Солнце в зените - Виктория Холт

претензии носили весьма хрупкий характер. Однако, Тюдоры приросли политической силой, и Эдвард решил для себя, что не успокоится, пока Джаспер с племянником Генри не окажутся под его внимательным надзором. Он отправил Стиллингтона заключить с герцогом Бретани сделку и вывезти их оттуда в Англию, но старый Джаспер выяснил, что готовится, и бежал со своим драгоценным воспитанником и родственником, сведя все приложенные усилия к нулю. Но вменить случившееся в вину Стиллингтону было бы несправедливо.

Теперь король и епископ внимательно смотрели друг на друга, и Эдвард устремлял на Стиллингтона пронизывающий до костей взгляд.

'Так, значит, мой господин епископ', - произнес он, - 'в этом месте пришлось вам провести весну'.

'Да, все так, мой господин'.

'Вы это вполне заслужили', - проронил король.

Святой отец склонил голову и промолчал.

'Вы плохо подбирали в разговоре слова именно тогда, когда делать подобное оказалось наиболее неблагоразумно'.

'В точности так, мой господин'.

'Мой брат в данный момент уже мертв'.

По лицу Стиллингтона пробежала почти незаметная дрожь. 'Господи', - подумал Эдвард, - 'он уверен, что я пришел убить его'.

'Я - человек снисходительный, епископ', - быстро объяснил король. 'Вы же согласны с этим?'

'Мой господин, никто бы не выдержал дольше по отношению к Его Милости герцогу'.

'Именно потому что я стараюсь проявлять к людям доброту, потому что понимаю их слабости и иногда прощаю, есть подданные, полагающие забавным меня раздражать, ведь это не обернется для них наказанием'.

'Я никогда не мыслил подобным образом, мой господин'.

'И все же...и все же...'

В глазах Эдварда появился странный блеск. Он редко злился, но если его захлестывало, то король мог показаться по-настоящему бешеным. Стиллингтон знал об этом и трепетал от страха.

Епископ опустился на колени. 'Мой господин', - промолвил священник, - 'Я прошу у вас прощения. Клянусь, - с моих губ не сорвется больше ничего'.

Его Величество задумался. Он бросил взгляд на голову епископа и погрузился в мысли о том эпизоде...сейчас кажущемся таким давним. Эдвард мог увидеть их всех, находящихся в маленькой комнатке, - Элеонору, представляющуюся в те далекие дни столь желанной. Достойной целого сонма проблем. Целомудренную, прекрасную...из числа женщин, ради которых мужчины идут на жертвы. Тогда он еще не был королем. Епископ предупреждал его, именно этот самый епископ. Но Эдвард счел того напыщенным старым идиотом. Что довелось узнать о любви епископам?

И вот так состоялась печально памятная церемония...роковая церемония, что попади она на свет Божий, сотворит столько разрушений? И брак Эдварда с Елизаветой больше не будет рассматриваться, как настоящий! Его сын...его маленький Эдвард станет незаконнорожденным, и это распространится на всех их детей. О, нет, подобное следует остановить, чего бы то ни стоило. Любой ценой. Кларенсу пришлось заплатить своей жизнью. Продолжи он жить, и тайна никогда не оказалась бы в безопасности. Если Кларенс знал, если дерзнул заговорить об этом, с ним необходимо было покончить.

А сейчас пришел черед епископа. Но епископ не имел с Кларенсом ничего общего. Епископ являлся человеком здравомыслящим. Внутри Эдварда все клокотало. Он совершил чудовищную ошибку. И теперь знал о ней и пожинал плоды. В течение последних трех месяцев ему пришлось усвоить слишком горький урок.

Снова этой ошибки он не сделает.

'Встаньте', - велел Эдвард.

Епископ поднялся, и король серьезно и твердо посмотрел ему в глаза.

'Вы поступили опрометчиво, Ваше Святейшество', - проронил Эдвард. 'Вы согласны со мной?'

'Разумеется, мой господин'.

'Когда-то мы были с вами добрыми друзьями'.

'Мой господин, я тешу себя надеждой, что мы до сих пор ими являемся'.

'Даже тогда, когда вы пытались мне навредить?'

'Мой господин, то, что я сотворил, было сделано от беспечности...Я шептал...Я говорил...Я хоть теперь могу отрезать себе язык'.

'Если бы у вас появилась возможность вернуть все назад, вы бы сохранили молчание...Вы не стали бы распространяться об этом вопросе?'

'Мой господин, я даю клятву'.

Наступила тишина, показавшаяся святому отцу растянувшейся на вечность.

Затем король произнес: 'Я верю вам, Стиллингтон. Вы действовали опрометчиво и беспечно, не задумываясь, к чему это способно привести. Надеюсь, снова вы так не поступите?'

'Мой господин, я обещаю вам'.

'Тогда я буду добр к вам, Стиллингтон. Вам придется заплатить штраф, после чего можете наслаждаться свободой'. Эдвард придвинулся к епископу очень близко и, сжав того за плечо, окинул взглядом с высоты своего роста.

'Друг мой, вам станет тяжело, если вы когда-либо поступите так еще раз, но я знаю, этого не случится. Поэтому я отошлю вас на свободу, правда, взяв штраф, который, действительно, взыскать необходимо. Надеюсь, Ваше Святейшество, вы будете хорошо мне служить, также, как до недавнего печального происшествия. Помните, с менее снисходительным повелителем, вы поплатились бы жизнью'.

'Мой господин, вы добры и великодушны, и, как все истинно великие люди, еще и милосердны'.

'Это так. Теперь, вынужден попрощаться в сами, епископ. Можете готовиться к отъезду. Я дам необходимые приказания'.

С такими словами Эдвард удалился.

Он вышел на свежий воздух, улыбаясь. Вопрос улажен. Больше Стиллингтон ничего не натворит. Следует выкинуть данный утомительный инцидент из головы, ибо с ним все решено.

Теперь, если бы ему только удалось перестать думать и о Джордже, Эдвард стал бы абсолютно счастливым человеком.

Зенит.

Глава 9. Смерть в Вестминстере.

Настала чудесная пора. Эдвард мог себя поздравить. Когда он взошел на трон, страна находилась в состоянии хаоса. Эдвард Йорк принес ей благосостояние. Король славился своей твердостью, хотя, в то же время, был удивительно любезен. Его чрезвычайная привлекательность не подводила, выделяя властителя из толпы. Пусть позднее золотая краса юности и поблекла. Эдвард потучнел, но высокий рост помогал скрадывать полноту, и, каким-то образом, приобретенный объем даже сделал его фигуру более впечатляющей. Монарх пользовался уважением подданных, и не важно, какую цену приходилось ему платить, лишь бы удержать их любовь.