Ленинский. Неизбежность бури. - Василий Александрович Бурцев

растительностью склонились в сторону наблюдателя. От «летающей тарелки» концертного зала донесся приглушенный собачий лай, и в ее оконном проеме показалось движение. Значит, мутанты собираются здесь, в «тарелке».

Сталкер осмотрелся по сторонам, снова перехватил автомат в руки и мягко спрыгнул на дорогу. Вместе с его приземлением с автомата крупными каплями в листву сорвалась накопившаяся влага. Задача выполнена, теперь осталось дойти до базы.

Глава 2

14 октября,

Ленинское районно-

эксплуатационное управление

предприятия «Ульяновскводоканал»

С правой стороны Поливенского шоссе, ведущего от города к бывшей когда-то военной части 31-й гвардейской отдельной десантно-штурмовой бригады ВДВ, в предвечерних сумерках, за покосившимися бетонными панелями ограждения, покрытые густым серым туманом, в разросшихся кустарниках и деревьях располагались развалины предприятия «Ульяновскводоканал». На территории предприятия расположен комплекс нескольких больших административных зданий и прочих многочисленных маленьких строений различного назначения. Асфальт, покрывавший большую часть территории предприятия, теперь разломан широкими шрамами трещин, сквозь которые пробилась трава. Трава теперь окутывала все, до чего только могла дотянуться, словно стремилась поскорее поглотить все останки бывших хозяев поверхности. На асфальте, в местах, отведенных для парковки автомобилей, возле стен некоторых зданий и вдоль дорог на спущенных гнилых колесах, облезая краской и приобретая теперь для города единый цвет, ржавели остовы редких автомобилей, прицепов и кунгов. Кузова автомобилей стояли словно извлеченные из земли древние останки огромных ящеров – бывших хозяев планеты, зияя нутром, обвитые какими-то вьющимися растениями, и с тоской смотрели на остывающий и стремительно меняющийся мир, сквозь мутные глаза уцелевших фар. В стороне от основных построек располагается небольшое, квадратное, ничем не примечательное строение из красного кирпича. С одной стороны расположена широкая двухстворчатая металлическая дверь с нарисованными на ней красной краской молниями. Справа от двери на стене расположена выцветшая табличка с надписью «Не влезай, убьет!» и с изображением черепа в перекрестии двух молний. Очередная трансформаторная будка, каких на территории немало. За тяжелыми металлическими дверьми прячется винтовая лестница, ведущая на нижний подземный ярус бомбоубежища этого самого предприятия. На самом деле входов три, второй располагается в подвале главного административного здания организации, однако он был завален обломками обрушившихся стен и перекрытий. Третий вход расположен в низком сером одноэтажном кирпичном здании в дальней части территории, рядом с рухнувшими бетонными панелями, открывавшими широкий проход в подступивший и теперь принявший в объятия территорию предприятия лес. Окна здания предусмотрительно заколотили подвернувшимися под руку материалами, а у двери входа в бункер оставили пост охраны. Данное здание приспособили для проведения обмена с другими общинами. Тут был оборудован пандус для принятия и отгрузки товара.

Основную часть обитателей бомбоубежища составляли работники предприятия, жившие неподалеку и сумевшие в короткое время сориентироваться в ситуации и, собрав кое-какой скарб, укрыться в нем. Изначально население убежища насчитывало чуть больше сотни человек разного возраста. Но позже от болезней, голода и неудачных вылазок на поверхность население сократилось вдвое. Детей рождалось мало, это была непозволительная роскошь в такое тяжелое время.

Главным богатством убежища было наличие глубоких скважин с заблаговременно подведенными к ним коммуникациями по очистке воды. Она была вкусная и чистая и потому стала единственным годным для обмена товаром убежища, на который охотно менялись представители других общин. Благодаря наличию ценного ресурса община обзавелась оружием, боеприпасами, средствами индивидуальной защиты, прочими полезными для вылазок на поверхность вещами, также продуктами питания и другими предметами, необходимыми для выживания.

У толстой входной металлической двери в бункер под зданием трансформаторной будки, расположившись за столом, дежурил Григорий Синцов, но все звали его просто Дед. Им и правда был немолодой уже человек неопределенного возраста, тяжелая жизнь после удара не располагала к уходу за собой, оставив силы лишь для сохранения рассудка и простых действий для выживания. Ростом человек был выше среднего, но из-за сутулости казался много ниже, худощавый, с густыми грязными кудрями на голове под старой шапкой-ушанкой и с густой спутавшейся и взлохмаченной бородой. Бледное лицо его в паутине глубоких морщин, выцветшие глаза слегка слезились. Григорий, сгорбившись над столом, листал старые газеты, уложенные на нем неровными стопками. Время от времени он поднимался из-за него и прохаживался вдоль небольшого узкого коридорчика. В тусклом свете одной, но не единственной лампы, расположенной под потолком, можно было видеть серые стены, наполовину выкрашенные зеленоватой краской, частично осыпавшейся, оголяющей истинный цвет бетона. К стене стволами кверху приставлена старенькая двуствольная «горизонталка», с треснутым и оттого обмотанным синей изолентой прикладом. Оружием Синцов не пользовался очень давно и брал его с собой только на дежурство и только из-за того, что так было положено. Однажды, казалось, целую вечность назад, Дед напросился с ходоками в рейд на поверхность в надежде поживиться ценными находками. Но в ходе вылазки по ближайшим домам группа сцепилась с выводком тогда еще без признаков мутации, но оголодавших псов, повстречавшихся между улиц. Те, кому повезло, насилу отбились и кое-как унесли ноги. Того приключения Синцову хватило на всю оставшуюся жизнь, и теперь он предпочитает коротать время тут, в бункере. Однако в последнее время и в убежище стало неспокойно. Обитатели живут в постоянном напряжении и во все нарастающем чувстве тревоги.

Уже некоторое время по другую сторону внешних стен убежища доносятся непонятные звуки и шорохи, словно кто-то карябает и скребется. Сначала звуки были едва различимы, но потом стали все громче и отчетливей. Группа ходоков, отправленных на обследование поверхности и выяснение возможных причин происходящего, ничего подозрительного не обнаружила. Да и пост охраны, расположенный в помещении третьего запасного выхода и разгрузочной, докладывал об отсутствии подозрительной активности на подконтрольной территории.

Дед бродил по коридору с задумчивым и отстраненным взглядом, размышляя над тем, чем это явление могло быть и чем оно могло грозить убежищу. Синцов долгое время проработал бригадиром на предприятии и припоминал одну историю, без подробностей, конечно, возраст все же берет свое, и многое уже помнится смутно. Да и слушал он вполуха, сморенный усталостью, хмелем и духотой «слесарки» в подвале одного из корпусов. Там, в этой подсобке вместе с остальными слесарями своей бригады, как часто бывало, после окончания рабочей смены, в ходе распития самогонки, принесенной одним из напарников, он слышал ту историю, в которую, если честно, до конца не поверил. А история была о том, что под городом, в том числе и под территорией предприятия, расположены старые подземные дренажные сооружения в виде нешироких, но достаточных для передвижения тоннелей, а также для русла подземных вод реки Симбирки, протекающей в северной части города, до Волги, для отвода талых, подземных вод и ручьев. Окончания этих тоннелей