Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

постели» – гамаки, обнаруженные на Фернандине в домах аборигенов. Подвешенные к балкам кораблей, они экономили пространство, позволяли испанцам отдохнуть в хороших условиях.

На палубах запахло дымом. Индейцы научили «богов» курить тоненькие трубочки с сухими листьями – «кохибой». Туземцы всовывали трубочки в ноздри, с удовольствием втягивали дым. Испанцы попробовали трубки и решили, что лучше брать их в рот, а курительные листья, растертые в однообразное бурое крошево, переименовали по названию трубок в «тобако». Первые попытки курения отбили охоту у одних моряков и пристрастили других. В кубрике возникли раздоры, закончившиеся изгнанием почитателей табака на палубу, хотя они утверждали, будто курение благотворно влияет на самочувствие человека. Священники выступили против «тобако», заявили, что язычники курением ублажают демонов. При этом они забыли о христианах, веселящих ладаном Господа. Адмирал не запрещал морякам дышать «сухим дымом».

К ночи ветер усилился. Командующий велел убрать паруса, идти на фоке в прежнем направлении. Темнело. Испанцы с опаской поглядывали по сторонам. Земля была далеко, лот не доставал дна, но им казалось, будто наскочат на рифы. Лоцманы не знали точного расположения Кубы, боялись миновать ее на попутном ветре. А он крепчал, гудел в снастях. Облака закрыли звезды, очертания островов скрылись во мгле. Адмирал вышел на палубу, прислушался к ветру и шуму волн, поглядел на компас с качающейся стрелкой, приказал свернуть последний парус, лечь в дрейф.

– Дай знак Пинсонам! – велел дежурившему у румпеля Пералонсо. – Опасно плыть дальше.

– Да, сеньор адмирал, – согласился кормчий. – Нельзя верить туземцам. Я не удивлюсь, если Сипанго окажется на западе или северо-западе, а не там, куда мы плывем. Каравеллы спустились на пять градусов к югу, движутся к экватору.

– На картах Тосканелли и Бехайма Сипанго изображен между пятым и двадцать пятым градусами северной широты, – вспомнил Христофор. – Мы находимся у северной оконечности острова, на двадцать втором градусе.

– У нас есть запас?

– Только на юге. Если космографы ошиблись с северными координатами на несколько лиг, мы пройдем ее в темноте.

– Туземцы говорят, будто от Изабеллы до Сипанго семь дней пути, – возразил Пералонсо.

– Если плыть на челноках, – пояснил командир. – Лодкам нужна неделя, чтобы добраться до ее берегов. Они прекрасно плавают, способны преодолевать большие расстояния. Ночью гребцы выходят на берег, но могут спать на воде. Конечно, не на такой, – он кивнул в сторону разыгравшейся стихии. – Иди, передай приказ кораблям! – напомнил пилоту.

Пералонсо поднялся на ют, зажег сигнальные фонари. Вахтенная команда убрала фок. «Санта-Мария» развернулась носом к ветру. «Пинта» с «Ниньей» легли в дрейф.

– Нас ждет неприятная ночь, – сказал вернувшийся на камбес штурман.

– Скоро ветер утихнет, польет дождь, – решил Колумб.

– Здесь каждую ночь идут дожди, – проворчал Пералонсо, – а в Кастилии сейчас стоит золотая осень. Вы хотите зимовать на Сипанго?

– Нет.

– На материке?

– После Сипанго зайдем в Катай и страну Великого хана, затем вернемся домой.

– Посредине зимы? – испугался Пералонсо.

– Ранней весной с первыми попутными ветрами.

– Я бы предпочел не задерживаться в Индиях, – посоветовал кормчий.

– Почему? – заинтересовался Колумб.

– Здесь спокойно, а там неизвестно, как примут нас.

– На островах мало продуктов, индейцы не прокормят команду.

– Запасем провизию на материке и вернемся на Изабеллу, – возразил Пералонсо.

– Тебя там ждут? – улыбнулся Христофор.

– Я думаю о безопасности флотилии, – не смутился испанец.

– После такой зимовки никто не захочет плыть в Кастилию. Мы должны сохранить экипажи в полном составе.

– Разве в Индиях будет иначе?

– Ты сказал там опаснее. Матросы побоятся покинуть корабли.

– Вы надеетесь на это? – усомнился кормчий.

– Я позабочусь о том, – пообещал командир.

* * *

Ночью пошел дождь. Адмирал не ошибся, предчувствие не обмануло его. Ветер ослаб. Крупные капли барабанили по палубе, стекались в ручейки, выливались за борт, собирались в подобранных к реям парусах, обрушивались в море или на головы людей. Вокруг гремело, шелестело, звенели колокол и крышки фонарей. Сквозь закрытые люки вода просачивалась в трюм, в носовом кубрике стало сыро. Спавшие вповалку матросы позавидовали обладателям гамаков. «Висячие постели» показали себя положительно еще с одной стороны. Каравеллы освободили рули, слабо дрейфовали по ветру. Вахтенные дремали у румпеля, только юнги силились не заснуть у песочных часов и дозорные следили за волнами. Через час дождь угомонился. Мелкие капли тихо стучали по обшивке, словно боялись разбудить уснувших моряков. Поскрипывали мачты, им вторили болтающиеся рули. Из утробы каравелл доносились странные звуки, что-то гудело, постукивало, домовые совершали невидимую работу. Редкие удары колоколов пронзали тишину.

На рассвете адмирал вышел из каюты. Серый восток не предвещал ничего хорошего. Небо обложили низкие плотные облака, прикрыли от ветра снежными сугробами море и землю. На севере виднелся размазанный в дымке южный мыс Фернандины, на юго-востоке – открытый позавчера зеленый остров Фортуны, на западе – темно-синие воды океана. Среди них скрывалась Куба с богатым золотом Бохио, а за ними «живут одноглазые люди и люди с собачьими мордами, которые едят человеческое мясо; захватывая кого-нибудь в плен, они отрубают ему голову и детородные органы, высасывают из жил кровь». Колумб поднял руку, попытался поймать колебания воздуха. Стояло угнетающее безветрие. Мокрые, жалкие вымпела поникли на реях, с комков парусов капала вода.

– До полудня делать нечего, – сказал вахтенный адмиралу, когда тот обернулся и заметил наблюдавших за ним рулевых.

Колумб посмотрел на небо, по утрам плакавшее мелкими слезами. Неужели сегодня опять пойдет дождь и будет лить, пока слабый ветерок не разгонит тучи?

– Это к дождю, – определил матрос. – Здесь каждое утро разверзаются хляби небесные. Откуда у Господа столько воды?

– Из моря, – ответил Христофор. – Вода испаряется, скапливается на небесах.

– Там есть источник? – не поверил матрос.

– Рай с вытекающими из него двумя большими реками, – пояснил Колумб.

Вахтенный посмотрел на командира, но не понял, смеется он или говорит серьезно.

– Скоро все там будем, – вздохнул матрос.

– Не ной! – повысил голос товарищ. – Болтай языком на земле, а не на корабле!

Матрос обиделся и взглянул на адмирала, прося поддержки.

– Кабы знать, где находится Рай, – в тон ему подхватил Христофор, – пошел бы туда босиком по морю.

– Мне и тут хорошо, – сказал ругавший товарища матрос. – Чудные острова! Неужели на свете есть что-то лучше Фернандины? Господь для счастья людей даже собак сделал здесь немыми.

– Дальше еще лучше! – заявил Колумб. – Придем на Сипанго, сами увидите!

– А кому достанется Фернандина?

– Королям Кастилии и Арагона.

– Они заселят ее колонистами?

– Да.

– Я тоже хочу получить землю.

– Напиши прошение. Я дам тебе участок, величиной с твою деревню, – пообещал Христофор.

– И я хочу! – воскликнул вахтенный.

– Земли хватит на всех, – заверил вице-король.

– Что будет с индейцами?

– Заставим работать на