Ошибка архитектора - Эйлин Торен

ситуации, что пришлось торговать собой? Верона уколола эта мысль — нет, его мнение об Эйве не изменилось бы, но почему-то стало так мерзко, тяжело и невыносимо печально.

Однако вне его желания мысли множились, наслаивались одна на другую, раздражали.

Отдав коня Рэндану, Верон зашёл в дом.

— Добро пожаловать назад, ваша светлость, — поприветствовал его Бэлт.

— Да… да… — кивнул ему старший Шелран.

— Ужин?

— Нет, я не буду, — скривился Верон, потому что от мыслей про еду скрутило тошнотой.

— В гостиной вас ждёт её светлость и её милость, ваша сестра, — заметил слуга.

— Спасибо, Бэлт.

— Что в городе? — спросила сходу Ланира, как только Верон появился в дверях комнаты.

— Я не буду это сейчас обсуждать, — ответил он, глянул на сестру, потом отвёл взгляд, пока та не заметила. — Да и потом не хотелось бы.

— Мы ждали тебя к ужину, — отозвалась обеспокоенная Ния. — Но не дождались. Прости.

— Ничего, милая, — улыбнулся он ей, радуясь, что по его обезображенному лицу весьма тяжело понять, насколько эта улыбка неискренняя и натянутая. — Тем более, что я не голоден.

— Ты поел в городе? — заботливо спросила сестра.

— Именно так, Ния, — соврал он, потом мягко добавил: — Я дома, всё хорошо, можешь идти отдыхать, милая.

Старшая сестра неуверенно улыбнулась, потом глянула на Ланиру и кивнула.

— Хорошо.

И она вышла, а Верон столкнулся взглядом с Ланирой, которая теперь-то, когда Ниилла ушла, определённо ждала объяснений.

— Все могут идти, — чётко произнёс он, глядя на неё, а на деле обращаясь так же к Юллин и Эйве, что были с хозяйками, пока они отдыхали после ужина. — Кроме Эйвы.

И Верон перевёл взгляд с озадаченной и нахмуренной супруги на горничную.

— Эйва останься, — попросил он, уже глядя ей прямо в глаза.

Она смущённо склонила голову. Верон дождался пока Ланира и Юллин покинут библиотеку.

— Сделаешь выпить? — спросил он, садясь за свой стол.

Горничная нахмурилась.

— Давай, Эйва, делай, — кивнул герцог в сторону стоящей выпивки, — и не говори, что не умеешь.

Она подошла к столику.

— И себе, — добавил Верон, видя, что она подготавливает один стакан, после чего был удостоен полного недоверия взгляда. — Не смотри так на меня. Сделай себе выпить, Эйва.

Горничная снова покорно склонила голову и взяла второй стакан. Сделав выпить, она подошла к нему.

— Только не говори, что пить с герцогами не удобно, — заметил он, забирая у неё свой стакан. — Садись.

Но горничная застыла в замешательстве. И оно понятно — герцог внезапно решил выпить со служанкой. Да и манера с которой он говорил — но по-другому как-то не получалось.

— Садись, Эйва, — приказал Верон, — сядь на стул!

Она сглотнула, потом всё же присела на самый край стула.

— Почему мне кажется, Эйва, что ты единственная здесь, с кем можно нормально поговорить? — спросил он, отхлебнув обжигающую жидкость, которая мгновенно ударила в голову, видимо напряжение этого, да и последних, дней было уже не сдержать. — Просто. Без того, чтобы услышать осуждение или увидеть косой взгляд?

— Не знаю, ваша светлость, — отозвалась она. — Я не думала об этом.

— Расскажи мне историю, Эйва, — попросил Верон и ему не хотелось тревожить её, не хотелось, но было нужно.

— Историю, господин? — переспросила женщина и слегка нахмурила брови.

— Да, историю про шрам на шее.

— Это очень давняя история, — горничная напряглась, но было видно, что очень старается быть спокойной, — она уже никому не интересна.

— Мне интересна, — заметил герцог. — Я же спрашиваю.

— Прошу вас…

— Эйва, — перебил её Верон и мотнул головой, давая понять, что отговорки его не устроят.

— Думаю вы и так можете догадаться, — и женщина ушла, как он видел, в глубокую оборону. — По слухам, которые ходят обо мне.

— Мне не интересны слухи, Эйва, — отрезал он. — Я не собираюсь осуждать тебя, не собираюсь копаться в твоём прошлом. Мне в целом на это наплевать, я вижу тебя сейчас и меня всё устраивает.

Она стушевалась, потупила взор, уставившись в стакан с выпивкой.

— Я спрашиваю, потому что сегодня, в городе, видел точно такой же шрам на девятнадцатилетней девчушке, которая нашла смерть в петле по непонятной всем причине.

И Эйва вздрогнула, словно её ударили, часто заморгала и втянула воздух, потом замерла на мгновение.

— Я… я не могу знать… — мотнула она головой.

— Эйва, пожалуйста! — прошептал Верон.

— Могу предположить, — женщина подняла на него свои красивые, цвета сирени, глаза.

— Предполагай, — одобрительно кивнул он.

— Вероятно виновного уже покарали высшие силы.

— Высшие силы?

— Медведь, — повела плечами горничная. — Его задрал медведь.

— Медведь… — Верон приподнял бровь.

— Может медведь был послан богами? — прошептала она.

— Вот как?

— Я не могу точно знать, я только предположила, — напомнила Эйва.

— Я понял тебя, — ответил герцог. — Кажется я даже знаю имя этого медведя…

— Разве… у медведей есть имена? Или это важно?

— Действительно. Что это я. Не важно, — согласился старший Шелран. — Мне жаль, мне очень жаль, Эйва.

— Спасибо, ваша светлость, — прошептала горничная.

— Выпей и иди спать, милая.

— Вы прогнали всех слуг, — заметила она и кивнула на стаканы. — Мне надо…

— Не надо, — снова перебил он, — пусть стоят или, если хочешь, я могу их разбить об стену в порыве праведного гнева.

— Не надо, ваша светлость, оставьте грязными, брань экономки ничто, по сравнению с уборкой стекла из ворса ковра, — слабо улыбнулась горничная, — или его придётся выкинуть. Да не хотелось бы, чтобы ваша сестра поранилась.

— Согласен, тогда тем более пусть стоят.

И женщина встала, сделала глоток, поставив стакан на стол, присела в реверансе и пошла к двери.

— Пусть боги, в которых ты веришь, хранят тебя, Эйва, — проговорил Верон, когда она открыла двери, чтобы выйти.

— Спасибо, ваша светлость.

И да, он теперь не сомневался, что медведем был Рэндан, не было ни малейшего сомнения в том, что именно конюх расправился с пивоваром, который оказался нелюдем и изувером. А по дороге домой мужчина видимо мучился тем, что этого не случилось раньше, чтобы спасть ещё одну несчастную от постигшей её страшной участи.

Верон должен был бы что-то сделать с этим, но на деле был солидарен с Рэнданом, а потому налил себе ещё, потом ещё, и в конечном итоге не стал подниматься наверх, а лёг и уснул в библиотеке прямо на диване.

Проснувшись раньше слуг, он обнаружил, что грязные стаканы убраны, а его кто-то накрыл пледом, и сомнения, что это была Эйва не было никакого.

Глава 30 Шэйли

Шэйли сидела в темноте комнаты и смотрела на спящего Иана — немного уединённого покоя и благостной тишины в безумии последних дней.

Когда