Царство селевкидов. Величайшее наследие Александра Македонского - Эдвин Бивен

мы оставляем Иран во тьме, пока у нас не появляется возможность последовать за Антиохом, сыном Селевка, в восточные провинции примерно двадцать пять лет спустя.

Остается задаться вопросом: какие у нас есть свидетельства об отношении местных иранцев к эллинским царям? То, что нам известно, говорит, что они были не совсем дружескими. В случае Александра, как и в случае британских правителей Индии, «западному» духу пришлось иметь дело с практиками, которые противостоят ему, и, если в обоих случаях правители хотели выказать исключительную терпимость, есть определенные пределы, за которыми высшая цивилизация обязана применить репрессии. Британцы отменили практику сати, Александр запретил обычай, который предписывала экстравагантная форма зороастризма, принятая в Бактрии, – бросать умирающих людей еще живыми священным собакам[980]. Может быть, именно благодаря этим и подобным действиям со стороны греческих властителей мы видим, что в зороастрийской традиции Александр фигурирует в свете, который странным образом расходится с его основной политикой. Александр, который прежде всего заботился о том, чтобы покровительствовать национальным культам и примириться с местными жрецами, фигурирует здесь как великий враг религии и уничтожитель священных книг.

Возможно, этот конфликт между эллинским гуманизмом и варварской религией ограничивался Восточным Ираном; но на западе воспоминания об их прежнем положении, должно быть, жили в сердцах мидийцев и парфян. О мятежах как таковых мы знаем мало. Феспиад, местный аристократ, угрожал Антигону мятежом в Персиде, если будет назначен какой-либо другой сатрап, кроме Певкеста[981]. Мятеж, который разразился в Мидии после ухода Пифона, хотя им и руководили македонцы и греческие последователи Пифона и Эвмена, привлек под свои знамена часть местных жителей, и, может быть, его поддерживало национальное чувство. Как бы то ни было, один из вождей сам был мидийцем[982].

Нам определенно говорят об одном мятеже среди персов при правлении Селевка. Силес, офицер, представлявший македонского царя (был ли это первый Селевк или второй, не сказано, и это не так уж важно), заманил 3000 из них в деревню среди болот под названием Ранда, где окружил их македонскими и фракийскими войсками и разделался со всеми[983].

С другой стороны, множество персов служили как администраторами, так и воинами при Селевке и его наследниках. Сатрап Киликии в начале правления Селевка Каллиника, судя по его имени – Арибаз, – был иранцем. Еще один Арибаз правил Сардами при Ахее. Оборз, который подавил мятеж катойков в Персиде, по имени тоже перс[984]. Надпись из Смирны упоминает «Омана и персов под командованием Омана» среди войск, расквартированных по соседству[985]. Отряд под командованием Антиоха I в Сирии празднует персидское торжество[986]. На горе Сильпий в Антиохии был зороастрийский храм – храм Вечного Огня[987]. Принимая во внимание, что все наши знания об организации селевкидского царства проистекают из скудных указаний, собранных в разных источниках, такие свидетельства, как те, что приведены выше, говорят о наличии гораздо более значительного иранского элемента, чем мы фактически можем проследить по нашим несовершенным источникам. Этих упоминаний достаточно, чтобы доказать, что политика Александра, которая ставила иранцев и македонцев бок о бок, не вполне была оставлена теми, кто унаследовал его трон.

Глава 14

Индия

Царство Селевка и его наследников не включало индийские провинции империи Александра; однако им приходилось иметь дело с князьями, которые правили там, как с соседями, и поэтому нам нужно узнать, что происходило в этом регионе в течение ста лет после кончины Александра. Поступая таким образом, мы входим в сферу, которая англичанам особенно интересна.

В 326 г. до н. э. можно было увидеть блеск чужеземных копий и строй людей в кольчугах, которые выходили из Хайберского прохода в страну Пяти рек. Эти люди шаг за шагом прошли весь путь от берегов Средиземного моря, и в первый раз греки и индийцы взглянули друг другу в лицо. Многое из того, что увидели Александр и его воины в Индии, было похоже на то, что мы видим в Индии сегодня, – широкие пустынные равнины и голые аскеты, сидящие у дороги. Однако в некоторых отношениях все было иначе. Нигде не было видно тех замысловатых резных храмов и фигур странных богов, с которыми мы сегодня ассоциируем Индию; тогда покрытые скульптурами скалы еще были гладкими – именно от этих новых людей индийцы получили импульс к строительству и резьбе по камню.

В Индии не было ни одного большого царства. Люди были разделены на сотни маленьких княжеств, часто воевавших друг с другом. Два самых значительных правителя, с которыми приходилось иметь дело Александру, были те, кого греки именовали Таксилом и Пором. Княжество Таксила лежало между Индом и Гидаспом (современный Джелам), княжество Пора – дальше к востоку, между Гидаспом и Акесином (современный Чинаб). Таксил с самого начала подружился со странными и ужасными завоевателями; Пор попытался им сопротивляться и был побежден в тяжелой битве у Гидаспа. После этого он тоже подружился с македонским царем – как один храбрец с другим. И Таксил, и Пор получили свою награду – им удалось расширить свою территорию. Первым результатом македонского вторжения стало разрушение границ, отделявших одно маленькое царство от другого, и создание двух царств бо́льших размеров, чем когда-либо знала Индия. Пор стал царем всей страны между Гидаспом и Гифасом (Беас) – где, согласно одному рассказу[988], находилось 5000 городов не меньше, чем Кос, и был ограничен в своей власти только тем, что его царство считалось провинцией македонской империи, и сам он был на положении сатрапа, что подразумевало, что он будет платить дань[989]. Однако, судя по всему, на его землях македонские войска не размещали. Таксил, чья территория также расширилась, был более непосредственно подчинен власти македонцев. Македонский сатрап Филипп остался рядом с ним, и гарнизон удерживал его столицу Таксилу[990].

На нижнем Инде, ниже того места, где в него впадает Акесин, местным князьям, которые оказались недостойными доверия, не позволили дальше владеть своими княжествами. Здесь правили вместе один иранский аристократ[991] и македонский вождь Пифон, сын Агенора. К этой сатрапии были присоединены некоторые регионы к западу от Инда, которые принадлежали Персидской империи (область Гандава?): их население, возможно, было индийским, а не иранским.

Александр, конечно, укоренил тут греческую цивилизацию, как и в других частях Востока, рядом новых городов вдоль течения Инда.

Можно выделить три индийские провинции: 1) верхнее течение Инда до его слияния с Акесином, где правили Таксил и Филипп; 2) нижний Инд, где правили Оксиарт