Книга о верных и неверных женах - Инаятуллах Канбу

Ведь разум не верит в то, чтобы ты при всей твоей благодарности к нашему роду и благочестии мог позабыть благодеяния и милости, оказанные тебе нашим покойным отцом — да будет его местопребыванием рай, — и без причины на то мог выйти из повиновения и ступить на путь предательства и измены. Не дай боже, чтобы честь такого преданного слуги нашего рода была загрязнена столь позорным деянием, граничащим с безбожием! Теперь же, когда по воле всемогущего творца начнут расти базилики желаний доброжелателей нашего великого рода, когда небо ниспослало нам свою милость и нас стали осенять божественные дары, я уверен, что ты и находящиеся с тобой победоносные военачальники воздадите богу благодарственные молитвы, не раздумывая долго, направитесь к моему престолу, под чьим покровительством находится весь мир, и в самое ближайшее время озарите свои правдивые глаза моей царственной красотой. Некоторые глупцы пытались представить в ложном и мерзком свете помыслы и намерения нашего верного слуги и подговаривали меня на то, чтобы я двинул свои победоносные войска и храбрых воинов против тебя. Но, поскольку мне ясны твои побуждения, я не послушался этих болтунов, а объяснил обстоятельства дела и поведения моего верного слуги знатным и простым мужам. Я теперь надеюсь, что и ты не станешь прислушиваться к словам пустобрехов, взвесишь все обстоятельства своим дальновидным и глубоким умом и, полный уверенности в безопасности, прибудешь и поцелуешь подножие моего трона, чтобы обрести высшее блаженство. Если на то будет воля всевышнего Аллаха, то после прибытия к моему престолу ты дождешься шаханшахских милостей и станешь предметом зависти всех людей нашего времени. Все важные и великие дела державы впредь будут вершиться по твоему усмотрению, тебе будет оказано столько милостей, что человеческий разум даже не в силах вообразить. Да будет твоя преданность и искренность расти, да укажет тебе Аллах правильный путь».

Когда тот указующий правильный путь и милостивый рескрипт был вручен Бахрам-хану, которого обуревала гордыня и властолюбие, то он, обольщенный и совращенный с правильного пути самомнением и властолюбием, не смог определить своего места и положения, не послушался разумных советов Джахандара и еще стремительнее бросился по высям и низинам преступления и грехов. Он позвал юного мужа, которого нельзя было счесть разумным и рассудительным, велел ему составить ответное письмо и этим сам уготовил себе гибель.

Ответ Бахрам-хана

«Ко мне прибыл в наиблагоприятнейшее время букет с цветника дружбы и венок базиликов союза, прибыло благоухающее амброй послание, написанное каламом, рассыпающим жемчуга слов, достойное самого небесного письмоводителя Утарида, письмо от его величества падишаха — плода с царственного древа верховной власти, розового куста из цветника владычества над миром, восседающего на величественном троне, солнца в небе победы, от потомка великих хаканов, главы царского рода Джахандар-султана, и я внимательно изучил его.

Что бы тебе он ни дал — благодарить его надо.Милостив он и к рабу, — всем по заслугам награда.

Слава Аллаху, что мудрый творец дарует всем своим тварям разум в той мере, в какой подобает. Каждому своему рабу в соответствии с его способностями и натурой он посылает сан и положение, как сказано в священном писании: «Даруешь царство тому, кому хочешь» [208]. Того, кого пожелает, он облекает в царскую мантию и вручает ключи к вратам царства, а того, кого не считает достойным, низвергает с трона царей во прах, согласно изречению: «Низвергаешь с трона того, кого ты пожелаешь» [209].

Сила и гордость — доля владык,Чьи царства древни, а дух велик.

Я жаждал дворца величия и в соответствии со своими способностями и доблестями вознес себя в этом мире и отличил от других людей. И теперь никому не принесет добра зависть к этому данному мне богом счастью, равно как и попытка оспаривать его у меня. Смотреть с пренебрежением и презрением на jex, кому покровительствуют в небесном чертоге, может лишь слабый умом. Поэтому недостойно тебя, падишаха, отправлять такое легкомысленное письмо, не подобающее твоему сану, и совершать непохвальные поступки, которые могут привести в негодование разумных мужей. Если же подобные деяния, которые могут лишь огорчить людей и порвать дружеские узы, совершены оттого, что ты еще помнишь дни царствования своего великого отца — да помилует его Аллах, — то это не имеет никакого значения для разумных мужей. Ведь известно, что этот переменчивый мир никогда не поступает одинаково, что извечная сила, которая движет поступками всех тварей, любит нарушать свои старые обычаи и утверждать новые. Поэтому самое лучшее для тебя сейчас — это в противоположность прежнему быть приверженным к дружбе, что является самой похвальной чертой, оросить водой договоренности и дружбы лужайку союза и преданности, придерживаться отношений, которые приняты между государями, и соединиться с моим мощным войском в случае опасности для державы, чтобы ты мог воочию увидеть мощь длани Рустама и силу плеч Бахрама. Поскольку мой взыскующий истину разум желает союза с тобой, я решил написать тебе эти несколько слов в духе дружбы и приязни. Дни твоего царствования и благоденствия пусть протекают по желанию твоих друзей».

Миродержавный Джахандар решает наказать противника, счастье которого задремало

Когда справедливый Джахандар ознакомился с ответным письмом отвергнутого звездами Бахрам-хана, когда он узнал, что тот уклоняется от повиновения и решил ступить на стезю мятежа, то море его ярости от его царственного самолюбия и доблести забушевало, и он счел своей первейшей обязанностью наказать проклятого судьбой Бахрам-хана и воздать по делам его заблудшим сторонникам. Он велел снарядить армию всем необходимым, разослал по всем провинциям рескрипты с повелением вести войска к столице. Когда это было сделано благодаря усердию его расторопных и мудрых исполнителей и военачальников, он велел поднять на подобных тучам слонах победоносные знамена и забить в литавры, от громоподобного звука которых готов был рухнуть вал Искандара и разрывалось сердце небесного Льва. Сам он, по обычаю Кей-Кубада и Фаридуна, воссел на боевого коня со стальными копытами, который одним махом мог бы обежать все горизонты, и двинулся во главе несметного войска с целью разбить врага и отвоевать страну.

Торопливые лазутчики принесли к беспечному Бахраму вести о том, что падишах с сердцем Рустама двинулся в поход. Он же, обольщенный своей гордыней, положился на немногочисленный отряд своих проклятых звездами бойцов, один вид которых уже предвещал поражение. Он снарядил свое войско по всем правилам и двинулся во главе его воинственно и бесстрашно, желая опередить врага в бою. На поле брани он остановился, высоко подняв знамена, выбрал выгодную позицию и расположился на ней.

Когда победоносный Джахандар прибыл на поле брани, его разгневало шутовство обреченного врага, и лицо его загорелось от напитка доблести. По обычаю счастливцев с недремлющим сердцем он расположился в удобной для ведения боя местности, ночью же созвал своих победоносных и преданных военачальников и, как это принято у великих полководцев, стал побуждать их к ратным подвигам на страх врагу.

На другой день, когда царственный всадник-солнце село на серебристого коня утра и взмахнуло на небе позолоченным мечом, доблестный шах положился на свою звезду и, чтобы отвоевать доставшиеся в наследство владения и наказать примерно своего врага, вскочил на своего обгоняющего ветер коня.

Белый, огромный, стремительный конь с копытами цвета пыли.Мчался по степи, как будто его нагайками бури били.Шея крутая, широкая грудь, ветром взметенная гриваСилой дышали. Таких коней не видели или забыли.

Он поскакал по полю брани, словно лютый лев и ярый слон, сопутствуемый победой. По обычаю умелых полководцев он разделил на отряды свои победоносные полки, выстроил их рядами, так что яркости их поднятых знамен позавидовала бы сама весна. Сам он, словно гора, прочно врос в центр, и началось жаркое сражение.

На другой стороне Бахрам-хан выстроил свои войска по совету бывалых храбрецов и остановился на поле, где ищут славы и домогаются чести. С обеих сторон одновременно ударили в медные литавры, от грома которых трескались горы, так что сердца могучих воинов разрывались, рев боевых труб заставил заплясать под храбрыми мужами коней со стальными копытами. Кривые станы луков в руках метких лучников изогнулись, словно брови жестоких красавиц, стрелы, искавшие жизни людской, соскочили с тетивы и полетели бесстрашно в сердца храбрецов. Тяжелые палицы, раскаленные, словно полуденное солнце, обрушились на головы бойцов и выбили прочь мозги. Подобные молнии мечи легко, словно воду, пролили потоки крови, равные Джейхуну. В кромешной тьме наконечники копий сверкали, словно молния из-за туч. В самозабвении воины являли чудеса храбрости. Томимые жаждой смертельно острые кинжалы искали влаги в сердцах храбрецов и утоляли свою жажду кровью. Витязи с мощными выями показывали свою закалку, бились мощными десницами, плавали в море крови вместе с противниками. Сердца храбрецов были украшены колечками кольчуг, словно завитые локоны красавиц, души юношей от страха перед лязгом мечей птицами улетали из клеток и взмывали высоко в небо. Тяжелые булавы опускались на выи героев, ломая позвонки на мощных шеях, толстые арканы обвивали военачальников, словно удавы… Короче говоря, жизнь на том поле стала клониться к упадку. Светлые кони от бурлившей крови стали гнедыми, свист стрел от темной земли поднимался до синих небес. Под тяжестью и топотом разъяренных воинов Бык, на котором держится земля, склонился набок, от бранных кличей и шума ударов земля готова была лопнуть.