнению, что этим объяснением было сделано еще далеко не все. Проблема ссудного процента была не разрешена, а только отодвинута на задний план. На вопрос, почему заимодавец получает постоянный нетрудовой доход на ссудный капитал, отвечали: потому, что он мог бы сам его получать при личном применении своего капитала. Но почему он мог бы его получать — этот вопрос, который, очевидно, один только ведет к настоящему источнику процента, в рассматриваемую нами эпоху не только не был разрешен, но даже не был поставлен.

Все попытки объяснения процента доходят только до пункта, что человек, обладающий капиталом, может при его помощи получать прибыль. Но на этом они останавливаются. Они рассматривают это обстоятельство как факт, нисколько даже не пытаясь объяснить его дальше. Так, у Молинея мы встречаем мысль, что деньги при содействии человеческого труда приносят плоды, и ссылку на ежедневный опыт. В том же смысле высказывается сам Сальмазий в своем прекрасном доказательстве плодоносности денег, в котором он, однако, опять только ссылается на факт, не объясняя его. То же самое мы видим и у последних и наиболее выдающихся экономистов рассматриваемой эпохи: у Локка, Ло, Юма, Джеймса Стюарта, Юсти, Зонненфельса. Они дают в иных местах весьма ясное и подробное объяснение того, каким образом ссудный процент является неизбежным следствием возможности получать прибыль на капитал, и как величина последней служит масштабом для величины первого276, но до вопроса о причине этой прибыли на капитал не доходит ни один из них276.

Значение Сальмазия и его эпохи для проблемы процента лучше всего может быть освещено посредством параллели с проблемой земельной ренты. Сальмазий, несмотря на то что он действовал в очень неблагоприятных условиях, сделал для проблемы процента то, что даже никогда не требовалось для проблемы земельной ренты, как слишком очевидное, а именно: он указал на то что арендатор платит договорную арендную плату потому, что земля, взятая им в аренду, приносит ее. Между тем Сальмазий не дал и даже не попытался дать для проблемы процента того, что в области земельной ренты только и требовало научной обработки, а именно — объяснение того, почему земля, взятая в аренду, дает ренту владельцу.

Таким образом, все, что в рассмотренную нами эпоху было сделано, как бы сводилось к оттеснению врага с форпоста на главную позицию. Проблема ссудного процента исследуется до тех пор, пока она не сливается с общей проблемой процента. Но этой главной позиции не берут, ее даже не атакуют, и ядро проблемы процента даже в конце нашей эпохи почти не затронуто.

Несмотря, однако, на это, рассматриваемая эпоха не прошла совершенно безрезультатно и для разрешения главной проблемы. Она, по крайней мере, подготовила позднейшую разработку проблемы, так как вывела ее предмет — первичный процент — из неопределенных представлений и постепенно придавала ему большую наглядность. Факт, что человек, работающий при помощи капитала, получает прибыль, был уже давно известен. Но очень долго ясно не различали природы этой прибыли и были склонны относить всю прибыль за счет деятельности предпринимателя. Так считает даже Локк, когда он называет проценты, которые должник платит заимодавцу, «плодом труда другого человека» и сводит признанную им возможность, что одолженные деньги, примененные в деловых операциях, могут дать плоды, исключительно к труду должника. Так как желание оправдать ссудный процент побуждало интенсивнее исследовать влияние, производимое капиталом на созидание прибыли, то, естественно, должны были дойти, наконец, до ясного понимания того, что часть предпринимательской прибыли представляет собою ветвь дохода sui generis, которая должна быть резко отличаема от платы за труд — настоящую прибыль на капитал. Этот взгляд, явные проблески которого уже проявляются у Молинея и Сальмазия, в конце этой эпохи наблюдается вполне отчетливо в сочинениях Юма и других. А коль скоро было обращено внимание на явление первичного процента, то по необходимости раньше или позже должны были возникнуть вопросы о происхождении этого явления. А здесь история проблемы процента и вступает в новую эру.