Другая сестра Беннет - Дженис Хэдлоу

года назад он не скончался. С тех пор я ее не видела, но мы по-прежнему переписываемся.

Миссис Гардинер открыла каталог с образцами, собираясь вернуться к разговору о хлопке, но теперь Мэри почему-то уже не хотелось оставлять интересную тему о мистере Хейворде.

– А сестры, о которых упоминал мистер Хейворд, – это дочери вашей двоюродной сестры или первой жены его отца?

– Это дочери моей двоюродной сестры. Все они уже замужем. У ее мужа был сын от первого брака, который унаследовал семейное поместье. Будучи младшим сыном, Том всегда знал, что ему придется самому пробивать себе дорогу в этом мире. И, к его чести, он сделал это с замечательной решимостью и очень хорошо.

Мэри на мгновение замолчала, переваривая услышанное.

– А стихи? – спросила она. – Откуда в нем эта страсть?

– Господи! – воскликнула миссис Гардинер. – Право, не могу сказать. Это слишком личный вопрос, чтобы я могла на него ответить. Тебе придется спросить его самого.

Она взглянула на большие настенные часы.

– И на этой ноте, я думаю, мы должны оставить Тома в покое и вернуться к нашим покупкам. Ты уже приняла решение?

Мэри быстро взглянула на образцы и закрыла каталог, к большому облегчению продавца, который подошел с вопросительным видом.

– Думаю, мистер Хейворд был прав насчет зеленой ткани, – сказала она. – Я считаю, что мы действительно должны купить ее.

Когда платья Мэри были заказаны и пошиты, миссис Гардинер вспомнила про очки племянницы и повела ее к окулисту, мистеру Долланду. Тот осмотрел глаза Мэри и внимательно изучил ее очки.

– Для сельской медицины это линзы превосходного качества, – заметил мистер Долланд. – Но я думаю, что мы можем предложить вам что-нибудь в более изящной оправе.

– Их сделал для меня один очень талантливый молодой человек, – тихо ответила Мэри. – Кажется, сейчас он стажируется в одной из лондонских больниц.

– Где, без сомнения, преуспеет, если уже показал такие способности. А теперь, мэм, могу я попросить вас посмотреть в этом направлении?

Мэри примеряла все новые и новые пары очков. Когда консультация закончилась, она выбрала два красивых экземпляра в изящных серебряных оправах, которые мистер Долланд настоятельно рекомендовал ей.

– Мне кажется, это больше подходит молодому лицу. Вы хотите оставить у себя прежние очки? Если хотите, я могу от них избавиться.

Мистер Долланд протянул ей очки на чистой белой салфетке. По сравнению с новыми они казались тяжелыми и, возможно, немного неуклюжими, но при взгляде на них сердце Мэри слегка сжалось.

– Я хотела бы оставить их себе, если позволите.

Он передал старые очки своему помощнику, который тщательно завернул их в вату.

Вернувшись на Грейсчерч-стрит, Мэри отнесла сверток в свою комнату и аккуратно распаковала. Она держала очки в руках, думая обо всем, что произошло с того дня в гостиной дома Лонгборнов, когда Джон Спарроу застенчиво заявил о своем намерении лично отшлифовать линзы. Теперь этот мир исчез, его обитатели разошлись в разные стороны. Ничто уже не будет как прежде. Что сделано, то сделано. Мэри поднесла очки к губам и нежно поцеловала их, прежде чем завернуть обратно в вату. Потом она открыла ящик туалетного столика и аккуратно положила их в самый дальний угол, рядом с маленьким словарем греческого языка.

Что же касается мистера Хейворда, то Мэри вообще не позволяла себе думать о нем. Только после того, как она задула свечу и заснула, он непрошеным образом возник в ее сознании. Она никак не могла помешать ему прийти в ее сны, а он насмешливо смотрел на нее, держа томик стихов в одной руке и отрез зеленой в золотую полоску хлопковой ткани – в другой.

– 54 –

В вечер первого же званого ужина в доме семьи Гардинер Мэри оказалась в непривычной ситуации: ей предстояло решить, какой из новых нарядов надеть. Довольно быстро она определилась и выбрала платье из бледно-кремового муслина, приобретенное ею в «Хардинг и Хауэлл». Оно получилось таким простым и элегантным, как она и надеялась, без всяких оборок и кружевной отделки. Горничная миссис Гардинер уложила волосы Мэри в гладкий шиньон, оставив лишь крохотные локоны по бокам; от всех других украшений девушка отказалась. Когда она стояла перед зеркалом, любуясь результатом, в дверях появилась миссис Гардинер.

– Ах, какая приятная перемена! Цвет наряда придает коже более теплый оттенок, что улучшает твой цвет лица. Покрой платья хорошо смотрится на фигуре. В самом деле, в целом эффект очень положительный.

Красивая женщина, привыкшая к экстравагантным комплиментам, не обратила бы на эти слова большого внимания, но Мэри была искренне польщена. Напоследок она еще раз бросила взгляд на свое отражение и решила, что тоже довольна увиденным. Семье Гардинер не придется краснеть за нее; в этом наряде она достойна занять место за праздничным столом наравне с любым другим гостем. Мэри нервничала, но уверенность в том, что на своем первом званом ужине в Лондоне она не будет выглядеть чудаковато, придавала ей мужества, необходимого для того, чтобы войти в столовую смело и даже в приподнятом настроении.

За столом расположились двадцать гостей, и Мэри с облегчением обнаружила, что все они оживленно переговариваются. Они были местными жителями, слишком хорошо знавшими друг друга, чтобы церемониться, и вскоре беседа потекла свободно, а голоса звучали все громче и громче. В свое время в подобной компании Мэри остро ощутила бы собственное одиночество, но здесь она, к своей радости, очутилась рядом с мистером Хейвордом, который вскоре помог ей почувствовать себя непринужденно. Он представил ее соседям по столу, вовремя наполнял ее бокал и положил ей на тарелку запеченные в тесте устрицы, с которых начался ужин. Вполголоса мистер Хейворд рассказал о каждом из гостей, украдкой указав на богатого банкира, влиятельного члена городского управления, импортера отборного чая и жену владельца крупнейшего в Лондоне овощного магазина. Мистер Хейворд держался так добродушно, а разговор с ним был для Мэри так занимателен, что она вскоре позабыла о своей неловкости. Окинув взглядом великолепную столовую, освещенную невиданным ею прежде количеством свечей, чьи огоньки отражались в золоченых зеркалах и позолоченных рамах картин, Мэри не погрузилась в мысленные подсчеты времени, оставшегося до конца ужина, а вместо этого всецело насладилась зрелищем, ни на миг не задумавшись, что ей здесь не место.

Исчерпав тему обсуждения соседей по столу, они с мистером Хейвордом непринужденно завели разговор о себе, и, когда принесли основное блюдо, Мэри спросила собеседника, почему он выбрал профессию адвоката. Но не успел тот и рта раскрыть, как на их конец стола передали прекрасную телячью лопатку, и лишь убедившись, что Мэри досталась лучшая порция, мистер Хейворд решил ответить:

– В народе часто говорят, что у нас, младших сыновей, есть только три сферы деятельности на выбор – церковь, армия или закон. А так