Повести - Юрий Алексеевич Ковалёв

— подтвердил журналист. — Потому что этой самой, интересующей вас, машинки у меня давно уже нет!

— Я так и знала! — воскликнула Райко. — Я предполагала, что у этой машинки новый хозяин! Кому вы ее передали, продали, подарили?

— Никому не передавал, не продавал и не дарил, — ответил ее собеседник. — Как водится в таких случаях, сдал в комиссионный магазин, а себе достал новую, с нормальным шрифтом. Обычное дело!

— А в какой магазин вы ее сдали?

— На ярмарке, — последовал ответ, — и она там долго не простояла, буквально через неделю позвонили, чтоб я пришел за деньгами. Вот все!

— И у меня все! — стала прощаться Райко. — Извините, конечно, что я вам доставила несколько неприятных минут. Но никуда не денешься — работа!

— Я понимаю, понимаю, — проводил ее до вестибюля журналист.

Из редакции Райко сразу же направилась на ярмарку. По дороге она думала, кто мог приобрести машинку, и остановилась на мысли, что это сделала какая-нибудь девушка, занимающаяся на курсах стенографии и машинописи, для домашнего тренажа. Кому-то другому вряд ли такая понадобится. Значит, придется потом пойти на курсы... А если эта девушка берет уроки частным порядком? Но все равно она найдет новую владелицу машинки, найдет, потому что это необходимо!

Положительно, был удивительно везучий день! Надо же так! Продавец отдела радио-, телевизионной и прочей аппаратуры моментально подтвердил предположение Райко, едва был задан вопрос о судьбе машинки. Действительно, эту машинку приобрела девушка, сказала, что занимается на курсах стенографии и машинописи и будет тренироваться дома. Почему он так хорошо помнит об этом? Да машинки же редко в комиссионку поступают! Если за год штук пять-десять обернется, то это уже хорошо. Вот и помнишь и сами машинки, и тех, кто сдавал их на комиссию, и покупателей. Девушку, купившую машинку с мелким шрифтом, он тоже помнит, молоденькая совсем, не иначе в этом или в прошлом году школу закончила. Какая из себя? Вот на этот вопрос труднее ответить. Уж очень нынешние девушки стараются быть похожими одна на другую! Веки в краске, губы в краске, щеки — туда же! Нет, что там ни говорите, а в наше время молодежь была совсем другой. Попробовала бы тогда моя сестренка так намазаться! Мать ей краску стерла бы вместе с кожей!

А если товарищ хочет поближе познакомиться с девушкой, купившей машинку, он может посодействовать. Каким образом? Есть телефон! Девушка приходила раньше, когда машинка еще не поступала на комиссию, оставила номер телефона и попросила позвонить, как только требуемое появится. Вот он и позвонил! Сразу же девчонка прибежала и забрала машинку.

По телефону найти адрес проектного института, где работает девушка, узнать домашний адрес было проще простого.

— Что дальше будем делать? — спросила Райко, совсем по-женски спрятав лицо в ладонях и пристально глядя на полковника. — С ней встретиться сейчас или подождать?

— Наверное, лучше подождать, — выбивая на столе пальцами дробь, ответил Хаджиханов. — А за квартирой необходимо установить наблюдение. Посмотрим, что еще Харченко принесет...

— А вот и я! — от двери весело закричал Харченко, сверкая ровными, белыми, на зависть женщинам, зубами. — Слышу, мою фамилию произносят. Я тут как тут! Разрешите докладывать, товарищ полковник? Или вы еще с майором не закончили?

— Ждем вас! Начинайте! — бросил Хаджиханов.

Убежденный в своей правоте, в верности высказанной им версии, начальник отделения розыска Харченко шел к цели по прямой, без всяких зигзагов, без мучительных взвешиваний всех «за» и «против».

— Прямая, как известно из учебника геометрии, является кратчайшим путем между двумя точками, — не преминул он щегольнуть своей эрудицией.

— Это из учебника геометрии, именно геометрии! — заметил Хаджиханов. — А вот в нашем с вами деле прямая — далеко не всегда кратчайший путь... И вы уже, к сожалению, не раз сами могли убедиться в этом, товарищ майор...

— На ошибках учатся! — невозмутимо ответил Харченко.

Автоинспекция города, в полном смысле слова, была им поднята на ноги, и особенно большая нагрузка легла на плечи инспекторов дорнадзора. Им было приказано под любым предлогом задерживать и направлять в ГАИ всякую машину, номер которой оканчивается цифрой «11».

— Зачем всякую? — пробовали возражать работники автоинспекции. — Вы же сами говорили, что потерпевший показывает на такси...

Но Харченко был неумолим.

— Чем дальше и глубже мы заведем невод с мелкими ячейками, тем больше шансов на хороший улов.

Но пока что улов не радовал рыбаков. Все водители задержанных автомашин, будто сговорившись, были без бакенбард и на редкость словоохотливые. А тот, кого разыскивал Харченко, был молчалив, словно телеграфный столб, и под густыми бакенбардами у него щек не было видно. Таким обрисовал майор водителя, которого предстояло задержать.

Харченко вместе с работниками автоинспекции объезжал таксопарки и автокомбинаты города, стараясь попасть туда в часы «пересменки», когда там собираются почти все водители. Но и здесь поиски не принесли успеха. Майор уже заметно начал сердиться, представляя, как он ни с чем вернется в Управление, и сколько по этому поводу будет смешков и разговоров среди сослуживцев.

И вдруг, по странному стечению обстоятельств, он напал на след неуловимой машины с номером, заканчивающимся цифрой «11», именно в одиннадцатом таксопарке.

— Ну, теперь он от меня не увернется! — довольно потерев ладони, ухмыльнулся Харченко. — Теперь он у меня заговорит! Со мной в молчанку, как с тем стариком, не поиграет!

А навела его на след диспетчер парка. Пожилая женщина, она внимательно вслушивалась в разговор Харченко с директором хозяйства и, выбрав момент, когда они замолчали, решилась вставить слово.

— Может, товарищи Ильясом Муратовым интересуются? В прошлое или позапрошлое мое дежурство он выезжал не на своей машине, на «34-11». А его «ГАЗ-2» напарник на профилактику поставил. И волос на лице у него больше, чем у иного на голове. Это тоже точно...

— А где он сейчас? Давайте его сюда! — не скрывая радости, почти закричал Харченко.

— Болеет он, — ответил диспетчер, — уже три дня бюллетенит...

Взяв адрес, Харченко вместе с автоинспектором поехал к Муратову. Тот жил на Новом массиве, недавно заселенном и совершенно не обжитом, даже нумерации домов еще не было видно.

— По городу пулей промчались, а здесь, как меж трех сосен, заблудились! — негодовал Харченко. — Придется опрашивать местное население...

Объезжая на каждом шагу горы строительного мусора, железобетонные плиты, брошенные за