Царская Семья - жертва темной силы - Любовь Миллер

Всю тяжесть войны за 1915 год вынесла на себе Росси В течение лета этого года никакие боевые действия на фронтах союзников не принесли России того облегчения, которое русская армия дала союзникам в начале войны.

После того, как наступление немцев было приостановлено, российская армия стала пополнять свои резервы; жизнь в стране начала нормализироваться; движение на железных дорогах постепенно приходило в порядок. В России быстрым темпом стала развиваться военная промышленность: строились новые заводы и переоборудовались старые. С союзниками было достигнуто финансовое соглашение относительно оплаты больших заказов, главным образом, в Америке и в Англии.413

Пьер Жильяр пишет,414 что немцы, видя, что не смогут одолеть Россию, стали, с помощью ловкой пропаганды и интриг, стараться спровоцировать смуту внутри Российской Державы, чтобы добиться ее распада. Для этого им необходимо было прежде всего сокрушить престиж русской Монархии. К этому времени семена Циммервальдской конференции уже дали в России хорошие всходы.

Циммервальдская конференция происходила в швейцарской деревне Циммервальде в сентябре 1915 года. Туда съехалось тридцать три делегата от десяти государств: это были представители левых социалистических партий, целью которых являлось восстановление разрушенного войной Интернационала. Среди российских делегатов присутствовали: Ленин, Зиновьев, Троцкий и др.

Циммервальдская конференция вынесла резолюцию, где осуждалась «империалистическая война», и целью пролетариата объявлялась борьба за немедленный мир.415

С.С. Ольденбург пишет:

«Около трети делегатов, с Лениным во главе, считали и эту резолюцию недостаточной. Ленин говорил, что необходимо «империалистическую войну превратить в гражданскую», и воспользовавшись тем, что под оружием десятки миллионов «пролетариев», отважиться на захват власти в целях социального переворота».

Французский посол Морис Палеолог говорит,416 что еще в ноябре 1914 года, Ленин, живя в Швейцарии, начал свою пораженческую кампанию против России:

«Русские социалисты должны желать победы Германии потому, что поражение России повлечет за собой падение царизма…» (пер. с англ.)

Циммервальдская резолюция и прызыв Ленина стали известны в России, и это дало толчок к революционному движению.

Как сообщает Морис Палеолог,417 в конце декабря 1915 года, лидеры различных российских социалистических группировок устроили в Петрограде под председательством Керенского секретное совещание.

Целью этого собрания было обсуждение программы ленинского выступления в Циммервальде. На совещании поднимались следующие вопросы: поражение русской армии; усталость народа от войны; спад экономики страны; вопрос Распутина и Царицы. Говорилось о том, что возможен сепаратный мир с Германией, но что необходимо заключить мир только после того, как будет свергнута Монархи

Закрывая собрание, Керенский сказал:

«То, что мы видели - это момент наивысшего кризиса войны, и мы должны низложить царизм, захватить власть в свои руки и установить социалистическую диктатуру». (пер. с англ.)

Оставив выздоравливающего сына в Царском Селе, Государь сам продолжает ездить по линиям фронта, своим присутствием подбадривая изнуренных войной солдат и офицеров. Он произносит горячие речи, которые воспроизводятся в печати и распространяются в полках и среди народа.418

По случаю нового года (ст. ст.), Государь Император обратился к армии со следующими словами:419

«На пороге 1916 года я посылаю вам мое приветствие, мои дорогие войска. В моем сердце и в уме я с вами и во боях и в траншеях… Никогда не забывайте, что наша любимая Россия не может быть уверенной в своей независимости, в своих правах до тех пор, пока она не достигнет окончательной победы над врагом… Помните, что не может быть и никогда не будет никакого мира без победы. Несмотря ни на какие усилия и жертвы, мы должны добиться победы для нашей страны». (пер. с англ.)

Благодаря усилиям Ставки, снабжение армии винтовками улучшилось. Началось наступление русских на Бессарабском фронте.

Армия Великого князя Николая Николаевича на Кавказе делала чудеса в северной Армении. Через груды камней и льда русская армия гнала турок и быстро приближалась к Эрзеруму.420

В это время началась новая смена министров. Был уволен опытный и долголетний министр Земледелия Кривошеин. На его место был назначен А.Н. Наумов. В начале февраля 1916 года И.Л. Горемыкин был снят с поста председателя Совета Министров, и на его место назначен Б.В. Штюрмер (Согласно книге М. Палеолога - Горемыкину тогда было 87 лет, а Штюрмеру - 67).

С.П. Белецкий пишет,421 что Штюрмера на пост председателя Совета Министров рекомендовал митрополит Петроградский Питирим по ходатайству Манусевича-Мануйлова. Последний также говорил о Штюрмере и с Распутиным. Григорий Распутин решил поддержать кандидатуру Штюрмера и пожелал с ним познакомитьс Свидание Штюрмера с Распутиным произошло на квартире артистки Лермы. Штюрмер просил «старца» оказать ему поддержку и обещал, со своей стороны, с ним советоваться по делам, имеющим важное значение для трона. При прощании они расцеловались.

О назначении Штюрмера председателем Совета Министров С. Сазонов пишет:422

«Отставка Горемыкина могла быть счастливым днем для России, если бы она означала перемену во внутренней политике. Но Горемыкина заместил Штюрмер, протеже Распутина, и Россия от этого ничего не выиграла». (пер. с англ.)

О Штюрмере, как новом Премьере, М.В. Родзянко говорит,423 что это назначение привело всех в негодование. Те, которые знали Штюрмера по его прежней деятельности, не уважали его. Они знали, что назначение произошло под влиянием Распутина.

Водрузившись в кресло Премьера, Штюрмер выбрал начальником своего секретариата Манасевича-Мануйлова. Этот выбор, как пишет М. Палеолог, считали «скандальным».424

Во второй половине февраля 1916 года Государственная Дума возобновила свою работу. На открытие сессии Думы в Таврический дворец приехал Государь. Это произошло впервые после открытия Первой Думы.

Описание этого знаменательного события взято из книги М. Палеолога.425

В большом зале, где Потемкин когда-то устраивал блестящие приемы для Императрицы Екатерины II, был установлен алтарь для благодарственного молебна.

Государь прибыл со своим братом Великим князем Михаилом Александровичем.

Началось богослужение с изумительным хоровым пением, таким захватывающим, парящим ввысь, неземным…

Палеолог видел слезы на глазах многих членов Думы. Министр Иностранных дел С. Сазонов, который стоял рядом с ним, истово молилс Военный министр ген. Поливанов прошептал на ухо Палеологу:

«Понимаете ли вы всю важность и красоту всего этого?… Это торжественный час для России; новая эра в ее истории начинается». (пер. с. англ.)

Император, как всегда, казался спокойным. Но он был очень бледен и его губы - сжаты. Кисть левой руки, на которой он держал перчатки и фуражку, судорожно сжималась и разжималась. Повидимому, он нервничал.

Когда была провозглашена «вечная память всем на поле брани живот свой положившим», - Император опустился на колени. За ним опустилась и вся Дума.

По окончании богослужения Государь обратился с речью к членам Думы. Эта речь была покрыта громовым «ура».

Тогда обычное спокойствие и очарование вернулись к Императору. Он стал пожимать всем руки и улыбатьс

М.В. Родзянко пишет, что когда он остался рядом с Государем вдали от других, то сказал:426

«Воспользуйтесь, Ваше Величество, этим светлым моментом и объявите здесь же, что даруете ответственное министерство.427 Вы не можете себе представить величие этого акта, который благотворно отразится на успокоении страны и на благополучии исхода войны. Вы впишете славную страницу в историю Вашего царствовани..»

Государь помолчал, а затем ответил: «Об этом я подумаю».

После отъезда Императора, Штюрмер прочитал свою декларацию. Прочитал ее невнятно и бледно. М. В. Родзянко пишет:428

«В длинных и путанных фразах ничего не было сказано о намерениях правительства. Сошел он с кафедры при гробовой тишине и только кто-то на крайней правой попробовал ему аплодировать. С первых же шагов Штюрмер предстал как полное ничтожество, и вызвал к себе насмешливое отношение, выразившееся в яркой речи Пуришкевича. Он тогда пустил свое крылатое слово «чехарда министров»…