Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок

Нью-Йорка. На своем пути в Лос-Анджелес он немного отклонится на север – до Ванкувера, – чтобы заглянуть к своему старому другу по коллекционированию монет Пфеннигу. До него к тому времени уже, вероятно, дойдет известие об убийстве Ауреуса[11], и он, вероятно, убежит. С другой стороны, с не меньшей легкостью он может согласиться и на продажу. Может быть, Пфенниг был из тех людей, которые готовы пойти на уступки или по крайней мере поддаются убеждению, что лучше потерять деньги, чем жизнь. В мире было полно дураков, которые считали, что они призваны быть Смотрителями. Он и сам был призван, чтобы стать кем-то, но именно он, а никто другой, будет определять, кем именно.

Старика по имени Ауреус он оставил мертвым в Иерусалиме, и, если повезет, его тело пролежит в запертом магазине несколько дней, прежде чем его найдут. Шторы на окне были задернуты, а перед ними повешено сообщение о том, что он уехал отдохнуть. Никто на свете не предполагал, что магазин откроется через неделю. Слепые попрошайки, служившие у покойного, сразу поймут, что случилось что-то необычное. Сомнений не было: они что-то чувствовали своими слепыми и дикими глазами. Они почти наверняка были сумасшедшими. Один полквартала преследовал Пеннимана, а потом наклонил голову, словно прислушиваясь, когда тот сел в такси и машина тронулась. Пенниман совершил ошибку – шутки ради потряс кошельком, полным украденных серебряных монет, высунув его в открытое окно машины. При этом звуке монетки захлопали в банке попрошайки, как попкорн в горячем масле, а сам попрошайка распахнул рот и взвыл таким высоким и пронзительным голосом, что тот едва можно было расслышать, и все усиливающееся негодование лающих собак преследовало такси до самого выезда из города на шоссе. Но ни у кого из попрошаек не было ключей от магазина. Старый Ауреус не доверил бы им даже сумку с шекелями, что уж говорить о монетах. У его тела будет достаточно времени, чтобы дозреть.

Пенниман похлопал себя по карману пиджака. Все необходимые документы, что называется, были при нем. Плохо, что ему придется вылетать из Тель-Авива. Служба безопасности в Бен-Гурионе серьезная и злобная, там нет той атмосферы базара, какой встречают тебя афинский или бейрутский аэропорты. По крайней мере, туда не пролезут попрошайки, успокоил он себя. Куда занятнее будет пройти через металлодетектор. Он пустит монеты в обход детектора и предъявит официальную заявку Британского музея. Провозить старые еврейские монеты довольно проблематично, эти тридцать сребреников – из которых Пенниману принадлежали двадцать пять – происходили из более дальнего востока, гораздо более дальнего, а потому не имели здесь исторической ценности. Ему не должны предъявить обвинений в попытке вывезти из Святой земли ее реликвии.

Монеты были старыми уже в те времена, когда сгорели Содом и Гоморра, их разбросали по всему миру, чтобы собрать только один раз за последние тысячи лет. Человек, который на короткое время получил эти монеты, закопал их в землю и повесился, мучимый угрызениями совести за смерть, которую вызвала его жадность.

Но ему не позволили умереть. Тридцать сребреников, собранные вместе, подарили ему бессмертие, и с тех пор он бродил по земле более двух тысяч лет, стремясь искупить свою вину разобщением монет на веки вечные. Старик Ауреус, назначенный тайным Смотрителем, решил предать его, он отыскивал все больше и больше монет, копил их. Ауреус потерпел неудачу. В намерения Жюля Пеннимана неудача никак не входила.

Несколько – не много – монет было потрачено храмовыми жрецами двадцать веков назад на покупку земли под кладбище для бродяг, первый из которых был положен в землю с двумя монетками на закрытых веках. Священник, похоронивший мертвеца, решил, что даже если все остальные двадцать восемь монет соберут когда-нибудь в отдаленном будущем, то уж эти две будут потеряны навсегда. Но в конечном счете он сам и выдал свою тайну, потому что его собственные манипуляции с монетами запятнали его.

Когда та могила на кладбище для бродяг была разграблена, оказалось, что монетки исчезли – как будто под собственной тяжестью провалились через голову мертвеца, потом прожгли саван и ушли в землю, и когда-нибудь, много веков спустя, они завершат свой путь в земле и появятся на другой ее стороне, чтобы привести в действие пророчество откровения.

Двадцать восемь оставшихся монет уходили по одной, а время от времени по две-три. Большинство монет было потрачено безрассудно, впрочем, иногда их продавали как некие диковинки. Однако в правильных руках они были чем-то гораздо большим. В конечном счете Бенджамин Ауреус зарыл четырнадцать оставшихся монет в песок под полом своего магазина, и люди говорили, что в ранние осенние утра за час или два до рассвета, в воздухе над магазином, казалось, парили призраки, как будто кто-то открыл ящик Пандоры.

Жюль Пенниман давно подозревал, что Ауреус владеет несколькими монетками, но он и предположить не мог, на какой клад наткнется. Какой бы властью ни обладал Ауреус, он не мог надеяться на то, что сумеет усмирить монетки. Монетки знали способ находить Смотрителей и отыскивать в них слабости, а в отсутствие последних сами монетки их и создавали. Вначале Ауреус был не более чем Смотрителем, учеником Вечного Жида[12], чье наказание за грех предательства состояло в том, чтобы две тысячи лет не допускать их соединения. Но Ауреус пал жертвой жадности и порчи, которые неизбежно порождались процессом накопления монеток. Теперь он был мертв.

А Жюль Пенниман ни у кого не состоял в учениках. Он был камнем в пустыне – ни с чем не связанный, самодостаточный, самодовольный. И, в отличие от Ауреуса, он был живым. Он владел почти, хотя и не совсем, в два раза большим количеством монеток, чем Ауреус. Теперь его власть будет неизмеримой. В отличие от Иуды Искариота, он был не из тех, кто предается раскаянию…

При мысли об Иуде он достал из кармана пиджака пузырек с Пепто-Бисмолом[13] и выпил половину его содержимого. В багаже у него было еще.

Такси тряхнуло на выбоине, потому что водитель шарил по полу в поисках бутылки кармельского вина[14]. Пенниман возмущенно было подался вперед, но водитель только пожал плечами, вернул бутылку на прежнее место, а вино сплюнул в открытое окно. Потом он выругался и выкинул пакет, а следом и бутылку, пробормотав «кислятина». Он повернул голову и гневным взглядом посмотрел на Пеннимана, будто тот испортил вино. Впрочем, в некотором роде Пенниман и правда был в этом виновен.

Пошел дождь, на лобовое стекло полетели большие мутные