Роза восторга - Ребекка Брэндвайн

Лицо герцогини потеплело, когда ее взгляд упал на Ричарда, ее мужа. Сидя верхом на лошади, он неторопливо подъехал к их ложе, чтобы поцеловать протянутую руку жены. Они обменялись такими ласковыми взглядами, как будто находились наедине. Изабелла почувствовала, что они глубоко любят друг друга. В какой-то момент ее сердце сжалось от щемяндей боли. Если бы у них с Ворриком была такая же любовь! Когда Ричард улыбнулся Изабелле, ее боль отступила.

– Рад видеть вас, миледи Хокхарст, – приветствовал он ее.

– Ваша светлость, я уже благодарила вашу жену за доброту ко мне, – тихо сказала девушка, – теперь хочу и вам выразить свою признательность за проявленную заботу и доброту по отношению ко мне и моему брату.

Герцог махнул рукой, на которой была надета перчатка.

– Какие пустяки, миледи. Я всего лишь выслушал вашего брата и сказал ему несколько утешительных слов.

– Возможно, но они вернули ему хорошее настроение, ваша светлость. Мы оба в долгу перед вами и вашей супругой. Я не знаю, как отблагодарить вас за это.

– Вспоминайте нас в своих молитвах, миледи, – напомнил ей Глостер. – Ничего, кроме ваших молитв за нас, мы не просим.

– Тогда знайте, что я не забуду вас, пока буду жива. Каждый вечер перед сном я вспоминаю вас в молитвах и прошу господнего благословения.

– А это уже немалая плата, – сказал Ричард. – Я бы не отказался и сегодня получить от вас пожелание удачи, миледи.

Изабелла и Анна развязали ленты из кос и, смеясь, обвернули трепещущий шелк вокруг руки герцога. Он посмотрел на подаренные ему талисманы и еще раз улыбнулся.

– Теперь я не могу не победить, – сказал он, – ведь я благославлен дважды.

– Однако, вы не единственный мужчина, которого так благославляют, ваша светлость, – сказал Гил, подъезжая к ним. – Я тоже попрошу ленты у этих леди.

– И я, – Воррик и Кэрливел, готовые к сражению, произнесли это в один голос.

К этому времени, когда мужчины уехали (Кэрливел считал себя самым счастливым из четверых, потому что он получил еще одно благословение от смущенно зардевшейся Джоселин), у Изабеллы и у Анны не осталось ни одной ленты. Они с жалостью посмотрели друг на друга и неожиданно взорвались безудержным смехом. Их искусно заплетенные косы, над которыми так усердно трудились служанки, теперь были безнадежно разрушены.

– Ну, если ни один из наших мужчин сегодня не победит, то Джоселин снимет с меня голову, – пошутила Изабелла, и ее глаза заискрились, когда она взглянула на служанку, которая сегодня утром с такой тщательностью укладывала косы своей хозяйки.

– Ах, миледи, – сказала Джоселин, – ведь вы прекрасно знаете, что ленточек было много, достаточно для всех мужчин. Ведь все леди сделали то же самое. Только подумайте, как бы вы были несчастны, если бы ваши косы по-прежнему были уложены, как вон у той несчастной женщины, – Джоселин тайком указала на нее.

– Да, как печально, – сказала Анна. Рот Изабеллы скривился от жалости и глубокого сожаления, так как она узнала жену Лионела, леди Джильен.

– Кто она? – поинтересовалась герцогиня, явно сочувствуя положению несчастной девушки.

– Леди Джильен, жена лорда Лионела Валерекса, ваша светлость, – сообщила Изабелла своей подруге, гневаясь на Лионела за то, что тот не попросил благословения у своей жены, хотя бы ради соблюдения приличий.

Это было равносильно тому, что он публично дал ей пощечину. Было совершенно ясно, что Лионел не проявляет никакого интереса к своей жене. Даже теперь Изабелла видела, что девушка отчаянно пыталась не заплакать: она была потрясена нескрываемой жестокостью своего мужа.

– Жена Лионела? – карие глаза Анны распахнулись от удивления. – Но я не знала, что она при дворе. Я должна сейчас же попросить ее присоединиться к нам.

– Да, пожалуйста, сделайте это, Анна, – попросила Изабелла. – Думаю, что здесь у нее совсем немного друзей, если они вообще есть, но я знаю, что Лионел… Лионел к ней очень плохо относится.

– Изабелла, – произнесла, потупившись, герцогиня, – значит, это правда? Я… я слышала, что Лионел недоволен своей женой, но надеялась, что все это неправда… – она замолчала и в задумчивости прикусила губу. – Он… он так плохо к ней относится?

– Стоит только посмотреть на нее, чтобы получить ответ на свой вопрос, ваша светлость, – сказала Изабелла.

Анна решительно сжала губы.

– Тим! Тим! – она подозвала своего пажа. Когда мальчик поклонился, подойдя к ней, она приказала ему: – Иди и скажи леди Джильен, что я буду очень рада, если она присоединится ко мне. Пусть она придет в мою ложу.

– Да, ваша светлость, – мальчик поклонился и ушел выполнять поручение.

Вскоре к ним подошла жена Лионела, но так робко, словно боялась оказаться объектом чьей-то жестокой шутки.

– Ваше… ваше величество, – она заикалась, не могла говорить. – Я побеспокоила вас… Но я получила сообщение…

– Да, миледи, это действительно так, присоединяйтесь к нам. Я так рада, что вы пришли, – с мягкой улыбкой сказала герцогиня и кивнула женщинам, чтобы те подвинулись и освободили место для Джильен и ее служанки.

Почувствовав, что это действительно не розыгрыш, бедная девушка робко присела на край скамейки и больше ничего не сказала, а только поблагодарила герцогиню Анну за ее приглашение. Но герцогиня начала потихоньку вытягивать из нее слова.

Вскоре страх Джильен прошел, и Анна получила от девушки ленточку, объяснив, что она хотела бы послать ее Ричарду, чтобы число его благословений равнялось числу благословений Кэрливела. Герцогиня надеялась, что как-нибудь незаметно передаст герцогу, чтобы тот в разговоре упомянул этот факт Лионелу, в надежде, что наследник Сант-Сейвора оценит, что его жена привлекла внимание Глостера. К тому же, Анна намеревалась сообщить Ричарду о плохом обращении Лионела с женой (потому что теперь она была твердо уверена, что с девушкой ужасно обращались и обижали ее) и она хотела попросить герцога, чтобы он отругал за это рыцаря.

Приняв решение, герцогиня слегка вздернула подбородок, потом обратила взгляд сияющих глаз на поле, но тут глашатай объявил о начале турнира.

– Лорд Томас Грей, маркиз Дорсет и лорд Вильям Гастингс! – сквозь шум прокричал глашатай.

Открытие было обычной формальностью. Кажется, у них были равные силы, и никто из них не вышел бы победителем. Пассивно сделав три наезда друг на друга вдоль деревянного барьера, они уехали с поля под жидкие аплодисменты зрителей. Толпа была явно разочарована. Исход этого сражения фаворитов короля был известен заранее, а публика тайно надеялась на захватывающее сражение, несмотря на формальное начало турнира.