Аквилон. Трилогия - Саша Токсик

— Прямо завтра. Сегодня составим текст объявлений, завтра отнесем в газеты. К концу недели посмотрим, есть ли отклик.

Старик полез в ящик стола за чистой бумагой и перьевой ручкой.

— Вот, — Золотов придвинул ко мне лист. — Пишите текст, у вас лучше получится. Вы молодой, современный, знаете, как людей заинтересовать.

Я на минуту задумался и начал писать:

«Объявляем об открытии „Бюро находок“. Если вы потеряли ценную вещь в каналах нашего города, не отчаивайтесь! Поможем вернуть дорогие сердцу вещи законным владельцам за разумное вознаграждение в размере 20 % от стоимости. Конфиденциальность гарантируется.»

— Очень хорошо! — воскликнул Золотов, читая через мое плечо. — Только добавьте адрес. И часы работы. С десяти до семи, воскресенье выходной.

Я дописал. Потом на отдельном листе составил три коротких объявления о конкретных находках. Без подробностей, только общие слова. Пусть настоящие владельцы сами опишут потерянное.

— Завтра с утра отнесу в «Синеозерский вестник» и «Торговые ведомости», — пообещал Золотов. — Это самые читаемые газеты.

— И давайте сделаем новую вывеску, — предложил я. — «Антикварная лавка и Бюро находок». Солидно и понятно.

— Вывеска… Да, нужна новая. Знаю одного мастера, делает красиво и недорого. Дня за три управится.

Мы еще час обсуждали детали. Как вести учет. Как проверять владельцев. Что делать, если вещь никто не заберет. Золотов оказался дотошным и предусмотрительным. Каждую мелочь обдумывал, записывал, уточнял.

Когда я собрался уходить, на улице уже зажглись фонари.

— Данила, — окликнул меня антиквар у двери. — Я вот что подумал… Эти «Рыбаки», они ведь не просто исчезли? Вы их…

Он не договорил, но вопрос повис в воздухе.

— Они больше не побеспокоят честных людей, — ответил я. — Этого достаточно?

Золотов медленно кивнул.

— Более чем. Знаете, я всю жизнь боялся. А с вами почувствовал, что могу не бояться. Спасибо за это.

* * *

В комнате Надежды Светловой горела свеча. Можно было бы включить лампу, но ей нравился тёплый, чуть неровный свет. Воск оплывал неровными потеками, создавая причудливые узоры на медном подсвечнике. За окном шумел вечерний город, но здесь, в мансарде было тихо.

Надежда сидела за письменным столом, задумчиво кусая кончик дорогой перьевой ручки с фиолетовыми чернилами. Подарок той самой Кати, которой она собиралась писать. «Фиолетовый тебе идет,» смеялась подруга, вручая подарок на выпускной. «Будешь писать мне письма фиолетовыми чернилами, и я сразу узнаю, что это ты.»

Сколько же она не писала? Неделю? Две? С момента отъезда из столицы время летело странно. То тянулось как патока, то проносилось галопом.

Начала писать:

Дорогая Катя!

Прости, что так долго молчала. Знаю, ты волнуешься, наверное, уже придумала сто причин моего молчания, каждая страшнее предыдущей. Спешу успокоить — я жива, здорова и даже, представь себе, почти счастлива.

Частная практика идет лучше, чем я ожидала. Уже есть постоянные пациенты. Денег хватает на комнату и еду, даже откладываю понемногу. Но не об этом я хочу тебе рассказать…

Надежда остановилась. Перо замерло над бумагой.

Катя, я встретила очень необычного человека. Нет, не подумай ничего такого! Просто… Он человек совсем не нашего круга. Он ныряльщик.

Ты наверняка подумаешь — что может быть интересного в обычном ныряльщике? Но послушай…

Он приехал в город буквально ни с чем. Серьезно, ушел с пристани, держа руки в карманах. А через неделю уже стал владельцем антикварной лавки. Нашел на дне озера фамильный медальон жены известного городского адвоката. О нем писали все газеты. А ещё, чтобы помочь мне с экспериментами, он плавал в одно жуткое место…

И знаешь что странно? Я уверена, что он скрывает что-то. Не плохое, просто… В нем есть какая-то тайна.

Надежда перечитала написанное. Получилось, что все письмо о Даниле. Хотела написать про него пару строк, а вышло…

Она поймала себя на том, что улыбается. Потом покраснела.

Быстро дописала:

В общем, жизнь здесь интересная. Много работы, новые знакомства. Погода стоит чудесная. Как твоя учеба? Сдала римское право?

Целую, твоя Надя.

p. s. Напиши, что нового в столице. Здесь не хватает сплетен.

Сложила письмо, запечатала. Потом долго сидела у окна, глядя на огни города. И думала об удивительном человеке, который занял в письме так много места. И в мыслях тоже.

* * *

Дом Елены Павловны встретил меня запахом, от которого желудок тут же сжался в предвкушении.

Щи. Настоящие, наваристые, с говядиной и капустой. К ним примешивался аромат жареных котлет, отчего слюнки потекли еще сильнее.

Я едва переступил порог, как из кухни выпорхнула сама хозяйка. Передник с узорами, седые волосы убраны под чепец, в руках полотенце.

— Ох, я и не ожидала! — всплеснула она руками. — Думала, опять на ночную рыбалку уйдете не поевши! Садитесь, садитесь, все готово!

Столовая была маленькой, но уютной. Круглый стол накрыт клетчатой скатертью. На стенах фотографии в рамках. Неизвестные мне люди смотрели с них серьезно и важно, словно следили, чтобы постояльцы доедали все до крошки.

— Вот, щи свеженькие! — хозяйка поставила передо мной тарелку, полную до краев. — И хлебушек черный, сама пекла утром!

Хлеб был еще теплым. Корочка хрустела, мякиш пружинил под пальцами. Я отломил кусок, обмакнул в щи. Вкус был божественным.

— Как день прошел? — спросила Елена Павловна, усаживаясь напротив с чашкой чая.

— Продуктивно. Дела потихоньку идут.

— Это хорошо, хорошо! Молодому человеку без дела нельзя. От безделья всякие глупости в голову лезут.

Она осеклась, покраснела.

— Ой, что это я! Простите, заболталась. Котлетки будете? С гречкой?

— Буду, спасибо.

Котлеты были румяными, с хрустящей корочкой. Внутри сочное мясо с луком и чесноком. Гречка рассыпчатая, каждая крупинка отдельно. Елена Павловна умела готовить так, что простая еда становилась пиршеством.

— А еще есть солянка вчерашняя! — вспомнила она. — Знаете, солянка на второй день только вкуснее становится. Настаивается!

— Спасибо, я уже сыт.

— Как это сыт? — она возмутилась так искренне, словно я нанес ей личное оскорбление. — Молодому человеку нужно хорошо питаться! Вы же весь день работали! А может, рыбачить собираетесь опять?

Упоминание о рыбалке заставило меня едва не поперхнуться. В этот момент Капля, которая плескалась где-то в водопроводе под полом, радостно передала мыслеобраз.

«Данила поймал Стража! Страж больше рыбы! Страж огромный-преогромный! Как дом! Нет, как два дома!»

— Видела вашу мокрую одежду вчера в корзине для стирки, — продолжала Елена Павловна, не замечая моей борьбы с приступом кашля. — Вся насквозь! Неужели в воду упали?

— Волна накрыла, — улыбнулся я, откашлявшись. — Бывает.

— Ох, опасное это дело! А рыбу-то поймали?

«Данила поймал! Поймал-поймал! Страж вкусный был! Много энергии!»

— Не повезло, — покачал я головой,