Сталин. Детство и отрочество - Георгий Леонидзе

ПЕРЬЯ ОРЛА

Привычны были нашим предкамКирка и серп, и острый плуг,Долг храбреца, поход тяжелый,Рубцы к мечам привыкших рук.

В былом того мы достигали,Что недоступно и ветрам,Дубы, как воины, ложились,Сопротивляясь топорам.

В горах отцы открыли руды,В реке — золотоносный ил;Наш край обильем урожаевСнегов обилие затмил.

Он возносил до неба башни,В боях пролитой кровью горд;А наши деды отражалиНашествие азийских орд.

Пасли отары мы на склонах,Каналы рыли для воды,На ребрах скал киркою выбивНеповторимых дел следы.

Мы хлеб с утра до ночи жалиДля наших бар из года в год.Земле и ливней не хватило б,Когда б дождем не лился пот!

Нам доставались только корки,Бобов лишь горстка с давних пор;И ласточки имели гнезда,А мы — подобье темных нор…

Склонясь над посохом пастушьим,Не отдыхали никогда,Все отнимая, лишь могилуНе отнимали господа.

Налогам мы не знали счета,Чтобы владыку ублажать,Но всех оброков тяжелее —Перо орлиное достать.

Мы перья добывали князю,Чтоб оперенная стрела,Врага алмазом рассекая,Его верней разить могла.

— Но для чего же князю стрелы,Когда имеется кинжал?

— Князь может дом поджечь соседа,Стрелой метнувши огонек,Чтобы от кобеля и сукиНе уцелел и шерсти клок,

Чтоб горы обратить в пустыню,Чтоб вражий лес сгорел дотла,Чтоб отвоеванной добычиВместить и башня не могла!

— Легко ль добыть такие перья?Ведь хищник выклюет глаза,Тебе соткут туманы саван,Настигнет горная гроза.

Орел парит под самым солнцем,Крыла озолотив лучом;А у тебя спина и плечиИсполосованы бичом.

Орлу, пускай он даже связан,Неведом необорный страх,Но как дерзать возросшим в рабстве,С рубцами на худых руках?!

В горах бушуют ураганы,Обвалы руша с высоты…И как тебе с орлом тягаться,Будь даже ловким ловчим ты!

Паши, коси, не уставая!Коса в семь пядей у тебя.Золоторунные отарыПаси, с младенчества скорбя!

Сбирай плоды с осенних яблонь,Взрастив с заботой княжий сад!Лозу жемчужную взлелеяв,Снимай медовый виноград!

И что с того, что мир огромен?Паши чужое поле вновь.Тягаясь с хищником пернатым,Пролить напрасно можешь кровь!

Чужие здесь сады и нивы,И даже полевой цветок,А мы и без земли и влагиВзрастали, как олений рог.

Подобно горным водопадам,Мы сна не знали никогда.Нас в пепел обратить могли быНеистовые господа.

Где водопады нагорийВ щель загоняет скала,Он ухватился за крыльяЦарственной птицы — орла.

— Дай мне упругие перья,Я господину отдам.Хоть залечу в поднебесье,Барин настигнет и там.

О, уступи, не противься!Жизнь моя слишком тяжка!Пять малышей я питаю,Мать и отца-старика.

— Кем же я буду без крыльевВ небе, где блещут лучи?Надо мне звезды когтямиЩедро рассыпать в ночи.

С солнцем сдружившийся в небеРазве опустится вниз?Перьев орел не уступит,Гордо взмывающий ввысь!

Клювом орел защищался,Кровь проливая на мхи,И на утесы летелиКлочья дырявой чохи.

В бездну песок осыпался —Крыльями сброшенный прах;Трещин края зачернелиНа обнаженных пластах.

Так, без свидетелей, билисьОба — один на один;А за богатой трапезойСытый хмелел господин.

Горе и слезы в лачуге.Дети, как птахи в гнезде.Смерть и орла и безумцаПодстерегает везде!

— Мирно и дружно живите! —Ветер к строптивцам взывал.— Оба князей разгромите! —Звал, громыхая, обвал.

— Перьев лишат и рубахиБаре! — ледник прокричал.— Бейте господ! — водопадыГрозно гремели меж скал.

Бились орел с человекомВ остервененье немом.Жизнью ловец поплатился,Хищник — могучим крылом.

Орел упал на голый склон нагорья,Как с высоты — потухший метеор.Охотник падал гибкою лозою,Секущим градом сбитой с гор.

Леса объял неодолимый ужас.Застыли тени на ковре травы.И, мнилось, мир взывает возмущенный;— Зачем тиранам покорились вы?!

Заря раскалилась жаровней,Сиянье в горах разлилось;А ветер лохмотья одеждыДо крыши убогой донес.

И мать, причитая, вопила,Что сгинул единственный сын;И ветер гудел, налетая,И путал ей пряди седин.

Чтоб слез не заметили люди,Папаху надвинул отец…То в буре, казалось, стоналаСосна, нагибая венец.

О муже скорбя, о погибшем,Упав, голосила женаИ вся извивалась от боли,Как молния в тучах, она…

О, сколько и сотен и тысячГероев повергнуто в прах!Так в Грузии выросли горыНа крови людской и костях.

Окончен сказ…                   Три верных сердцаОхватывает пламя мук.Молчат, но гнев проходит дрожьюПо жилам мускулистых рук.

И помыслы троих едины,И меч уже готов разить.Но с кем же будет поединок?Кого же, проклятого, бить?

Молчат и вслух еще не скажут.Застыл бровей упрямый лук.Но на стене метнулись тениГрозящих барам крепких рук.

ЗАЗА ДЖУГАШВИЛИ

Взошла луна. Кура с ЛиахвойШумят у Гори, волны мча,Сверкая в серебристом свете,Как два скрещенные меча.

И сон увидел спящий мальчик:Застыли горы в лунной мгле,На страже став, как великаны,Издавна верные земле.

Примчался с Гори-Джвари всадникИ, словно буря налетев,Бесстрашно поражает каджев,Уже сдержать не в силах гнев.

Малыш, готовый сам сражаться,Хватает сабли рукоять. —Сынок, чего тебе не спится? —С тревогой спрашивает мать.

Но стало гаснуть сновиденье,Светлеет в небе лунный круг,И детства омрачить не сможетНезабываемый испуг.

— Ясно всем, что мальчик в предка,Не сдававшегося силе,—Молвит мать, припоминаяДеда — Зазу Джугашвили.

Заза был неукротимым,С волей пламенной и смелой.Говорят, что в бурке ЗазыСорок восемь пуль засело.

И не раз отважный предокВражий меч ломал ударом.Видно, к материнской грудиЗаза припадал недаром!

Увлекал ребенка славойДед — питомец горных высей.Помнит меч его Лиахва,Помнит траурный Крцаниси.

Зазы род держали в тяглеГеристав и Мачабели,Чью всегдашнюю жестокостьПодневольные терпели.

Надо было перед княземПадать ниц, терпя удары,На-зуб пробовать и травыДля помещичьей отары.

Не придясь князьям по нраву,Крикнул дед, еще безвестный:— Этот мир широк и волен,Почему же людям тесно?!

Хаты рушились в деревняхПод монаршею пятой,—Царь, прибрав богатства Картли,Ей удел готовил злой.

И тогда собрал дружинуЗаза, местью обуян,От Лиахвы до АрагвыОн летал, как ураган.

Род жестоких ЦицишвилиВ страх повергнул, разъярясь,[3]Но от петли и СибириОн спасался — и не раз!

Может, в рукописях хроникНет о Зазе ни строки,Но, куря чубук, герояВспоминают старики…

У Сосело лоб открытий,Брови, словно два крыла,Строги губы, а улыбкаЗадушевна и светла.

Нос у мальчика — грузинскийИ задорный блеск в глазах;Взор поистине орлиный,Хоть и бледность на щеках.

И к тому, он ладно скроен,Строен телом, закален,Волей тверд, отважен духомИ, как ртуть, подвижен он!

Милый мальчик, радость близких,Будь, как дед, несокрушим!Знать, во сне ты видел предка,Нареченного «Большим».

Знать, в твоей груди вскипалаДеда пламенная кровь;С ним роднит тебя и обликИ приподнятая бровь!

КАРТЛИЙСКИЙ САД