Длинная тень прошлого. Мемориальная культура и историческая политика - Алейда Ассман

id="id25">

95

Ibid.

96

О понятии коллективной вины см.: Assmann, Geschichtsvergessenheit – Geschichtsversessenheit, 112–139; Frei, Von deutscher Erfindungskraft, oder: Die Kollektivschuldthese in der Nachkriegszeit // 1945 und Wir, 145–155. Фрай сомневается, что союзники использовали это понятие в официальных документах, а потому говорит в данной связи о «немецкой изобретательности». Хотя само понятие дискурсивно дискредитировано, однако порой оно слышится как «популистская оговорка», как это было в недавней дискуссии относительно «декретов Бенеша». Ср.: Ackermann, Vergessen zugunsten der Zukunft? 993.

97

Anders, Wir Eichmännsöhne, 81–82.

98

Arendt, Organisierte Schuld, 334. См.: Арендт Х. Организованная вина // Арендт Х. Скрытая традиция: Эссе. М., 2008. С. 39–56.

99

Levi, Ist das ein Mensch? 11.

100

Цит. по: Derrida, Self-Unsealing Poetic Text, 186.

101

О формуле свидетеля см.: Assmann, Fiktion als Differenz.

102

Бенвенист поясняет слово «superstes» следующим образом: «Superstes описывает „свидетеля“ или как того, кто „пережил событие“, – свидетель как выживший, – или как того, кто смотрит со стороны на вещи, которые он пердает». Цит. по: Derrida, Self-Unsealing Poetic Text, 187.

103

Burke, Eyewitnessing. Аналогия между судьями и историками разработана Карло Гинзбургом. См.: Ginzburg, Der Richter und der Historiker.

104

Niethammer, Lebenserfahrung und kollektives Gedächtnis.

105

Quecke, Ich habe nichts hinzugefügt und nichts weggenommen.

106

Felman, Laub, Testimony; Felman, Juridical Unconscious.

107

Weigel, Zeugnis und Zeugenschaft.

108

Celan, Atemwende, 68. См.: Baer, Niemand zeugt für den Zeugen.

109

Giesen, Triumph and Trauma, 51. См. новеллу Гюнтера Грасса «Траектория краба», где понятие «свидетельство» используется по отношению к немцам как гражданским жертвам Второй мировой войны (глава 7).

110

См.: Ibid., 65.

111

Margalit, Ethics of Memory, 147–182.

112

Привожу цитату из Ульриха Байера (в некотором противоречии с ее смыслом): Baer, Niemand zeugt für den Zeugen, 16.

113

Winter, Remembering War, 271; Arts of Remembrance, 13, 38.

114

Rupnow, Vernichten und Erinnern.

115

Anders, Wir Eichmannsöhne, 79f.

116

Winter, Remembering War, 263 Соответствующим примером является судебный процесс Дэвида Ирвинга против Деборы Липстед, в котором миссия правда была включена в контекст исторического исследования.

117

Понятие «диссоциации» восходит к Пьеру Жане, современнику Фрейда, который разработал альтернативную теорию вытеснения. Ср.: Leys, Trauma.

118

Ibid.

119

Kogan, Der stumme Schrei.

120

Бернхард Гизен считает существенным признаком травмированной жертвы разрушение субъектности и редукцию личности до объектного статуса. Хотя это определение вполне справедливо, оно представляется довольно расплывчатым. Когда Гизен пишет: «Странным образом система современного общества демонстрирует избирательно сродство с безличной деиндивидуализированной жертвой, с которой обращаются как с объектом» (Triumph and Trauma, 65), понятие травматизированного объекта используется применительно к анонимным феноменам модерна, в результате чего невозможно говорить ни о преступниках, ни о конкретных виновниках насилия. «Фордизм» и «тейлоризм», промышленные технологии, редуцирующие человека до специализированной рабочей силы, встроенной в большой производственный механизм, необходимо отличать от тех форм «биополитики», когда – как это было в концлагерях – человек оказывался душой и телом в полном подчинении тех, кто стоял у власти. Разумеется, это не отрицает того обстоятельства, что преступный нацистский режим извлекал выгоду из указанных модернистских структур, как это подчеркивали Ханна Арендт, Зигмунт Бауман и Джорджо Агамбен.

121

См.: Bohleber, Entwicklung der Traumatheorie.

122

Caruth, Unclaimed Experience.

123

Цит. по: Wojak, Eichmanns Memoiren, 69f.

124

Giesen, Schneider, Tätertrauma, 22. «Применительно к преступникам, то есть всем, кто добровольно, непосредственно и активно принимал участие в преследовании евреев, можно говорить о травме преступников в смысле внезапно нарушенного триумфализма и разочарования в иллюзии собственного всемогущества. Они оказываются всего лишь убийцами, разоблаченными или вынужденными скрываться», 22.

125

См. главу о стыде и вине в: Assmann, Frevert, Geschichtsvergessenheit – Geschichtsversessenheit, 86–96, 112–139.

126

Примером того, как объединяются понятия табу и травмы, может служить: Braembussche, Silence of Belgium.

127

Giesen, Schneider, Tätertrauma, 23.

128

Bar-On, Die Last des Schweigens.

129

Levi, Ist das ein Mensch? 70.

130

Wieviorka, On Testimony, 26f. Здесь указывается на нежелание издательств в 1940-е годы публиковать многочисленные свидетельства очевидцев, переживших Холокост.

131

Rupnow, Vernichten und Erinnern, 62.

132

Dubiel, Niemand ist frei von Geschichte.

133

Исключением является (политически мотивированная) тематизация судьбы вынужденных переселенцев в 1950-е годы.

134

Lübbe, Nationalsozialismus, 329.

135

Arendt, Organisierte Schuld, 334.

136

Alexander, Moral Universals.

137

Renan, Was ist eine Nation? 3, 45.

138

Nietzsche, Vom Nutzen und Nachteil der Historie, 214.

139

Emerson, Circles, 179.

140

См. фундаментальное исследование об античных Афинах: Loreaux, La cité diviseé. Его материалы послужили основой для Эйнштейновского форума в Потсдаме: Smith, Margalit (Hg.), Amnestie.

141

Burger, Kleine Geschichte, 25.

142

Ibid., 22. В этом тезисе о забвении и