Повести - Юрий Алексеевич Ковалёв

вроде бы карась прицепился». И дальше в том же роде. Возле товарного двора он вышел, я за ним. Благополучно проводил его до квартиры, фамилию, имя, отчество «рыбака» взял в домовой книге. И что еще настораживает — фуражка, форменная, железнодорожная...

— Это уже кое-что, — потеплел голос у генерала. — А как ваш старик?

— Жив, здоров, повеселел немного.

— Телефон у него в номере есть? Отключите! — приказал Сафаров. — Старика предупредите, чтоб из гостиницы пока не выходил... Как бы они, чувствуя, что им на хвост наступают, не решили убрать его. Старик на вашей совести, товарищ Мелкумов!

— Есть не спускать глаз со старика!

— Мое мнение такое, — поднялся генерал, обменявшись с Хаджихановым несколькими словами. — И Абдулла Хаджиханович его поддерживает: «рыбака» и девушку-машинистку придется брать. Хотелось бы, конечно, петлю затянуть потуже, но обстоятельства вынуждают... Товарищ Невструев! Вам сколько времени надо, чтобы найти дом сестры Мартовой?

— Прямо сейчас с работниками райотдела еду на старый Кара-Су!

— Хорошо бы до вечера справиться с этим делом!

— Все силы приложу, товарищ генерал!

— Тогда все — по местам, мы с Хаджихановым безвыездно здесь! Ждем ваших звонков, сообщений... Только смотрите — никакой ненужной самодеятельности!

— Почему они все разные? — генерал медленно выхаживал по кабинету. — То полковник, то капитан, то с усами, то безусые, то чернявые, то седые. И золотых челюстей ни у кого нет... Неужели такая большая шайка? Или несколько их, самостоятельных? Такой обстановки в городе давно не было... Ну, что ты молчишь, Абдулла Хаджиханович?

— Слушаю вас, товарищ генерал. И еще мне один червячок покоя не дает.

— Какой еще червячок? — остановился Сафаров.

— Да у младшей у моей, у Фирюзочки, сегодня день рождения... Опять, выходит, без отца праздновать будут...

— Так ты хочешь семейным радостям предаться, что ли?

— Да что вы, Икрам Сафарович! Я ее и ночью, спящую, поздравлю... Подарок вот не успел купить...

— Ну, давай, кого-нибудь откомандируем за подарком, — предложил генерал. — Того, кто посвободней нас с тобой!

— Не пойдет, товарищ генерал! Чтоб подарок от отца любимой дочери чужой человек выбирал и покупал — не пойдет! Искать, выбирать — это так же приятно, как преподносить!

— Так-то оно так, — согласился Сафаров, — только уж очень, Абдулла, мы с тобой временем бедны!

— Ничего, Икрам Сафарович! Когда-нибудь и у нас с вами свободного времени будет больше, чем нужно! — весело ответил Хаджиханов. — А насчет золотых челюстей, товарищ генерал, у меня одна мыслишка есть... Сам ее и проверю...

9

Настроение и так препаршивое, а тут еще дождь. Льет и льет, как будто не конец лета, а самый разгар осени... С ума сойти можно в таком обществе! Галя с ненавистью обвела взглядом уставленные книгами полки. Надо же, чтобы жизнь так зло посмеялась над ней! Она и в школе учебники брала в руки, словно гадюку ползучую! А всякую там художественную литературу, по которой ее дуры-подружки с ума сходили, она за версту стороной обходила... Не хватало еще всякими глупостями мозги забивать! Как будто ничего интересней в жизни нет!

Только эти дурацкие книжки и сыграли с ней такую злую шутку. Она широко, по-мужски, наотмашь с силой ударила по ближайшей полке. Книги с глухим стуком посыпались на пол.

— Вот и валяйтесь здесь, пока уборщица не сжалится!

Галя подошла к зеркальцу, укрепленному в простенке, приблизила к нему лицо. На нее глянули синие, в густой тени, глаза. Старательно напудренные щеки с ямочками... Галя стала на цыпочки, чтоб увидеть глубокий вырез у шеи, высоко поднятую грудь, белый поясок на темном расклешенном платье, так хорошо подчеркивающий стройные линии фигуры.

И с такой внешностью, с такой талией, которой может позавидовать сама Людмила Гурченко, она должна прозябать в этой уродливой пристройке к дому, именуемой филиалом библиотеки!

Если б не дождь, закрыть бы к чертовой матери этот дурацкий филиал и пойти по улице, просто так, чтобы только ловить на себе то восхищенные, то откровенно наглые взгляды встречных мужчин, осматривающих ее всю — от красивых ног до уложенных «феном» волос цвета потускневшей бронзы. Но вместо этого — волнующего и заманчивого — она должна сидеть одна в этой пристройке, накачанной, как волейбольный мяч, нудными запахами отсыревшей бумаги.

Под торопливыми шагами заскрипели давно готовые развалиться ступеньки, сердито хлопнула входная дверь. «Кого еще спозаранку черт принес! — с досадой подумала Галя. — Пенсионеров-козлобоев, что ли, дождь разогнал? Так они теперь будут двойной срок мне мозги компостировать». Бросив последний взгляд в зеркальце, она отошла к столику, уставленному ящичками с абонентскими карточками, села, демонстративно закинув ногу на ногу.

Нет, не пенсионеры — в читальный зал почти вбежала женщина. Намокшее платье прилипло к телу, выдавая расплывшиеся формы.

— Есть тут живая душа, или всех дождем затопило? — хрипло крикнула она.

— Я тут есть! — не вставая со стула, в прежней позе, с вызовом отозвалась Галя, рассматривая посетительницу.

Дерзкие цыганские глаза под наведенными сурьмой бровями, темные, похоже свои, волосы, родинка над верхней губой... Нет, таких посетительниц библиотеки у Гали не числилось! Но на всякий случай она спросила бесстрастным голосом:

— Вы пришли книгу поменять или в «читалке» посидите?

Женщина посмотрела с нескрываемым удивлением.

— Ты это мне, красавица, о книгах говоришь? В гробу я видала все твое хозяйство! — показала она на полки. — Для меня самая лучшая книга — хороший мужик... Тем более непрочитанный еще! — лихо подмигнула она Гале.

Галя торопливо поднялась, подошла ближе, оправила платье — начало разговора ей понравилось.

— А тебе, скажешь, хорошо, ровно монашке, сидеть в этой могиле? — снова с пренебрежением повела незнакомка рукой по сторонам. — Говори — не говори, все равно не поверю!

Этого-то Галя и не собиралась говорить! Когда с ума сходишь в этой серой яме, куда идешь, как на казнь!

Слезы выступили у нее на глазах...

— Реветь не надо! Краска потечет! По себе знаю, потому и не реву больше! — крепкими руками женщина взяла Галю за плечи, внимательно всматриваясь в нее. — А что? Девка, что надо! Поди, кавалеров навалом?

— Совсем не видно! — сквозь слезы проговорила Галя.

— Да ты что? Хочешь сказать, что у тебя... этого самого... нету?

— Кавалера, что ли?

— Ну, пускай кавалера! — махнула