Революция чувств - Зоя Кураре

Конечная точка длинного, утомительного пути. Она приехала, приехала к подъезду родного дома, расплатилась с водителем, который на протяжении всей дороги не проронил ни слова. Видимо почувствовал, молодая женщина принимает судьбоносное решение. Хороший мужик, подумала Евгения Комисар и улыбнулась, закрывая за собой дверь. Дверь в прошлое.

– И где это мы все ходим и ходим? Все нам дома не сидится, – послышался знакомый голос бабы Дуси. Это она, гроза всех дворовых собак и котов, повелительница мусорных баков, борец за чистоту песка на детских площадках. В жизни Комисар это единственная пожилая женщина, которая с метлой в руках смотрелась органично.

– Добрый день, баба Дуся. Вы не представляете, как я рада вас видеть, – Женька вспомнила встречу со старушкой в будущем, и сердце ее сжалось от боли.

– А ты не представляешь, как я рада тебя видеть!

– Что случилось?

– Случилось. Иди за мной.

Баба Дуся уверенным шагом повела Женьку Комисар к старым гаражам, где у нее есть свой ржавый гараж и погреб, который она использовала для хранения овощей. Странно, подумала Женька, она мне что, картошки хочет дать?

– Баба Дуся, а что, собственно, случилось?

– Сейчас сама увидишь.

Старушка молчала, как партизан. Женька захлопнула дверь в прошлое, и теперь она абсолютно свободно позволяла себе тратить время на прихоти дорогих ее сердцу людей. Баба Дуся метлы из рук не выпускала, по дороге она нашла пустую бутылку от пива, не поленилась и подобрала ее. Пятая бутылка за сегодняшний день.

– Что за люди? Нет, чтоб сдать бутылку, так они не только деньги на ветер выбрасывают, еще и мусорят. Дармоеды! О, народ! А я сдам, не побрезгую.

– Баба Дуся, а вы квартиру продавать собираетесь?

– Да, внук со мной разъехаться мечтает. Отдельно хочет жить.

– Не делайте этого, сейчас столько квартирных аферистов развелось. Я очень вас прошу. Одна моя знакомая старушка осталась без квартиры. Обманули ее.

– Ужас!

– Обещаете свою квартиру не продавать.

– Спасибо, что сказала. Буду внимательной. Внук для меня – это моя жизнь. Если ради его счастья я окажусь под забором, роптать не буду. Вот мы и пришли.

Старушка достала из кармана гаражный ключ, долго открывала дверь, когда она распахнулась, на Женьку с визгом и лаем набросился Вик. Он лизал ей руки, лицо, бегал вокруг, интенсивно вилял хвостом, прыгал на руки. Женька упала, закрыла лицо руками и от радости плакала.

Нашелся ее любимый Вик. Как долго она его искала! Запавшие от голода бока, облезлая шерсть, разорванное ухо. Женька, стоя на коленях, гладила своего пса и плакала, как ребенок.

– Мой знакомый работает на живодерне, на коммунальном предприятии, где отлавливают собак. Я ему указание дала, мол, пропала собака. Все про нашего Вика рассказала, какой породы, сколько лет. Два дня назад он мне позвонит и говорит, есть собака с вашими приметами. Я пришла. Смотрю. Ну, точно Вик. А ты куда-то уехала. Так я этого беглеца два дня стерегу, кормлю. За это время он съел две кастрюли борща, три буханки хлеба. Троглодит!

– Баба Дуся, родненькая, я вам денег дам, сколько скажете.

– Ну, ты дура, Женька. Я ж не ради денег, он же, как ребенок для тебя.

А разве за ребенка деньги берут?

Женька вскочила, схватила в охапку бабу Дусю, крепко обняла и шепнула ей на ухо.

– Я вас никогда не брошу. Мы будем жить вместе. Я, вы, Вик и моя дочь.

– А у тебя, что, есть дети?

– Будут. Баба Дуся, обязательно будут.

– Дети это хорошо, – тихо сказала баба Дуся. Старушка не поняла, почему она должна жить с чужим ей человеком, но спорить не стала.

– Домой, – скомандовала Женька Комисар любимому псу.

Вик от радости намотал семь кругов вокруг любимой хозяйки, а потом рванул в знакомый подъезд.

– Вы что, его все это время в ржавом гараже держали? Там холодно, – сказала Женька повелительнице мусорных баков.

– Не в квартире же мне его держать! Не президент, потерпит.

Комисар вспомнила свой сон и с грустью в голосе сказала:

– Дорогая баба Дуся, в нашей стране любая собака может стать президентом!

Баба Дуся пожала плечами, как будто хотела сказать Женьке: «тебе детка лучше знать ты пиарщица, человек образованный».

Не бойтесь поставить все на карту. И жизнь свою перевернуть Женька набрала полную ванну теплой воды, налила детского шампуня и нырнула в одну теплую ванную со своей любимой собакой. Они плескались целый час, как дети. А в это время непрерывно звонил мобильный. В жизни Женьки Комисар происходило что-то более важное, чем работа в Пиар-Центре. Она отмывала от уличной грязи любимого пса, себя, свои мысли и чувства, без которых любые события обретали бесчувственный формат информационных сводок и статистических цифр.

– Вик, пообещай мне, что когда ты станешь президентом Закраины, мне не будет за тебя стыдно.

Пес вынырнул из ванны, помотал мокрой головой и довольно гавкнул в ответ. По белому кафелю медленно, но уверенно потекли мыльные грязные разводы. Женька включила ручной душ и стала из него обильно поливать себя и домашнего любимца. Это негигиенично – мыться с собакой в одной ванне, но так здорово делать то, что хочется, минуя все законы здравого смысла, приличия и санитарных норм.

– А лучше оставайся обычным домашним псом. Я обещаю тебя хорошо кормить, долго гулять.

– Гав.

– И запомни, Анна Ахматова к Ахметову не имеет никакого отношения. Антон Павлович Чехов – русский писатель, а не известный закраинский поэт. И вообще, я серьезно намерена заняться твоим воспитанием. Слышишь, Вик. А то, мне за державу обидно.

– Гав. Гав.

Они вылезли из ванны довольные, мокрые и разгоряченные. Женька сушила Вика веном, отчего он страшно злился и отчаянно лаял на потоки горячего воздуха. Женька Комисар не пожалела для своего пса нового голубого махрового полотенца, о которое тот тщательно вытирал купированные уши. Пес с большим удовольствием ерзал банным полотенцем по полу. В доме оказалось голодно, как после командировки. Женька заварила чай с малиной, а Вику высыпала в миску остатки сухого корма. Тот громко грыз и довольно вилял хвостом, демонстрируя хозяйке добрый нрав и пристойные манеры. Женька мирно пила ароматный чай и смотрела в окно. С высоты девятого этажа баба Дуся, ловко орудовавшая метлой, казалась ей маленькой девочкой, у которой вся жизнь впереди. Но Женька знала, что это не так. Время безжалостно. И вдруг, ей открылась самая главная истина жизни, на кухне, за чашкой чаю, в домашних тапочках на босую ногу она осознала – мы все умрем. Рано или поздно нас не будет на этой земле. И неважно, кто ты – дворник или президент, собака или человек, ты смертен. Смерть нельзя купить или продать, обменять или инвестировать, передать по наследству, выиграть в рулетку. Пока мы молоды и сильны, мы не думаем о смерти. И только старики, чьи скукоженные силуэты обличают молодых в расточительности жизненной энергии, способны ценить время, дорожить им, блаженствовать от слабенького лучика света в самый непогожий и промозглый день. Нужно ценить жизнь, жить сегодня, сейчас. Жить, как хочется.

Телефон зазвонил в очередной раз, он бился в истерике, нарушая гармонию и тишину, царившую на кухне, своим противным писклявым голосом.

– Да.

– Открой дверь. Я стою у тебя под дверью. Открывай. Немедленно или я за себя не ручаюсь.

Комисар узнала голос шефа. В ярости Александр Куликов прекрасен. Шеф в минуты яростного гнева уверен в правильности своих действий и поступков, резок, чертовски красив, убедителен, одним словом, мастер пиара.

Дверь распахнулась и на пороге Женька увидела его:

– Я звоню, как идиот. Три дня ты вне зоны доступа. Наконец, приехала и снова к телефону не подходишь. Комисар, я тебя убью.

Вик вышел в коридор и грозно зарычал на мужика, который грозился убить его дорогую хозяйку.

– Р-ры-р.

– Вик, фу, свои, это свои, – успокоила пса Женька.

– Гав.

– Собака нашлась! Ну, привет, бродяга.

Вик гордо посмотрел снизу вверх на гостя и всем собачьим видом продемонстрировал пренебрежение к незнакомцу. Развернулся и пошел в кухню доедать несвежий, но такой питательный для организма сухой корм.

– Гордый? – глядя, на уходящего пса спросил Александр Куликов.

– Умный, – ответила Женька.

Они пили чай вдвоем. Куликов требовал отчета, а Женька, как одержимая рассказывала о Вере Николаевне, летающих поездах, столичных приключениях и будущем времени, где каждый из фигурантов президентских выборов 2004-го года стал по очереди человеком «номер один» в Закраине. Сначала Виктор Юбченко, затем Виктор Япанович. В ответ Куликов кричал, как ужаленный, крутил пальцем у виска и требовал от Евгении Комисар справку из психоневрологического диспансера.

Пес, сидевший на мокром махровом полотенце посредине кухни, интенсивно крутил головой. Сцена, когда сначала мужчина кричит на женщину, а потом женщина отгавкивается, Вику хорошо знакома. Он это видел много раз. «Интересно, посуду бить будут или так обойдется?»-подумал пес. Комисар, в порыве отчаянного спора, махнула рукой и сбила со стола чашку с недопитым малиновым чаем. Вик подошел, не погнушался, лизнул. Чай действительно сладкий.