Ошибка архитектора - Эйлин Торен

— Там, — буркнул Иан, видимо указывая в сторону своей комнаты, где она легла. Сейчас девушка прислушивалась, чтобы, если старший Шелран решит проверить её, она могла бы притвориться спящей. Но он не проверил.

— Так тебе и надо. Тебе не надоело пить её кровь и трепать ей нервы? Ей это на пользу не идёт, — проговорил Верон тихо, но в голове всё ещё была угроза.

— Какое тебе дело? Благородного из себя не строй!

— Порой так хочется врезать тебе, — сказал старший брат.

— Так врежь, чего ты? — с вызовом бросил младший Шелран. — Не зря же спасал, давай теперь…

— Иан, — перебил его Верон, рыча. — Не смей, засранец! Я никогда тебя не попрекал этим, нет? Не заставляй меня жалеть об этом поступке. Не заставляй думать, что я совершил огромную ошибку, спасая тебя. Не доводи меня до такого греха!

И после этих слов старший брат вышел, хлопнув дверью, а Иан разразился невероятной бранью. Шэйли тяжело вздохнула и закрыла глаза.

— Шэйли, — позвал её с утра Иан, когда она проснулась и хотела идти умываться. — Шэй, я же слышу, что ты встала. Ну же, Шэй…

Девушка подошла к дверному проёму, что выходил в их комнату из ванной.

— Шэй, прости, — ей показалось, что он и вправду сожалеет. — Иди сюда.

Но что-то внутри упрямилось и она не пошевелилась.

— Прости, я знаю, знаю… я обидел тебя, — проговорил Иан. — Я невыносим, когда болею, когда приходится лежать и не шевелиться. Это не оправдание, Шэй, нет. Просто я схожу с ума, что не могу встать и выйти. Это… иди сюда, пожалуйста.

Он протянул ей руку. Шэйли подошла и подала руку в ответ на его жест. Села рядом.

— Не обижайся на меня, Шэй, — прошептал Иан и слегка поцеловал её пальцы. — Со мной тяжело, я знаю. Если я ворчу или ещё что — просто кинь в меня чем-нибудь.

— Я не умею, — ответила она, улыбаясь.

— А ещё я соскучился, — и он потянул её на себя.

— Иан, тебе нельзя шевелиться!

— Я не буду, ты будешь, — сказал он очень недвусмысленно.

— Перестань, — ответила Шэйли, краснея.

— Почему? — он Иан поцеловал её в шею, хотел поцеловать в губы, но тут в дверь постучали.

— Да, — отозвалась Шэйли, выворачиваясь из его рук, и встречаясь с обиженным взглядом на надутом, как у ребёнка лице. Она хихикнула и пригрозила ему пальцем. — Ведите себя прилично, ваша милость.

— Вот ещё, — фыркнул он.

— Доброе утро, — поприветствовала их Эйва, заходя в комнату. За ней в дверях застыл Рэндан.

— Доброго утра, ваши милости, — кивнул он.

— Рэндан посмотрит, что там со сливом, — пояснила горничная присутствие слуги, а от Шэйли не ускользнуло, что Иан ревностно глянул на ночную сорочку супруги.

— Почему Рэндан уже на ногах? — поинтересовался он тем не менее, когда слуга прошёл в ванную комнату, кстати даже не поднимая взгляда на супругу младшего Шелрана. И почему-то девушке подумалось, что он не стал бы смотреть на неё даже если бы она была голая. На вопрос же он тоже не отреагировал.

— Потому что говорит, что ему некогда лежать, — пояснила Эйва, накидывая на плечи Шэйли плед и складывая подготовленные для девушки вещи на кресле, что стояло в комнате. Потом подошла к Иану и заставила его снять рубаху, чтобы надеть чистую.

— То есть ему некогда, а мне есть когда? — возмутился Иан.

— Ваша милость, чтобы вам было когда, есть мы, — ответила горничная, после чего откинула одеяло с ноги младшего Шелрана и стала менять повязки.

— Это несправедливо. Я видел его рану, она серьёзнее моей! Но он ходит, а я лежу, — не унимался он.

— У меня есть предложение, но оно вам не понравится, — заметила Эйва, обрабатывая рану.

— Неужели? — повёл бровью Иан.

— Да, давайте, чтобы было справедливо, положим Рэндана рядом с вами. Будете оба лежать.

В ванной комнате издал странный звук Рэндан. И надо было видеть лицо Иана, он кажется открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом закрыл его. А Шэйли прыснула со смеху, как и Эйва. Потом рассмеялся Иан и было даже интересно, рассмеялся ли конюх, но почему-то была уверенность, что скорее всего шутку он оценил.

Шэйли решила отправится на завтрак вниз, потому что видимо и вправду очень утомила Иана своим присутствием. Да и вчера, постояв рядом с Вероном, внутри появилась нестерпимая тоска по нему — ей не хватало просто видеть его. И она всё ещё воспринимала происходящее вокруг следствием её нравственного падения, словно богиня не даёт больше благодати, но справиться с собой и своими чувствами не могла.

— Сегодня я слышал смех, — сказал за завтраком старший Шелран.

— Да, — кивнула Шэйли, улыбаясь. — Иан возмутился, что Рэнд уже на ногах, хотя тоже был ранен. Сказал, что это несправедливо, на что Эйва предложила положить Рэнда рядом с Ианом.

— Прекрасная идея, — рассмеялся он.

— Я бы хотела на это посмотреть, — отозвалась Ланира, поддерживая шутку.

— Как он там, совсем утомил тебя? — спросила Ния. — Он ужасен, когда болеет. Просто невыносим.

И Шэйли благодарно улыбнулась и кивнула.

— Когда он был маленьким, всех сводил с ума, если болел. Родители лишь заглядывали в комнату, чтобы проверить как он, но тут же убегали, потому что он всегда устраивал истерики, — проговорила она и это было так странно, будто с ней всё хорошо. — Ну, точнее без мамы и папы всё было хорошо, а стоило им появиться, так начиналась трагедия. Верон вообще старался к нему не приходить. Только я и наша няня, Листэна, взяв всю волю в кулак, сидели с ним, терпя его выходки, ворчание, скандалы и капризы.

Сидящие за столом улыбнулись.

— А вот как-то помню, Верон повредил ногу. Помнишь? — и Ния посмотрела на брата и тот кивнул. — И он был таким тихим, спокойным. Он не выходил из комнаты, даже не пытался. Читал. К нему воспитатель приходил и он продолжал учиться. И знаешь… папа тогда… — она улыбнулась, немного замерев, видимо углубляясь в воспоминания. — Папа тогда сидел в гостиной, дома в Ласце, а Иан бегал вокруг, по гостиной, по библиотеке, выбегал в сад, потом возвращался, и не останавливался ни на минуту. И папа замер, проследил взглядом за в очередной раз пробегающим мимо Ианом, и сказал “я надеюсь, что боги не дадут нам узнать, что будет если этот ребёнок повредит ногу”, а мама ответила, что “кажется в этом случае проще будет уехать в другую страну”.

И она захихикала, как и остальные присутствующие в комнате.

— И это звучит жестоко, да, — согласилась Ниилла. — Но