Сталин. Детство и отрочество - Георгий Леонидзе

АРСЕН

Заиграл в саду мествире,Держит дудку расписную;А косматая папахаПрикрывает бровь седую.

И напев протяжный льется,К небесам с земли взлетая;Раскрывая тайны сердца,Плачет дудка золотая.

Пусть летят слова напева,Словно нежный звук свирели, —Мнится, что в волынке теснойВ струях плещутся форели.

Стихли девушки и парни,А напевы нарастают;Мнится, что стрелок искусныйВсполошил фазанью стаю.

Чародей ли нижет росы,Жемчугов считает зерна?Черной ночью в Черном мореОн достанет волос черный.

— Вина старые — хмельнее,Песни новые — чудесней…Раны от господских розогСколько раз лечил я песней!

Я пою вам про Арсена,Не страшась ничьей угрозы.Если месяц сыплет сахар,Я на смелых сыплю розы!

И малыш, гонявший мячик,Обо всем забывший в мире,С изумленными глазамиВнемлет старому мествире.

Деревянную лошадкуБросив, слушает сказаньяПро отважного героя,Испытавшего страданья,

Кто один смелее сотни,Кто ломал хребты изменам.Если мать родит ребенка,Пусть он вырастет Арсеном!

Соловей в кустах не молкнет,Все забыв в подлунном мире.Вот Арсен, подобный тигру,Словно выпрыгнул из ствири!

В шапке войлочной — тушинке,Обращается к Сосело:— Мальчик, матери надежда,На врага обрушься смело!

Видит мальчик восхищенныйМеч, сверкавший неустанноУ Лиахвы, в диких чащах,В клубах горного тумана.

Рад, что видит он Арсена,Чьи слова к возмездью звали,Не в обители небесной,Не в бескрайной звездной дали, —

Что земной земным остался,Недругам народа мстящий.Если трудно станет людям,Он спасет клинком разящим.

Крепкорукий, крепкогрудый,Он — как дуб, взнесенный к тучам.И Сосело предан сердцемТолько витязям могучим.

Озаренный доброй славой,Встал пред мальчиком герой;Он взирает на Сосело,Детской вызванный мечтой.

— Дань беру я с богатеев,Чтобы люди лучше жили.Я — надежда угнетенных,Я — Арсев Одзелашвили!

С брюх торговцев в два обхватаЖира сбавил я немало,Видел я, что злое времяВ прах героев повергало.

Сколько мук, убийств, раззораПретерпел народ бесправный!Чтоб не видеть унижений,В землю уходили травы.

Я мечтал о светлом векеВ золотой от солнца дали;И не меч один, а сотниВ грудь мою враги вонзали!

Не умру, пока не вспыхнетСвет над маревом тумана…Мать одна у нас, одна жеУ обоих иав-нана!

Сосело играет в пирала,Врага забирает он в плен,Бедою грозит богатеям,Как любящий правду Арсен.

Бородка — волокна маиса;Усы он наводит углем;И «князя» в пути остановит,Чей титул ему нипочем:

— А ну-ка, слезай с вороного,Ищу боевого коня.Я бедным дарю, отнимая,И бог не осудит меня!

Он в чащу стремится бесстрашно,Отважный, как горец в бою,И вскачь по поляне несется,Лошадку пришпорив свою.

С Како в заговоре он давнем,И клятвой упрочена связь;А встретив врага, не упустит,Пред схваткой землей причастясь.

Земля ему служит постелью,А небо — покровом в ночи;Удача ему предвещаетНевиданной славы лучи.

Мгновенно по горной тропинкеВзлетает, не глядя назад;А следом едва поспеваетВатага отважных ребят.

— Веди же нас, Миндиа смелый,И будь крепконогим, как волк!Тебе изменить мы не можемИ свято исполним свой долг!

— Убит Арсен? — и мальчик плачет,Поникнув в скорби головой.— Не верю! Мне дороже жизниИ каждый вздох, и волос твой!

Не потемнеет солнце в небе,Хоть в саван туч его одень!Ты перепрыгнешь даже бездну,Как разбежавшийся олень!

У дуба на лесной дороге,Свинцом предателя пронзенный,Арсен, с потухшими глазами,Застыл, коленопреклоненный.

И смерть встречая без боязни,Глядит печально на Сосело:— Не могут люди жить без солнцаПод гнетом тьмы оледенелой.

Родятся тысячи и гибнут,Могилы множа на кладбище,Чтоб прозябать под вечным небомИ добывать трудами пищу.

А я внимал призыву воли,Как звону закаленной стали,Как на костре, сгорал от муки,Когда сородичи страдали.

Противен — кто, подобно мулу,Забыв про кнут, один пасется,Кто деревом с листвою тощейКлонится над гнилым болотцем.

Стегнув коня, взлететь бы к солнцу!Не быть в плену у тьмы постылой!И я иной судьбы достоин,Ведь солнце мне в глаза светило!

Все ближе смерть. К груди костлявойХотела б молодца прижать,Но, окроплен водой бессмертья,В народе он живет опять!

И кудри черные истлели,И тьма легла в орбиты глаз,Но добрым именем герояНарод клянется и сейчас.

И в ясный день, и в непогодуСтоит он солнцем в вышине;Его бессмертная отвагаЖивет и будет жить в стране!

Его клинок висит на солнцеИ взор людей влечет к себе,Чтоб в должный час украсить поясНе отступавшего в борьбе.

Над победителем сияютИ солнце в небе, и луна.О, разве смерть того осилит,В чьем сердце жизнь заключена?!

И жив герой в орлином царстве,На мир взирая с высоты;Орлы крылами прикрываютЕго, как воина — щиты!

Расплавилось в ущелье солнце,Но не смолкает песнь мествире!Хвостом павлиньим виноградникРаскинулся в прибрежной шири.

Сады души кропит слезамиПевец — скиталец поседелый.И слушают сказанья ивы,И внемлют песням земледелы.

Его слова — как вспышки молний,Героям нипочем преграды!— Пока земля в позорном рабстве,Бессмертья мне, клянусь, не надо!

И мнится, что орлом бесстрашнымПроносится боец могучий.— Мужи! Врагов своих разите! —Призывный клич гремит из тучи…

Уже у старца в сумке ствири,Что вторила его напевам;Но в мальчике не унималсяАрсена клич, рожденный гневом.

КУЛАЧНЫЙ БОЙ

На масляной неделеУ рынка шум и гам;Амкары окружилиГорийский древний храм.

Над щелью узких улиц —Балконы, скаты крыш;Детей на вязах видишьИ па толпу глядишь.

И, братски состязаясь,Борясь за честь свою,Испытывают парниЗдесь кулаки в бою.

Нежданный вымах локтя,И в челюсть бьет кулак;Но разве тот мужчина,Кого осилит враг?!

Кто крепко сшит и скроен,Тот будет знаменит,Кто, как хурджин, потрясши,Соперника сразит.

Кулак тяжел, как молот.Бойцов неистов пыл.Сегодня будет видно,Кто силу накопил.

Кто будет палаваномИ чей сильней удар,—Сегодня тут, у храма,Поймет и млад, и стар.

— Прославленный Птиани,Победой бой увенчивай!Противника повергни,Мой добрый друг застенчивый!

— Любимец мой, Ходели,Не дрогнешь и над бездною!Ты кулаком пудовымПлиту прогнешь железную!

— Боец Эгнаташвили,Ты, как баржа, придавишь…Твой ус — залогом верным,Что свой кулак прославишь!

— А Гоча, схожий с тигром,Сильнее Амирана.Соперника повергнув,Он и не двинет стана!

Не бой, а схватка дэвов!Удар и вновь удары,Опасные пороюИ тем, кто бьется яро!

Строптивцев поединок;Упрямо зубы сжаты;Взлетевши вверх ногами,Упал боец завзятый!

Загремело Верхорядье —Нижнерядцев гонит прочь,Отступающей ватагеНелегко уже помочь!

Победителя зурноюПровожает весь квартал;Но на шумном перекресткеНижний Ряд плотиной стал.

Зурначи из ВерхорядьяСмолкли, туш начав едва.Вызов принял тут Хорвели,Засучивши рукава.

Вот опять Ходели бьется,С черной бровью сдвинув бровь;Крепко дрогалю досталось —Он не будет биться вновь!

А Ходели в мягких чустахНаступает, дик и яр;Мнится, львы колеблют землю;За ударом — вновь удар!

Кулаки обвиты кожейИли сложенным платком.— Мы противников осилим,А не то — в бою падем!

С высокой черепичной крышиВперил в бойцов Сосело взгляд;Незыблемы, как башни, эти,А те уже в пыли лежат.

Тела сраженных победитель,Повергнув, громоздит кругом;И мальчуган, живой, как серна,Мечтает тоже стать бойцом.

— Скорее стать бы палаваномДа взять противника в тиски,Мне силу бы, как у Птиани,Как у Ходели — кулаки!

О, лишь бы стать скорей героем,Собратьев исцелить печаль!Любимцем быть всего народаИ крепким волей, словно сталь!

Сосело день и ночь мечтаетПрожить во имя славных дел,Как побратим — отважный Коба —Желает мщенье взять в удел.

Когда горийские проселкиОбъемлет сумрачная тишь,Со стрелами и гибким лукомКрадется по тропе малыш.

Стрелу метнувши из засады,Он крикнет: — Вот награда вам!Я — Коба! За печаль Иаго[4]Я жить обидчику не дам!

За двух любимых побратимовБороться будет, грозно мстя;Мечтая постоять за правду,Отныне счастливо дитя.

ТЮРЬМА ДУШИ