Наследник - Андрей Мартьянов

Стюардесса лично отвела Славика на место, во втором ряду переднего салона бизнес-класса, слева, у окошка. Было отчего придти в благоговейный ужас: изнутри аэроплан выглядел еще более огромным, роскошные кресла с синей обивкой и темно-серыми кожаными вставками, в передние сидения вмонтированы мониторы, спутниковый телефон, наушники, уйма разъемов для личной оргтехники...

— Пожалуйста вот сюда, мсье, — с легким акцентом сказала авиационная дева. — Желаете что-нибудь выпить пока ожидается взлет?

— А... А что есть? — заикнулся Славик. — Водки можно?

Дева все поняла, выдвинула столик и перед Славиком волшебным образом нарисовались две крошечных бутылочки «Смирнофф», хрустальная рюмочка и стакан с манговым соком. Обалдеть. Скатерть-самобранка.

Загудели двигатели, прозвучало приветствие командира корабля на трех языках — французском, русском и английском, Славик слишком волновался, чтобы выслушать его внимательно. Стюардесса показала как обращаться со средствами спасения если произойдет аварийная посадка (это вызвало неприятное впечатление), потом у Славика забрали опустошенную посуду и попросили убрать столик.

Эрбас едва заметно вздрогнул и пополз через поле к полосе. Автоматически включился индивидуальный монитор — показывали вид из кабины, цепочку синих и оранжевых огоньков направлявших экипаж...

— Господи, спаси и сохрани, — Славик быстро перекрестился. Машинально сжал в кулаке подаренный Трюггви оберег, молоточек Тора, висевший на шее поверх свитера. — Ну ё-моё, страшно же!

Ничего страшного не произошло. Самолет вначале остановился, взревели движки, машина рванулась вперед и спустя минуту тряска сменилась плавным покачиванием — отрыв. Внизу, под полом, зашуршало — переднее шасси поднялось в гнездо.

Слева по борту расстилалось море огней — Питер, рассеченный извилистой темной полосой Невы. Славик уткнулся лбом в иллюминатор, зрелище прежде невиданное и завораживающее. Вскоре панорама города исчезла, Эрбас вошел в полосу облаков, поднимаясь выше пробил ее, за окном засверкали звезды и белое пятно убывающей луны.

 Летающий гигант скорректировал курс, развернувшись на юго-запад (у Славика сердце екнуло, когда самолет наклонился на крыло больше чем на двадцать градусов — вот щас упадем!), выровнялся и вскоре занял эшелон на высоте десяти с половиной тысяч метров.

— Мсье беспокоится? — профессионально-внимательная стюардесса тронула Славика за плечо. — Вы впервые летите?

— Ну... Да. Откуда вы знаете?

— Это заметно. Поверьте, «триста тридцатый» Эрбас очень надежная машина. Постарайтесь расслабиться, мсье.

— Вы очень хорошо говорите по-русски... Э... Мадемуазель.

— Я наполовину русская. На линии в Россию набирают персонал с обязательным знанием языка... Вы можете позвонить родным или своей девушке по спутниковому телефону, эта услуга совершенно бесплатна. Первый полет всегда волнителен, а разговор с близкими позволяет снять чувство тревоги. Вам принести кофе?

— А можно еще водки с соком?

— Конечно. Одну минуту...

До посадки в аэропорту «Руасси — Шарль де Голль» оставалось три с четвертью часа.

Впереди — полная неизвестность и чужая страна.

Новый год прошел тихо и умиротворенно, отметили вчетвером, Алёна со Славиком, да Серега с Натальей. Елку Славик раздобыл на той стороне — выбрался за Дверь, прихватив с собой топор, нашел подходящее «йолис-тре» прямиком на окраине поляны, срубил, приволок домой и поставил в гостиной.

Деревянная коробка с игрушками обнаружилась на антресолях — Людмила Владимировна в этом вопросе была женщиной консервативной и хранила только монументальные шары толстого стекла произведенные еще при Сталине, покрытых блестками немецких фарфоровых пупсов (Славик изрядно удивился обнаружив на одном эмблему с крошечной свастикой и дату, 1939 год) да забавные фигурки из папье-маше, выглядевшие ужасно старыми. Гирлянду купили на Апрашке, а главным и немыслимым зимой украшением квартиры стали букеты васильков-ромашек, собранных опять же там.

Трюггви с Кетилем отправились домой спустя три дня после инцидента со страшилищем из Репино — сочли миссию выполненной. Никто не заставлял Слейфа-гасти бросать все дела и немедленно мчаться в Альдейгьюборг. Мы сказали, он услышал.

Славик проводил даниров до валуна-ящера, предварительно одарив — Алёна сказала, что отпускать гостей без хороших подарков будет выглядеть грубостью, взяла денег и через час принесла домой два умопомрачительно-безвкусных золотых перстня, какие в 90-х носили бандиты и герои анекдотов про новых русских.

— Ты где взяла эти кошмарные гайки? — вытаращился Славик.

— Больше ничего подходящего в ювелирном не нашлось, — огорченно сообщила Алёна. — Золото в Скандинавии редкость, и ценится не по изящности работы, а по весу, чем тяжелее, тем лучше. Отдай им. И добавь мешочек с серебром из запасов Гончарова — деньги для норманнов подарок не оскорбительный, а вовсе даже приятный и насущный...

Снекка — одна из двух, захваченных в давешней битве с арконскими морскими разбойниками, — поджидала на противоположном берегу, у лесистой «стрелки Васильевского острова». Пристать к южному берегу даны не решились, всякое может случиться. Быстро попрощались, Трюггви заметил, что если Слейф-гасти со своими друзьями Сигаром, Йоргеном и обязательно с Альвгерд-коной, появятся в Альдейгьюборге, а дружины Рёрика в это время там не окажется, значит дрэки сэконунга ушли в Кёнугард, как и планировалось. Подождать их возвращения можно в датской слободе, у Хельги-бонда, его предупредят о возможных гостях.

Славик опять мало что понял, но Трюггви не расстроился: все то же самое он успел рассказать Алёне. Снекка подняла парус, весла погрузились в воду, и узкий корабль пошел вверх по течению, к Ореховому острову и далее через Ладогу на Волхов.

30 декабря, в разгар предновогодних хлопот, примчался Алавер с готовым загранпаспортом. Расположился на кухне, умял полную тарелку только приготовленного ольвье, опрокинул три стопочки коньяку и пустился в объяснения:

— Видели новостные репортажи из Репино? Информационное прикрытие самое дурацкое, но репортеры проглотили и утихомирились.

— Да, мы вместе смотрели, — кивнул Славик. — Я смеялся. Ну откуда в Ленинградской области, точнее уже в черте города, Курортном районе, нелегальный склад боеприпасов?

— Копанина, — сказал гражданин майор. Громко фыркнул. — Времен финской и Великой отечественной. Под шумок посадим нескольких «черных копателей», повесили это дело на них. И пусть благодарные сограждане носят сотрудников органов на руках — нам удалось предотвратить фатальные разрушения в поселке, взорвалась лишь часть тротила...