Алая Завеса. Первый лик смерти - Роман Александрович Покровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Они забрали её, мистер Глесон, – еле сдерживая приступ паники, сказал Юлиан.
– Я сожалею, что не смог это предотвратить, – понимающе кивнул полицейский. Но что он мог понять!
– Это я виновен, а не вы. Я никогда не прощу себе этого. Никогда, никогда.
Он понуро опустил голову и стал разглядывать темноту под ногами.
– Но она ещё жива, – сказал Глесон.
– Откуда вы знаете?
– Я так думаю. Иллиций отдал приказал волкам забрать её, потому что не получилось забрать тебя. Значит, на неё есть какие-то планы.
– И пока эти планы не приведены в действие, у нас есть шанс… Но что мы можем, сидя здесь?
– Ничего не можем, – ответил Глесон. – Мы в ловушке.
Юлиан ещё больше впал в тоску. Как бы сильно не хотелось, но он не верил в благоприятный исход. Последнее время не щадило никого, и Юлиан представлял себе самое худшее.
Вскоре машина тронулась, и весь кортеж отправился в город. Скорее всего, в полицию.
– Кстати, что ты там говорил про Эрхару? – спросил Глесон, когда они уже ехали.
– Ничего важного. И простите, я не могу об этом говорить.
– Но это же касается всех нас! Не делай вид, что все это мало значит. Я слышал всё и могу воспроизвести буквально дословно. Договор с Эрхарой… Мне приходилось слышать про это чёрное колдовство, но я не знал, что его кто-то когда-то мог использовать. Всё на уровне теорий и догадок. Но я правильно понял, что Молтембер в Эрхаре и выбраться может, только убив тех, кто наложил заклятье.
Юлиан посмотрел на ширму, разделяя их часть машины от водительской. Судя по всему, водитель их не слышал.
Глесон заслужил доверие. Стоило открыться.
– Да, – ответил Юлиан. – Я боялся кому-либо говорить, потому что никто бы не поверил. Но теперь Иллиций важный свидетель, из него должны как-то выпытать правду.
– И доказать нашу невиновность, – сказал Глесон. – Хоть этого мы добились. Без нас они бы не поймали Иллиция. Кто знает, вдруг и награда какая полагается.
– Не нужна никакая награда, – сухо пробормотал Юлиан.– Я потерял самое ценное, что у меня было. Чем мне смогут заменить её?
– Не бей тревогу раньше времени. Её спасут. Я уверен, что спасут. Только зачем она нужна Молтемберу?
– Это очевидно, – ответил Юлиан. – Для шантажа того человека, чья смерть отделяет Молтембера от побега.
– Ты же знаешь, кто это?
– Ривальда Скуэйн, – не стал скрывать правды Юлиан.
– Что? – Глесон буквально пришёл в шок. – Получается, что Карниган, Дюкс и Спаркс тоже были среди тех, кто заключал договор с Эрхарой?
– И ещё трое, но я их не знаю и они давно мертвы.
– Они так долго скрывали это… Жили среди нас. Одновременно и тяжкий грех и подвиг… Бывает же так.
– Выходит, что если Ривальда умрёт, то ворота для Молтембера откроются, – сказал Юлиан. – Всё логично. Но пробелы есть. Почему он не может просто-напросто убить Ривальду при помощи Роковых Часов?
– Подумай. Что-то должно мешать.
– Может быть… Может быть, её оберег? Такой же оберег спас меня от покушения Эдварда Арчера!
Юлиан вытащил свой кулон и показал его Глесону. По правде говоря, внешне он ничего особенного из себя не представлял, но похвастаться стоило. И вдруг Глесону такая вещица могла бы показаться знакомой?
– Легенды, витающие вокруг Роковых Часов, говорят, что никакой оберег от них не спасёт. Но я не думаю, что кто-то мог создать всепобеждающий артефакт.
– На каждую силу найдётся большая сила? – предположил Юлиан. – Ривальда Скуэйн очень сильная волшебница, она способна на всё. Тем более, кто её знает? Наверняка она в сговоре с Молтембером.
– Наверняка…
Спустя полчаса машина добралась до полицейского участка и всех арестованных вывели на улицу. Что подумали люди, живущие неподалёку, увидев целую кучу полицейских машин? И знает ли кто, что один из преступников Юлиан?
Однако никто их не встречал возле входа в полицию. Создавалось ощущение, что операция была спонтанной, и никто про неё даже не знал.
Довольно бережно Юлиана и Глесона доставили в кабинет Сорвенгера. Иллиция тоже привели сюда, после чего все полицейские удалились, а остались только Сорвенгер и Ривальда. Оба были напуганы и возбуждены, ожидая, что вот-вот свершится что-то важное.
– Наконец-то, – пробормотала Ривальда и уселась за место Сорвенгера.
Комиссар услужливо уступил ей и встал рядом. Иллиция даже привязали к стулу, а вот Юлиану и Глесону такой чести не оказали.
– Я верил тебе, Уэствуд, – сказал Сорвенгер. – А ты подвёл меня.
– Вы же видите, что Юлиан ни в чём не виновен. Мы помогли вам найти самого опасного преступника за многие годы!
– Понятия не имею, как вы узнали, где находится Агнус Иллиций, – удивлялась Ривальда. – В голову приходит лишь одна мысль – вы всё уже знали заранее. Вы те самые его сообщники?
– Как смеете вы? – гневно спросил Глесон. – Мы потеряли правду и отправились искать Иллиция вдвоём. Он ведь хотел убить нас! Это что, тоже часть сговора?
– Как всё запутано, – обратилась к небесам Ривальда. – Не разобраться, кто прав, а кто виноват.
Улыбался один лишь только Агнус Иллиций, которого не смущало и то, что он привязан, и ночь ему предстоит не самая лёгкая.
– Они забрали Пенелопу! – крикнул Юлиан. – Для того, чтобы вы, миссис Скуэйн, сдались Молтемберу!
Лицо Ривальды наполнилось белым цветом.
– Ничего твои слова не значат, – сказала она. – Если Лютнер и впрямь пропала, предстоит разобраться в этом поглубже. Якоб, достань зелье правды. Мы должны выведать всё, что скрывает Иллиций.
Иллиций снова нагло улыбнулся. Создавалось впечатление, что он ничего не боялся и в рукаве скрывал какой-то козырь. И ни капли не сомневался в нём.
Ривальда выставила руку вперёд, Иллиция резко откинуло назад, а рот насильно раскрылся. Подбежавший Сорвенгер в один миг откупорил небольшую склянку и залил её содержимое в рот преступника, после чего прижал губа к губе и заставил проглотить волшебную субстанцию.
Юлиан не отрывал глаз от Иллиция. Он ждал, что будет дальше.
– Ты убил Ровену Спаркс и Люция Карнигана при помощи часов смерти? – тихо спросила Ривальда, подойдя к Иллицию и улыбнувшись.
Прежде чем ответить, Иллиций улыбнулся, вдохнув побольше воздуха. И умер. Мгновенно, безо всяких ран, конвульсий и мучений. Просто умер и всё. С той же самой наглой улыбкой на лице.
Часы пробили полночь.
18. Странник
"В моём небе зажглась
