И сгинет все в огне - Андрей Шварц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Конечно, – говорю я, пока реальность медленно просачивается обратно, как бы сильно мне ни хотелось от нее отвернуться. – Ты убила Тимса. Это, возможно, будет проблемой.
Она бросает взгляд на свои руки.
– Он собирался навредить тебе.
– Я знаю. Это твой первый раз?
– Да. – Ее голос холоден, такой отчужденный холод, когда пытаешься сдержать чувство в себе. – Не могу сказать, что мне понравилось.
– Мне жаль. – Я беру ее руку и целую ее. – Они скоро найдут тело.
– Знаю. Именно поэтому я написала кое-что рядом на стене, помнишь? – спрашивает она, и мне кажется, что помню. Я была так потрясена произошедшим, что даже не обдумала это, но она правда написала что-то его кровью. – Я написала «Власть Ледяных волков». – Она произносит это так, будто мне это о чем-то говорит, но замечает непонимание на моем лице. – Это группа сепаратистов из Велкшена.
– А они тут как причастны?
– Никак, – отвечает она. – Но, надеюсь, это отправит Абердина по ложному следу и отвлечет его. – Затем она поворачивается ко мне, в подозрении приподняв бровь, словно внезапно вспоминая, как мы здесь оказались. – А что именно ты делала в кабинете Абердина? Зачем украла мой ключ?
– Я… ох… я хотела… – запинаюсь я, потому что сразу понимаю, как плохо это прозвучит. Однако выхода нет, и, кроме того, я устала лгать. Поэтому я рассказываю ей правду, правду о том, что случилось с Фил, что случилось с Десмондом, чем мне угрожал Абердин. Я говорю ей о том, что собиралась делать.
Она пристально и долго смотрит на меня, молчание тянется бесконечно. Она зла, злее, чем я когда-либо ее видела, ее губы скривились, а брови хмурятся.
– И это все? – требовательно спрашивает она. – Ты собиралась просто взорвать себя? Бросить свою миссию? Бросить меня?
– Я… просто… я больше ничего не могла сделать…. – Я вздрагиваю и отворачиваюсь. Здесь меня осуждали и другие, но она первая, кто осуждает меня, настоящую меня, и это ужасно. – Я не смогла придумать другого выхода. Это казалось невозможным.
– Ты идиотка, – говорит она с усталым вздохом, а затем слегка улыбается, и я чувствую облегчение, как прохладный ветерок в знойный день. – Проникнуть в Блэкуотер казалось невозможным, пока ты этого не сделала. Выиграть в первом испытании казалось невозможным, пока ты этого не сделала. И ты хочешь все бросить? Победу в игре, месть Мариусу и Абердину, свержение режима Волшебников? Все это невозможно только до тех пор, пока ты этого не сделаешь.
– Пока мы этого не сделаем, – произношу я и сразу же верю в это. Марлена дарит мне чувство перемен, трансформации, перерождения. С ней я сильнее, чем когда-либо. – Ты со мной?
Ее взгляд встречается с моим.
– С одним условием. Ты больше не будешь мне врать, больше не будешь делать ничего в одиночку. Если мы это делаем, то только вместе.
Я сжимаю ее руку.
– Я обещаю.
Затем она лучезарно улыбается, и я теряюсь в деталях. То, как волосы спадают ей на плечи. То, как ее кожа мягко мерцает на свету. Изгиб ее ключицы, то, как ее грудь поднимается и опускается при дыхании, этот тонкий шрам на ее щеке.
– Так сделаем же это, – говорит она. – Ради Ревенантов.
– Нет, – отвечаю я, потому что они тут больше ни при чем. Шепот приказала бы мне оставить Марлену гореть. Она приказала бы мне убить ее еще там, в подвале. То, что происходит сейчас, о чем-то более глубоком. Оно о двух девочках, сведенных вместе судьбой. О двух девочках, противостоящих системе, которая была готова их поглотить. О двух девочках, которые нашли друг друга вопреки всему.
– Мы сделаем это ради нас.
Глава 41
Настоящее
Когда на следующий день я выхожу из своей комнаты, все кажется другим. Как будто я прошла через огонь, который сжег весь мой страх, все мои сомнения, весь мой пораженческий цинизм. Мир изменился в мгновение ока, и я изменилась вместе с ним. Девушка, которая уверенно проходит через двери ордена Нетро в ярком солнечном свете, – это не Алка Челрази, полный ярости Ревенант, и не Алайна Девинтер, коварная аристократка, подлетевшая слишком близко к солнцу. Она кто-то другой, кто-то новый.
Она девушка, которая собирается победить.
Я снова начала ходить на занятия, где сияю ярче, чем когда-либо (конечно, все благодаря помощи Марлены). Я поговорила с Тиш и Зигмундом, попросила у них прощения за все, восстановила мосты. Пообещала, что больше не подведу их. Думаю, они мне верят. Я также обратилась ко всем другим членам Нетро, выступила в общей комнате с речью, полной таких лозунгов, как «Они сбили нас с ног; теперь пришла пора подняться». Когда я закончила, меня встретили радостные крики, и даже Калфекс одарила меня легким кивком.
Я сохраняю дистанцию с Талином. Мы проходим мимо друг друга в коридорах, быстро киваем, пересекаясь на площади, иногда даже немного прогуливаемся после занятий. Между нами сквозит напряжение, и не только из-за того, что между нами было, но и из-за наших разногласий, пропасти между той, кем я являюсь, и той, кого он видит. Талин мне нравится. Я доверяю ему как другу и союзнику. Но я не могу рискнуть и показать ему, кто я, и не могу быть с ним, пока он видит лишь мою маску.
Хотя мне от этого физически больно, я говорю с Абердином о публичном примирении с Мариусом. Марлена убедила меня так поступить, потому что это избавит меня от врагов, хотя бы ненадолго, и даст нам время для разработки стратегии. Я говорю Абердину, что не буду делать никаких заявлений о смерти Фил, но готова публично положить конец вражде с Мариусом, присоединиться к нему в «дружбе и солидарности», чтобы дать понять, что единство Волшебников превыше всего. Я сомневалась, что это сработает, но для Абердина этого оказалось достаточно.
Итак, мы собираемся на помосте на площади в окружении наполовину заинтересованной толпы студентов и преподавателей, общающихся друг с другом, пока Абердин говорит речь. Солнце начинает припекать, пока он произносит слова о природе единства, столь неубедительные, что даже ему они кажутся скучными, и мы с Мариусом соглашаемся отложить нашу вражду. Он протягивает руку, и я пожимаю ее, и как-то мне удается сдержаться, чтобы не сдавить ее со всей силы.
Когда все завершается, Абердин хлопает в ладоши.
– На этой ноте товарищеского духа и дружеского соревнования я объявляю третье испытание! – Все оживляются, в том числе и я. Абердин делает жест рукой за своей спиной, и разворачивается тот самый гобелен, на котором отображены все наши очки.
Авангард – 14
Селура – 12
Явелло – 11
Нетро – 11
Зартан – 7
Когда я смотрю на них сейчас, эти оценки кажутся близкими,
