Холод и яд - Виктория Грач

Ветровы улетали на отдых к Байкалу. Сидели тогда в забегаловке, прихлёбывали дешёвый кофе, и Эрик, вжимая шею в плечи, воровато оглядывался по сторонам. Хотя у него причин тревожиться было меньше, чем у того же Шаховского: его бизнес ещё не расцвёл, да и рыльце не было в пушку.

Принесли заказ. Эрик небрежно плеснул коньяк в бокал с камнями, Олег сосредоточенно налил полный стакан сока, внимательно изучая обстановку. Когда господин Градов стал инвестором в проект по реставрации ресторана, то постарался совместить ностальгию по былым временам и сегодняшний день. Остались колонны, красно-чёрные цвета, сцена, на которой когда-то выступали начинающие певцы и группы-самодеятели. Здесь всегда было тихо, спокойно, культурно, и Олег подумал, что необходимо сюда сводить Яну с Варей.

– Выпьем? – приподнял бокал Градов.

Олег не был мастер тостов, поэтому молча чокнулся с Эриком. Глянул на часы. Ностальгия заняла добрых тридцать минут, а к делу они не придвинулись ни на шаг.

– Давно тут не был?

– С февраля нулевого, – хрипло отозвался Олег, и холодная дрожь непроизвольно прошила позвоночник. – Забыл, что ли?

– Февраль нулевого я не забуду никогда… Н-да… Если б Шах с Марком смогли договориться, то, наверное, тогда бы… И сейчас. Всё было по-другому.

– Поздно пить боржоми, – вздохнул Олег. – Их примирение было чем-то из ряда невероятного. Сам знаешь: дружба дружбой, а деньги – врозь. Это их и сгубило.

Эрик с тяжёлым вздохом плеснул себе ещё коньяку. Полный стакан. И поджал губы. Февраль нулевого для него выдался особенно тяжёлым. Ровно в тот день, когда они все собрались в «Королеве» для празднования Дня Рождения Шаха, через пару домов горел ночной бар-клуб Градова «Туманная Леди». Ошиблись адресом. Это событие воистину стало легендарным. Легендарной трагедией, легендарным шрамом в истории города. Полицейские и бандитские разборки, множество СМИ, несколько десятков пострадавших.

Только все знали, что могло быть больше.

Все СМИ довольствовались версией, что Марков Анатолий Игоревич (по кличке «Марк») совершил террористический акт по причине неподелённого между ним и Градовым места для застройки. И только полсотни успешных солидных мужчин с жёнами, праздновавшими в тот день в «Королеве» День Рождения Шаха, (и Олег) знали, что Марк просто слетел с катушек. Что пожар в «Туманной Леди» – ошибка.

На самом деле сгореть должны были они все.

Поэтому, в общем-то, Марка и так быстро и оперативно поймала милиция. Никто не хотел жить, как на пороховой бочке. Никто не хотел сесть в машину и взлететь на воздух. Никто не хотел найти члена своей семьи мёртвым.

А Марк мог это устроить. Хоть руками бандитов, хоть руками закона.

– Так, – Эрик опрокинул в себя виски и глухо стукнул стаканом. – Мы отвлеклись. Ты, кажется, говорил, что у тебя какое-то дело. Что-то с полицией.

– Давай сперва договоримся об оплате. Я не люблю оставаться в долгу – ты ж знаешь.

– Ох, Олег! По-твоему, мы не сочтёмся?

Олег требовательно приподнял бровь, вынуждая Эрика рассказать о планах по постройке в городе филиала фонда по поддержке одарённых детей Дальнего Востока, которых отчего-то мало приглашают на программы обмена и всероссийские конференции. Градова потянуло к детям. За двадцать лет он так и не избавился от привычки регулярно сменять женщин, не обзавёлся семьёй, но вдруг испытал невероятную тягу к детям. Занялся даже воспитанием сына своей первой любви – Ирки Селивановой, ныне Муромцевой. «Муромцев? Кажется, Варька о нём говорила. Какой всё-таки маленький город!» – усмехнулся Олег.

– Смекалистый парнишка. И амбициозный. Ирка его в лицей отдала третий, ну, ты знаешь, что там пятьдесят процентов умных, а остальные – богатенькие. Так вот, он в свои пятнадцать уже сумел построить всех старшеклассников и организовать группу. Сейчас вообще… А у тебя дети же есть, да?

– Дочка.

– Сколько ей? Лет шестнадцать?

– Семнадцать, – спокойно поправил Олег.

– Да ладно! – Эрик вдруг невероятно развеселился. – Что-то вы все в одно время детьми обзавелись. У Шаха, прикинь, сын тоже родился в том же году, прям когда Марка закрывали. Жена его тогда сразу в зале суда рожать начала.

Олег устало кивнул. Во внутреннем кармане пиджака вжикнул телефон. Писала дочь.

Варя, 19:18

Пап, тебя когда ждать?

Поджав губы, Олег смахнул сообщение в сторону. Он предупреждал, что будет решать чужие проблемы, которые Варя притянула на себя из большой любви к Артёму да Шаховскому. А дочь почему-то решила, что может его дёргать. Впрочем, телефон остался в зоне доступности, рядом с тарелкой. Олег перешёл в наступление:

– По поводу Шаховского я как раз пришёл.

– Да ладно! Ты ж говорил, что с полицией проблемы.

– И с Шаховским.

Олег невесело усмехнулся, а Эрик недовольно поморщился. Ещё с девяностых годов кличка «Шах» как-то автоматически стала родниться со словом «проблемы». Потому что там, где был Шах, обязательно были неприятности. С деньгами, с дележом, с бизнесом, а теперь вот – проблемы с детьми. Олег пересказал самую суть происходящего Эрику и попросил лишь об одном: вытащить Артёма Родионова. Мальчишка ведь не виноват, что стал другом Шаховскому-младшему, а ему жизнь сломают.

– Ты же понимаешь, что это не решит проблему, – многозначительно приподнял бровь Градов.

– Не учи учёного, – холодно парировал Олег. – Но я бы предпочёл оставить Шаха самого разбираться со своими заказчиками.

Эрик солидарно кивнул. Они не общались с Шаховским со дня суда над Марковым; Олег – и того раньше. С того рокового утра марта, когда Шах признался, что его человек заплатил людям Марка, чтобы они не поджигали «Королеву», а потом долго оправдывался, что не мог предположить, что они подожгут «Туманную Леди». Кто-то ему поверил, кто-то не поверил, но смолчал, кто-то не поверил и назвал Шаха убийцей. Олег тогда смерил Шаховского внимательным взглядом и молча оставил ему шанс судить себя самостоятельно.

– Всё, чего я хочу сейчас – чтобы не трогали детей. В том числе и его сына. Только последняя сволота может втягивать в свои грязные игры детей. Я когда услышал эти слова от Артёма, сразу подумал о Марке. Это вот в его стиле. Подставы, шантаж, использование всех грязных методов. Марков никогда берегов не видел. Но… Он ведь ещё сидит?

– Умер. На зоне. Не слышал? – Олег мотнул головой, Эрик кивнул: – Вот. Но он ведь тоже не один в своём роде. Ситуация, конечно, препаршивая. Думаю, нужно переговорить с Шаховским. Хочешь, я свяжусь с Андреем, обсужу его вероятных недоброжелателей?

Под рукой вжикнул телефон.

Яна, 20:07

Ты домой когда? Там ребёнок один сидит!

Она трубку не берёт.

Яна, 20:10

Олег, с ней что-то случилось!

Олег, методично кивая на предложения Эрика, мизинцем