Ключ Эдема - Макс Кроу

— Если вы проводили эксперименты со всеми Ключами… то что вы сделали со мной?

Ротшильд замешкался, но едва ли из-за смущения. Скорее, он пытался решить, принесет ли его откровение пользу или вред. Сделав определенные выводы, он совершил еще одно скользящее движение по экрану, и на Алекса теперь смотрела его собственная трехмерная модель.

— Объект Батлер, — произнес Созидатель, не спуская глаз с ассасина, — был рожден в неудачное для своего клана время. Оба родителя погибли на задании, и Ключ № 718 остался сиротой в раннем возрасте. Это хорошие вводные для эмоционального восприятия. Наш наблюдатель, находящийся среди ассасинов, первым обратил внимание на особенности Батлера, когда тому было шестнадцать.

— Шестнадцать, — тихо повторил Алекс. — Тренировочный лагерь.

— Да, когда трое юных ассасинов, еще не получивших ранг, должны были пройти полосу препятствий в лесах Аляски. Но ошиблись по вине своего предводителя.

— Я выбрал ненадежный подъем, — его голос звучал как далекое эхо.

— И двое из них сорвались в пропасть, — равнодушно продолжал Ротшильд. — Один разбился сразу, а другой оказался на выступе. Он не мог двигаться.

Алекс помнил тот случай, он переживал его каждый раз, когда ситуация вынуждала взять на себя ответственность за человеческие жизни. Не прошло и ночи, чтобы он не думал, зачем повел их на эту скалу. Какую нужно было выбрать. Где он ошибся. Снова и снова, год за годом.

— Но в лагерь вернулись оба ассасина, — продолжил Созидатель. — Тот второй улыбался, рассказывая о своем падении.

«Все в порядке, брат, — твердил ему Алекс, подставив плечо. — Ты цел — это главное. Дойдем, а там можешь лечь и стонать, если хочешь. Главное — дойти». И тот шел.

— Но ночью в лагере он умер, — Ротшильд прошелся за спиной Алекса. — И вскрытие показало, что все его органы были изувечены падением. Он фактически был мертв. Но ты заставил его верить, что он обязан прийти в лагерь. Его боль отступила перед уверенностью. С тех пор мы более не упускали тебя из виду.

Алекс медленно вдохнул и выдохнул. Воспоминания снова стали белым туманом, полупрозрачным фоном к повседневности.

— Ты сказал, что в братстве была крыса. Кто?

— Наблюдатель. А ты все еще не понял? Тебе он известен как Саймон.

Алекс повернулся к Ротшильду, в надежде обнаружить на лице того признаки лжи. Но лицо Созидателя было непроницаемо. И с липким отвращением приходило понимание, что это правда. Саймон. Мастер, курирующий группу Алекса. Тот самый Саймон, который отдал приказ забрать Нику у тамплиеров и продолжать расследование дела Лорин Питерс. Все это время Алекс верил, что предатель кто-то другой, тот, кто убил Саймона, кто соврал об отсутствии приказа. Братство действительно призывало Алекса вернуться. И теперь ясно, почему он не получил этого приказа, почему пароли для сети изменились без его ведома, почему он и вся команда стали в одночасье предателями.

— И кто же его убрал?

— Он стал невыгоден, — просто ответил Ротшильд. — Избавиться от него стало необходимостью. К тому же, его начали подозревать. Ассасин Пьер Дюран проявил слишком пристальное внимание. Нам уже было известно, что на тебя оказывают сильное влияние смерти близких людей, поэтому оставалось только наблюдать.

— Эрику тоже убили по вашему приказу?

— Нет, мистер Батлер. Ваша супруга погибла без нашего вмешательства.

«Вы попросту не успели, — подумал он. — Прошел бы месяц, год, и ее жизнь оборвали бы вы».

Он посмотрел на часы. Осталось чуть больше четырех часов. Время на удивление быстро летит.

Ротшильд ожидал от него чего-то, и Алекс, отвернувшись от экрана, спросил:

— Если ликбез окончен, давайте повторим: что вам, Созидателям, нужно от меня?

— Собственно, в вопросе кроется ответ. Вы. Изучение Ключа, обладающего таким набором качеств, даст огромные результаты.

— То есть вы хотите, чтобы я добровольно остался в качестве подопытного?

— По сути, вы правы.

— И что мне помешает нарушить ваши планы, вспоров себе вены, к примеру? — вежливо поинтересовался Алекс, словно речь шла о погоде.

— Вероятно, ничего, — его собеседник позволил себе улыбнуться. — Но как на счет знания, что ваша смерть прервет жизни ваших друзей?

— К черту, Ротшильд! Ты знаешь не хуже меня, что это не так. Ника — живой труп, а моя команда — пленники. Они, скорее, свернут себе шеи, чтобы только не служить разменной монетой.

Созидатель нахмурился. Заложив руки за спину, он снова прошелся взад-вперед.

— Ты тут главный? — спросил Алекс напрямик.

— Чтобы облегчить объяснение, считайте, что я — директор Сердца.

— Ого, биг-босс. Ну тогда я предлагаю тебе сделку, директор, — Алекс посмотрел на людей, сидящих за своими экранами. Казалось, их ничто не интересует, кроме работы. Ни появившийся чужак, ни предмет разговора. Роботы. Вот оно, идеальное общество Созидателей. — Я останусь. Добровольно. Но ты отпустишь моих людей и Нику.

Ротшильд удивленно хмыкнул. Он сложил руки на выпуклом животе, с интересом рассматривая ассасина.

— Позволь не согласиться с твоими условиями. Это ведь абсурд!

— Абсурд, что ты еще думаешь. Учти, что предложение действительно, — он посмотрел на часы. — пятнадцать минут.

— Отчего же?

Алекс широко улыбнулся:

— Оттого, сука, что я вижу двадцать четыре способа убить тебя прямо сейчас, а затем, еще до того, как мне кто-либо успеет помешать, я прикончу себя. Терять-то мне уже нечего, в отличие от вас.

Ротшильд спокойно воспринял информацию, хотя его взгляд машинально обвел комнату, прикидывая, что могло бы послужить орудием убийства.

— Мне нужен час. Вы расщедритесь? — с абсолютной серьезностью спросил Созидатель.

У Алекса не было причин отказываться. Когда торгуешься с дьяволом за душу, не так страшно проиграть на разнице курса валют.

Для ожидания его отвели в пустую комнату. Здесь не было ничего, кроме кровати и вешалки для одежды. Возможно, прежде там никто не жил, но Алекса не отпускала мысль, что в обжитой комнате было бы так же. В этом суть Созидателей. В их доме нет запаха, нет ничего, что делает пространство личным. На рабочих местах нет тех самых обычных мелочей, которыми люди стараются подчеркнуть индивидуальность, собственность. Нет забытой чашки или фото, цветной ручки, наклеенного стикера. Они все словно муравьи, живущие ради удовлетворения потребностей своей королевы, на общее благо клана, без малейшего интереса к собственной судьбе.

Трудно было оторвать взгляд от часов. Когда прошло уже девяносто минут, дверь открылась, и он с облегчением поднялся. Ожидание было мучительной пыткой.

— Мы приняли решение, — сообщил появившийся на пороге Ротшильд, — удовлетворить ваше пожелание.

Алекса это даже удивило. Он ожидал, что придется изощряться в аргументах, чтобы убедить Созидателей.

— Вы не рады? — чуть заметно улыбнулся тот.

— В чем подвох? Вы спокойно отпустите людей, знающих координаты Сердца?

Ротшильд устало вздохнул и сложил руки на груди:

— Мистер Батлер… То, что вы приблизились к Атлантиде — не ваша заслуга, не наша ошибка. Понимаете? Так было нам угодно, и вот почему ваша яхта подошла так близко, а катер не затонул. Неужели вы думаете, что в ближайшее время появится кто-то, способный уничтожить всё это? Кто станет воевать с теми, кого не существует?

Комната, где держали команду Алекса, оказалась в этом же коридоре. Когда открылась дверь, Колин и Сэб едва не вывалились наружу, готовясь сразиться насмерть с врагами. Увидев командира, они невероятно удивились, и лишь поэтому не кинулись на стоящих неподалеку людей с оружием.

— Вы свободны, — сказал Алекс, обведя их взглядом. Остановился на Вадиме. Тот выглядел так, словно самый страшный кошмар внезапно стал явью. — Все свободны.

— Прямо вот совсем-совсем? — уточнил Колин, прищурившись. — И ничего не нужно подписать кровью?

— Уже подписано, — усмехнулся ассасин. Ему будет не хватать этих шуточек. Правда, недолго.

Сэб с прищуром смотрела на него, не замечая Ротшильда и остальных Созидателей.

— Что ты наделал? — тихо спросила она.

— Они отпустят вас и Нику, — терпеливо пояснил Алекс.

— А цена?

— Не так велика.

Ротшильд почувствовал необходимость вмешаться и пояснил:

— Мистер Батлер любезно вызвался составить нам компанию, в то время, как вы безопасно достигнете берега. Разумеется, мы надеемся, что вы проявите благоразумие сейчас и впредь.

Колин и Сэб сверлили Алекса взглядом, словно пытаясь что-то сообщить. Вадим же, ошарашенный услышанным, уточнил:

— Ты остаешься?

— Здесь меня ценят больше, чем в братстве, — отшутился Алекс. — Все в порядке. Действительно. Это отличная сделка.