И сгинет все в огне - Андрей Шварц

– Отпусти меня, – звучит голос. – Пожалуйста. Просто выживи.

Я тянусь к ней, и тьма поглощает меня.

Глава 39

Настоящее

Когда часы бьют полночь, Блэкуотер погружается в сон. Фонари на площади гаснут, двери орденов запираются, и студенты, болтающие в общих помещениях, направляются в свои комнаты. В кампусе тихо и спокойно. В этой безмолвной темноте я пробираюсь сквозь ночь в главное здание, поднимаюсь по пустым лестничным пролетам на верхний этаж. Затем я вламываюсь в кабинет директора Абердина.

Дверь, естественно, заперта, но универсальный ключ Марлены открывает ее, мигая разноцветным светом. Я украла его у нее днем ранее, когда она отвернулась. Я не должна была так поступать, но это был единственный выход; я не знала, отдала ли бы она его мне, и я не могла рисковать. Надеюсь, с ней все будет в порядке. Надеюсь.

Это чувство вины сжимает меня внутри, и я отбрасываю его в сторону. Я не могу позволять себе такие мысли. Что важно сейчас, что всегда было важно, так это миссия. Голос Шепот эхом разносится в моей голове: «Ты узнаешь их секреты, возвысишься в их рядах. И когда ты закончишь, то сможешь сжечь это место дотла».

И чтоб меня, если я не закончила с этим местом. Калфекс ясно дала мне это понять. А это значит, что осталось сделать последний шаг.

В дневном свете кабинет Абердина выглядел элегантно, как изысканный музей древностей. Ночью же, освещенный рассеянным лунным светом, пробивающимся через окно, он кажется гораздо более зловещим, населенным призраками. Половицы издают стонущие скрипы при каждом моем шаге, глаза Волшебников на картинах, кажется, следят за мной, а от этого шестиглазого черепа мне настолько не по себе, что я даже не могу на него смотреть. Но это не имеет значения, потому что я ищу конкретный предмет – тот, что стоит на возвышении в центре комнаты, заключенный под стеклом. Кодекс Трансценденции.

Я здесь не ради книги. Мне нужен всего один глиф, последний глиф, который я изучу. Глиф, который преследовал меня всю жизнь, от которого погиб мой отец и погибла Сера. Элементальная инфузия первой степени, основа Огня.

Я сделаю небольшое заявление, как того хочет Абердин. Выйду на сцену с ним, с Мариусом и кем бы то ни было, кого он захочет вытащить туда еще, соберу их всех перед школой. Я посмотрю им обоим в глаза, этим ублюдкам, и улыбнусь, а затем активирую его – глиф, который я высеку в пол под нами. А потом мы все вместе сгинем в пламени.

Не то чтобы я хочу умереть. Но это единственный вариант, который у меня остался. Я не могу победить. Я не могу сбежать. Так что все, что я могу сделать – это сгореть.

Есть часть меня, тихий голос глубоко внутри, который кричит, протестуя. Этот голос говорит мне, что я трусиха, что сдаюсь слишком рано. Этот голос говорит мне, что я подвожу Тиш, Зигмунда и всех остальных Нетро, что я порочу память о Фил. Это голос, который говорит мне, что я отказываюсь от обещания, данного Марлене, что я подвожу единственного человека, который больше всех на меня рассчитывает. Это голос, который говорит мне, что я просто поддаюсь своему гневу, своей боли.

Это голос Серы, говорящий мне выжить.

Я заставляю этот голос замолчать. Это голос слабости, голос одиночества, голос отчаяния. Я Ревенант, боец, убийца. Моя миссия на первом месте, и это все, что имеет значение. Если цена этого – смерть, я заплачу ее. Если цена этого – подвести моих друзей, я заплачу и ее тоже. Если цена этого – предать Марлену, я… я…

Нет. Нельзя позволять себе такие мысли. Нельзя отвлекаться. Я решилась, и обратного пути нет.

Но сначала я найду способ открыть этот стеклянный шкаф.

Я провожу руками по его гладкой поверхности, он закреплен на месте. Конечно. В основании помоста есть небольшая замочная скважина, но универсальный ключ с ней не работает. Я ухожу в Пустоту и не вижу никаких глифов, но это не значит, что они там не спрятаны. Разбить стекло – последнее средство.

Вместо этого я иду к столу Абердина в надежде найти ключ. Ящики, естественно, тоже заперты. Я изучаю несколько книг на столешнице, надеясь, что мне повезет, но там всего лишь лист бумаги, наполовину законченное письмо с еще свежими чернилами. Я собираюсь отмести и его тоже, но потом вижу слова МЭДИСОН и ДЕВИНТЕР и не могу его не прочесть.

Уважаемый сенатор Мэдисон!

Я полагаю, что к настоящему времени Вы уже ознакомились с результатами второго испытания, и пишу в надежде, что они Вас удовлетворили. Я выполнил свою часть нашей сделки: Ваш сын Мариус и его Авангард снова одержали победу, уверенно лидируя в игре. Его выбор убить леди Поттс был его собственным решением, и, честно признаться, поставил нас обоих в затруднительное положение. Я, конечно, понимаю причины его поступка, но надеюсь, что Вы сможете отвадить его от подобного в будущем.

Я ожидаю, что девчонка Девинтер преклонит колено, но, если она этого не сделает, аналогичные меры будут предприняты во время третьего испытания, чтобы у нас точно не было неожиданностей. Орден Авангарда выиграет Великую игру, и все будут прославлять Вашего сына. Во всяком случае, весьма возможно, история о том, как он столь уверенно победил выскочек из Нетро, пойдет нам на пользу.

Я буду в Арбормонте в конце месяца и, надеюсь, у нас будет время встретиться.

Письмо продолжается дальше, но мне не нужно его читать. Мои руки дрожат, а взгляд горит небывалой яростью. Ну конечно. Конечно. Я была так потрясена смертью Фил, настолько переполнена отчаянием и чувством вины, что даже не подумала задать самый очевидный вопрос: как вообще Мариус смог победить меня в центре лабиринта? В конце концов, я жульничала, проскакивая каждую головоломку, но он все равно каким-то образом попал туда первым.

Получается, он тоже играл нечестно. Но его обман исходил от самых верхов, от самого директора Абердина, который позаботился о его победе. Все эти разговоры о нейтралитете, постоянный упор на порядке и умеренности… Все это было чушью. Все это. Абердин не какой-то нейтральный арбитр, который заботится только о порядке. Он настолько же коррумпирован, как и все остальные.

Коррупция – это кровь, текущая по венам этой школы, каждый ее кирпичик, каждый камень, каждая клятва и обряд стоят на своих местах для того, чтобы гарантировать сохранение иерархии. Я думала, что мой обман был грубым нарушением, но, очевидно, Мариус и Абердин тоже обманывали.

Они Волшебники. Им не привыкать.

Я засовываю письмо в карман. Пока я не знаю, что с ним делать, но