Золотой век - Евгений Игоревич Токтаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она потирала правое запястье. Стражник выложил на стол перед Хастияром бронзовый кинжал. Посланник заметил, что у стражника рассечена скула. Но вроде не порез.
— Рукоятью? — спросил он негромко и поднёс палец к своей скуле.
Стражник понял.
— Да, господин.
Ишь ты. Не хотела, значит, насмерть резать.
— Ты задерживал?
Стражник подтвердил.
— За что её схватили?
— Люди указали. Расспрашивала, не слышал ли кто о высадке разбойных аххиява.
— Давно это было?
— Вот как Хантили лавку открыл. К нему первому подошла. А он, почитай, с рассветом открывается.
— А видели, откуда взялась?
— Видоки говорят, будто она вчера вечером сошла с корабля, — сказал второй стражник.
— Что за корабль?
— Купец из Аххиявы.
— Знают тут его?
— Да, господин. Бывает нередко, в дурном не замечен.
— Где же ночевала? Кто оказал гостеприимство? — спросил Хастияр.
Гостевых домов, как в Стране Пурпура и Чёрной Земле, в Милаванде не было. Не доросли ещё местные до таких удобств.
Странники пожали плечами. Хастияр посмотрел на женщину и спросил на ахейском языке:
— Скажи-ка, милая, как тебя звать?
Всё время допроса стражников та, почему-то, пристально разглядывала Хеттору, отчего тот смутился и отвёл взгляд. Услышав вопрос, он посмотрела в упор на хетта. Хастияра будто огнём обожгло от её взгляда.
— Зови Амфитеей, — сказала она. Подумала немного и с каким-то усилием в голосе добавила, — господин.
Отвела взгляд. Костёр в её глазах потух, будто угли пеплом подёрнулись, так быстро поменялось настроение.
— Амфитея. Просто Амфитея?
Медленно кивнула.
— Даже простой человек может к имени своему чего-нибудь добавить. Я вот Хастияр из Хаттусы А ты откуда?
— Из разных мест.
Хастияр усмехнулся.
— А отец-мать у тебя есть, Амфитея из разных мест? Меня вот люди зовут сыном Тур-Тешшуба.
Она вскинула голову так резко, что один из стражников невольно схватился за меч и Хастияру пришлось сделать успокаивающий жест. В глазах женщины снова вспыхнул огонь. Она буквально дыру в хетте взглядом сверлила.
— Так есть отец с матерью у тебя? — повторил он вопрос, выдержав продолжительную паузу, — разве вежливо запираться, когда тебя всего лишь приветствуют?
— Когда приветствуют, руки не выворачивают.
— Ну ты же ударила воина.
— Нечего руки распускать.
Хастияр сурово посмотрел на стражников. Те опустили глаза.
— Да всего лишь по заднице шлёпнул… — пробормотал один из них.
Хастияр не ответил, но взгляд его заставил их втянуть головы в плечи.
Вот вроде бы сто лет тут уже крепка власть лабарны Солнца, да и местные более других богов чтут Великую Мать, но всё же влияние лелегов и аххиява усиливается, что совсем не радует. Увидели незнакомую женщину без сопровождающего мужчины, как не облапить?
— Я подумал, может рабыня чья… — пробормотал стражник.
— Ты видел когда-нибудь рабынь так одетых? — спросил Хастияр.
— Прости, господин…
Посланник посмотрел на Амфитею, невольно скользнул взглядом по фигуре.
«И впрямь хороша. И спереди, и верно сзади не хуже».
Он кашлянул и смущённо улыбнулся.
— Прости этих болванов, Амфитея. До следующей луны они как-нибудь без вина обойдутся. Но и ты пойми — давненько не видели тут, чтобы женщина одна путешествовала. Да ещё и ночевала под забором.
Про «под забором» он угадал. Она едва заметно поморщилась. Спать ей действительно пришлось под звёздами.
— Так что насчёт моего вопроса? Может всё же соблюдём приличия? Я со всем уважением.
— Зови дочерью Девкариона, — ответила она нехотя.
Хастияр чуть приподнял бровь.
— Рад приветствовать тебя в Милаванде, достойнейшая дочь Девкалиона.
Амфитея поморщилась и негромко произнесла короткую тираду на незнакомом Хастияру языке. Он покосился на троянца и поймал его удивлённый взгляд.
— Понял чего-нибудь?
— Ругается, — ответил Хеттору.
Хастияр усмехнулся.
— Стало быть, Амфитея из Кносса. Или из другого города?
— Из Кносса, — буркнула та.
— Чего же запиралась?
— Милаванду построили критяне, — ответила она, — но теперь здесь вы, хетты, заправляете. Не знаю, чего ждать от тех, кто критские земли забрал.
— Это случилось, когда твой прапрадед ещё не родился, — ответил Хастияр, — чего сейчас-то переживать?
— Беспокоилась вот, — резко ответила она, — кто ж знал, что таких благородных мужей тут встречу.
Она покосилась на стражников. Хастияр проследил её взгляд и махнул ладонью, велев тем удалиться.
— Ещё раз прошу прощения. Не могу не спросить — не в беде ли ты, достойнейшая дочь Девкалиона? Твои слова и поведение заставило меня предположить, что родину ты покинула вынуждено и сюда приехала, ибо здесь ожидала встретить соотечественников?
Он внимательно следил за её реакцией. Да, выпрямилась, медленно кивнула. Предложенная легенда ей, похоже, нравится. Подыграет?
— Ты прав, господин Хастияр. У меня не осталось дома на Крите. Я приехала в Милаванду, чтобы отыскать следы дальней родни.
В её голосе больше уверенности. Стало быть, здесь есть и доля правды. И, возможно, немалая. Наилучшая ложь — та, в которой много правды и лишь толика лжи.
Посланник не знал, что в эту минуту она думала о том же. Вспоминала слова приёмного отца. Он учил — пусть в твоих словах будет одна часть лжи, словно олово, и девять частей правды, будто медь. И так речь твоя станет острой, как бронза.
— Я слышал, что у вас там на Крите жили хорошо, — сказал Хастияр благодушным тоном, — богато и весело. Праздники, представления разные. Правда?
— Было так, да, — согласилась Амфитея.
— Любопытно было бы посмотреть.
— Сейчас немногое увидишь из того, что в старину было обыденным.
Он начал расспрашивать. Она отвечала. Хастияр задавал вопросы очень вежливо, с искренним, совершенно не наигранным интересом.
Она видела, что ему и правда очень любопытно. Благодарный, внимательный слушатель. И чрезвычайно привлекательный мужчина. Она чувствовала, будто тонет, как мошка в чаше сладкого вина.
Она знала, с кем её свела судьба. Сын самого Тур-Тешшуба, Теретсаба. Вот уж попала, так попала.
— А игры с быком? Тебе приходилось видеть?
— Приходилось.
— Удивительное зрелище, как мне рассказывали, — мечтательно проговорил Хастияр, — как же ваши танцовщики не боялись через быков прыгать?
— Не так уж сложно, при должной сноровке, — усмехнулась она.
— Расскажешь?
— Уместно ли сейчас? Мне кажется, мы как-то отвлеклись.
— Верно, ты права. Но может быть позже? В более приятной обстановке?
Она недобро усмехнулась.
— Ты верно, господин Хастияр, тоже хочешь мою задницу на ощупь оценить? Но «со всем уважением»?
— Не забывайся, женщина, — подал голос Хеттору.
Хастияр осадил его жестом.
— Что же случилось на твоей родине?
— Ты верно не знаешь? Её разорили ахейцы.
— Я слышал. Как и то, что случилось это не вчера, а много лет назад. Или пираты аххиява снова пожаловали на Крит?
— Ты прав. С последней резни прошло много лет. Мы жили мирно и сейчас я бегу не
