Роза восторга - Ребекка Брэндвайн

– Смотрите!

Джильен была оторвана от своих раздумий криком Андре Монтега.

– Это Роза Восторга! Пошли, Эдмонд, мы должны убедиться, взяла ли она букет Джеофри. Если нет, то мы выиграли пари!

Почувствовав себя еще более неловко, чем всегда, Джильен посмотрела на поспешно удаляющихся придворных, которые шутили и смеялись, следуя в направлении прекрасной женщины, красивее которой она еще не видела никого. Джильен нерешительно коснулась руки мужа, потом решилась робко спросить.

– Ми… милорд, что это за женщина вон там? Та, о которой говорил сэр Андре?

Лионел почувствовал себя, как после сильного удара в живот, когда он, нахмурившись, взглянул на женщину, так привлекшую внимание его жены, что та даже осмелилась спросить о ней.

– Изабелла! Ах, Боже мой, Изабелла!

Сердце Лионела готово было выпрыгнуть из груди, потому что Изабелла казалась еще прекрасней, чем прежде. На какое-то мгновение на его сияющем лице отразились боль и страсть. Джильен, стоявшая рядом, невольно вскрикнула от жалости к нему.

– Ах, милорд, вы любите ее! – неожиданно, все сразу поняв, выдохнула она. – Вот почему вы меня так презираете.

– Да, ты, глупая сука! – набросился на нее Лионел, сжимая в руке кубок с вином. – Хоть один раз ты что-то правильно поняла!

Джильен съежилась при этих словах, сказанных Лионелом с такой ненавистью, испугавшей ее. Но все же снова осмелилась задать вопрос об этой женщине.

– Но… но, кто она, милорд?

– Леди Изабелла Тремейн, графиня Хокхарст, – все-таки ответил Лионел, злобно работая желваками. Он отпил большой глоток ликера, потом вытер рот рукавом. – А тот, сукин сын, рядом с ней – ее муж Воррик, уэльский ублюдок. – Он усмехнулся, потом отвратительно рассмеялся, угрожающе сощурив свои голубые глаза.

«Интересно, нравится ли ей с ним в постели, этой колдунье?»

Сэр Андре Монтег вернулся вовремя, чтобы услышать эту последнюю реплику Лионела. Он заговорил:

– Если вы имеете в виду Розу Восторга, то ответом на ваш вопрос будет то, что там она, очевидно, чувствует себя прекрасно. Леди Хокхарст не смотрит ни на одного мужчину, кроме своего мужа, к огромному разочарованию ее поклонников. Хотя придворные беспрестанно ухаживают за ней, она пресекает буквально все попытки завоевать ее расположение. Но они все же настойчивы в своих ухаживаниях и даже спорят между собой, кто же будет этим счастливцем или глупцом, который наставит рога лорду Хокхарсту.

– Боже, как это низко! – произнесла шокированная Джильен.

– Одно из любимых развлечений придворных кавалеров, леди Джильен, – сухо заметил Андре Монтег.

«Ну, я не дурак, – подумал Лионел, отпивая еще один глоток вина из кубка. – Если я буду вести себя умнее остальных, то мне должно повезти».

Изабелла, стоявшая рядом с мужем и разговаривавшая с братом и лордом Монтекатини, неожиданно вздрогнула, когда заметила такой горячий и бесстыдный взгляд Лионела, к тому же в присутствии жены.

– Что-нибудь не так, леди Хокхарст? – поинтересовался граф, с любопытством приподнимая черную бровь.

– Нет, ничего, – поспешно заверила она его, прекрасно понимая, что Воррик и Гил догадались о причине ее беспокойства, но не стали говорить при итальянце. Она легко и непринужденно рассмеялась.

– Я в какой-то момент поняла, что сюда направляется сэр Джиофри Трифорд, и я испугалась, что он подойдет и станет упрекать меня в том, что не взяла его букет. Выходит, он проспорил сэрам Андре Монтегу и Эдмонду Лейси.

Лорд Монтекатини задумчиво посмотрел на Изабеллу, понимая, что она вряд ли объяснила истинную причину своего волнения. Потом он тайком, из-под полуопущенных ресниц обвел взглядом комнату, чтобы отыскать истинную причину ее замешательства. От внимательных глаз графа не ускользнул ни горячий взгляд голубых глаз Лионела Валерекса, которым тот буквально пожирал Изабеллу, ни расстроенное лицо леди Джильен. Он также заметил, что ни лорд Хокхарст, ни лорд Рашден не удостоили лорда Лионела ничем большим, кроме приветственного кивка. Это свидетельствовало о том, что они не были в хороших отношениях с наследником Сант-Сейвора. Итальянец улыбнулся. В последнее время судьба была, действительно, благосклонна к нему.

– Со стороны сэра Джиофри было довольно-таки глупо заключать такое пари, – продолжал лорд Монтекатини. – Некого винить, кроме самого себя: только глупцу не понятно, что вы не смотрите ни на кого, кроме мужа. – Он повернулся к графу. – Вы, действительно, счастливый человек, лорд Хокхарст.

– Я всегда так думал, – согласился Воррик прохладно, потому что в итальянце было нечто такое, что не нравилось графу, хотя он не мог сказать, что именно.

До него дошли некоторые слухи об итальянце, но это были только слухи, потому что лорд Монтекатини был слишком скрытен и ревностно хранил свои тайны. Реальных же доказательств того, что он сотворил что-то из ряда вон выходящее, не было. Тогда всех итальянцев подозревали в отравлении любовным зельем, так как это был один из способов избавления от противника, принятый при Римском дворе. Даже в Англии были лорды и леди, которые боялись, что их убьют таким же способом, стоило лишь выпить несколько глотков хорошего вина, в котором незаметно, заблаговременно мог быть растворен яд. Некоторые, перед тем как выпить, предусмотрительно клали в бокал зуб акулы (считалось, что зуб акулы изменит цвет, если в содержимом бокала присутствует яд). Хотя сплетники говорили, что лорд Монтекатини в совершенстве владеет этим способом убийства, но эти слухи Воррику не нравились. Сам он не стал бы применять такое средство против своих врагов. Однако, не менее подлым был способ устранения противника, который предпочитали англичане: затаиться где-то в темном коридоре и всадить нож в спину.

Явные намеки на то, что граф предпочитал молоденьких мужчин, а не женщин, вызывали у Воррика чувство отвращения. Когда бы Воррик ни встретил итальянца, он всегда неловко чувствовал себя в его присутствии.

Воррик внимательно рассматривал лорда Монтекатини, твердо уверенный в том, что тот догадался об истинной причине замешательства Изабеллы. По какой-то необъяснимой причине эта мысль встревожила его; кроме того, ему очень не понравилось, какие взгляды итальянец бросал на Гила. В какой-то момент Воррик готов был поклясться, что черные глаза лорда Монтекатини зажглись похотью, когда он смотрел на брата Изабеллы. Граф понимал, что насколько была красива его жена, настолько же был симпатичен Гил. Мысль о том, что Монтекатини желал соблазнить Гила, ошеломила Воррика. Брат его жены был молод и неопытен. Он вполне мог оказаться во власти такого умного и решительного человека, как итальянец. Воррик решил, что ему необходимо как можно раньше предпринять кое-какие шаги, чтобы Гил не попал в тиски лорда. Для этого требуется, как минимум, избавиться от Монтекатини, чтобы помешать осуществлению вынашиваемых им планов.