Другой Владимир Высоцкий - Федор Ибатович Раззаков

такие мысли приходят в голову. В ней речь шла о том, что «ненависть — в нас затаенно бурлит, ненависть — потом сквозь кожу сочится, головы наши палит!». В устах другого исполнителя подобный текст не вызывал бы никаких нехороших ассоциаций, но произнесенный Высоцким…

Да, нас ненависть в плен захватила сейчас,

Но не злоба нас будет из плена вести.

Не слепая, не черная ненависть в нас, —

Свежий ветер нам высушит слезы у глаз

Справедливой и подлинной ненависти!..

…Но благородная ненависть наша

Рядом с любовью живет!

Итак, исходя из подтекста песни, Высоцкий считал свою ненависть к советскому режиму «справедливой и благородной». Этакая «ярость благородная», типа той, о которой велась речь в его любимой военной песне «Священная война» (правда, там эта ярость была направлена против фашизма). Ну что ж, такие чувства к советской власти в те годы испытывало большинство либеральных интеллигентов. Чуть позже один из них — Александр Зиновьев — с горечью подведет итог этой ненависти: «Целились в коммунизм, а попали в Россию».

Примерно в это же время для другого фильма — «Сказ о том, как царь Петр арапа женил» — Высоцкий написал две песни: «Купола» и «Разбойничью». Обе они несли в себе политический подтекст. Особенно первая, где речь, как уже говорилось, шла не только о петровской Руси, но и о советской России. По сути, эта песня была антиподом другой — прошлогоднему «Старому дому» («Что за дом притих…»), где Высоцкий, как мы помним, изобразил Россию-матушку в весьма неприглядном виде («чумной барак», где люди «стонут, а не поют», «образа перекошены», а у людей «души взаперти» и они живут в «зле да шепоте, под иконами в черной копоти», поскольку долго «разоряли дом, дрались, вешались» и т. д. и т. п). В «Куполах» та же страна представала уже в совершенно ином ракурсе:

…Я стою, как перед вечною загадкою,

Пред великою да сказочной страною —

Перед солоно — да горько-кисло-сладкою,

Голубою, родниковою, ржаною…

Далее в тексте мостик перекидывался из петровской Руси в современность, посредством строк, которые были понятны даже школьникам. Сужу хотя бы по себе: на момент моего первого прослушивания «Куполов» в 1977 году мне шел 1 б-й год, и я прекрасно разобрался, что подразумевалось под строчками: «Но влекут меня сонной державою, что раскисла-распухла от сна». Ну, конечно же, это был брежневский СССР, где жизнь текла настолько тихо и размеренно, что можно было уснуть от этого течения.

«Купола» неожиданно явили миру иного Высоцкого — державника, а не западника. Судя по всему, толчком к ее написанию послужили события последнего года, а именно знакомство Высоцкого с такими людьми, как художник-иммигрант Михаил Шемякин (не случайно на одной из записей этой песни автор посвящает ее именно ему) и писатель-деревенщик Федор Абрамов. К этому добавим и роль купца Лопахина в «Вишневом саде», к которой Высоцкий должен был приступить весной 1975 года. Все это и заставило Высоцкого обратиться к русской истории и оценить ее с державных позиций. Видимо, поэтому в фильм Митты «Купола» так и не войдут, поскольку главная идея ленты, как мы помним, была противоположной — западнической.

Не пригодилась фильму и другая песня — «Разбойничья». Там главная мысль вращалась уже вокруг самого автора, которого под личиной главного героя опять преследовали сплошные неприятности. Речь в песне шла о том, как в «лютой, злой губернии» (советского розлива) некоему молодцу «выпадали все шипы да тернии», и он горя хлебнул из разряда «не бывает горше». Сторона, где живет этот молодец, представляет из себя опасное место: она «лобным местом красна, да веревкой склизскою». В итоге судьба героя незавидна: ему реально светит петля. Вот такие две разные России изобразил в своих песнях Владимир Высоцкий.

Песни барда вылетят не только из этого фильма, но и из других. Например, из «Бегства мистера Мак-Кинли» (из девяти песен оставят три с половиной) и «Стрел Робин Гуда» (вылетят все). Причем обе истории оказались взаимосвязаны. Почему? Дело в том, что в Госкино прекрасно разобрались в том, какой подтекст скрывается в балладах Высоцкого из «Мак-Кинли» и просто решили отомстить ему и за его ненависть к ним (за строки типа: «зло решило порядок в стране навести»). Как говорится: поешь «долой ваши песни» — взамен получаешь «долой твои». Высоцкий, видимо, этого не понял (а скорее притворился, что не понял) и всю вину за случившееся взвалил на режиссера С. Тарасова, сказав о нем следующее: «Надо было бороться за это дело, а режиссер оказался послабже душою, чем я предполагал, и просто не стал бороться…»

То же лукавство было проявлено Высоцким и в случае с песнями из «Мак-Кинли». На одном из своих концертов бард расскажет следующую историю:

«Я написал несколько больших баллад для фильма «Бегство мистера Мак-Кинли». Сделали большую рекламу этому и написали, что я там играю чуть ли не главную роль и что я там пою все баллады. Это вранье! Я там ничего не играю, потому что полностью вырезан. Вместо девяти баллад осталось полторы, и те — где-то на заднем плане. Поэтому не верьте! И на фильм-то пойдите, но совсем без ожидания того, что вы там услышите мои баллады…»

И снова мы видим тот же прием со стороны Высоцкого: не объяснять главной сути проблемы — за что именно были вырезаны из фильма большинство его песен. Сказать правду (дескать, я своими песнями хотел вдарить по этой власти со всей силы, а она, оказавшись далеко не дурой, мне этого не разрешила) он не захотел — себе дороже. В его положении можно было поступить по-разному: либо вообще промолчать об этой истории, либо рассказать ее со своей «колокольни». Высоцкий выбрал второй вариант, что, в общем-то, понятно: это добавляло ему новых симпатий как певцу протеста.

Отметим, что праздник 30-летия Победы в Великой Отечественной войне Высоцкий встретил в Париже. Его отсутствие на родине именно в эти торжественные дни (хотя он вполне мог и подсократить свой отпуск и вернуться на родину как раз к юбилейным мероприятиям) наводит на определенные мысли: а не было ли это сделано преднамеренно? Не хотел ли тем самым Высоцкий «забить» на это дело — не на сам праздник (к нему он относился благоговейно), а на тот ажиотаж, который должен был ему сопутствовать, — большущий гвоздь?

Вообще господам либералам это свойственно —