Заметки поклонника святой горы - архимандрит Антонин (Капустин)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К вечеру мы добрались до парохода.
Сегодня я намеревался было усладить горечь вчерашнего чувства сиротства, вынесенного мною из бывших некогда святилищ христианских, обозрением теперешних церквей Фессалоники. Но поливший с самого утра дождь удержал меня на пароходе. После полудня мы снялись с якоря, и поздно вечером выбрались из залива в архипелаг. Уставши писать, я вышел на палубу дохнуть чистым воздухом. Там небольшая кучка пассажиров усиленно рассматривала что-то вдали. Слышались тихие, умиленные воззвания: τὸ ἄγιο! τό εὐλογημένον! Подразумевалось: ὄ ρος. По указанию их и я, хотя с большим трудом, отличил над Кассандарским берегом как бы на воздухе огромным шатром стоящий пик Афонский.
На горы, душе моя, воздвигнемся! Гряди тамо, отнюдуже помощь идет, – пропел я, почти не сознавая любимый стих «песней степенных». Поклоннику Св. Горы, имеющему встретиться с таким множеством и разнообразием предметов, отчасти не знаемых, отчасти не узнаваемых, отчасти не признаваемых, и волей или неволей призываемому давать суждение о них, полезно в напутие пропеть и следующий за тем стих: Десная Твоя рука и мене, Христе, касающаяся, от лести (ошибки) всякия да сохранит!
Статья II. Русский монастырь Св. муч. Пантелеймона
Русик. 27 июля 1859
Русиком мы, русские, называем монастырь Св. великомученика Пантелеймона, что на Св. Горе, общежительный по уставу, греко-русский по населению, македонский по географическому и турецкий по политическому разделению. Имя Русика мы взяли от греков, оставляя почти без перевода их слово: Ρουσικον μοναςήριον, правильнее Ρώσσικον, отчего и мы должны бы были называть его Русскиммонастырем36, но подобное название видимо не соответствует ему, потому что «Русский» значит вместе и принадлежащий России, чего о монастыре Св. Пантелеймона сказать нельзя. После филологического сего вступления вхожу в топографические подробности о монастыре. Нам много уже наговорено о Русике с его духовной стороны – для сердца; пора, думаю, сказать что-нибудь и о его вещественной стороне для воображения. При всех описаниях Русика, при всех гравированных и литографированных видах его (в коих не знаешь, чему более удивляться, искусству ли представлять незримое и даже несуществующее видимым, разделенное совокупным, соразмерное нелепым и пр., или желанию видеть подобные злоупотребления искусства и довольствоваться ими) образ мирного приюта русских афонцев оставался для меня неуловим до тех пор, пока я не увидел его. По условиям места, общим многим монастырям афонским, Русик представляет из себя спускающуюся по косогору массу зданий разных размеров, разных планов, разных архитектурных стилей. Подобно всем, может быть, обителям Востока, он не имеет правильного расположения частей. Как и другие, он заключен в четыре высокие серые стены, глухие снизу и пробитые множеством отверстий вверху, или точнее сказать – состоит из таких стен. Подобно им, у него со стен висят балконы, большею частью в несколько этажей, то длинною линиею коридоров, то одинокими выступами, то в виде целых комнат. Подобно им, в нем поверх стен идет ломаная линия кровель, труб и куполов, разрываемая иногда рядом амбразур, как в средневековых крепостях. Но в нем нет сторожевой башни, неизбежной принадлежности святогорских монастырей, тяжелой и грозной не но виду только, но и по значению, прибавим – и по употреблению. От других монастырей святогорских он отличается огромным, довольно правильно выстроенным в несколько ярусов, зданием с фронтоном и пилястрами, напоминающим собой наши встречаемые в губ<ернских> городах правительственные здания, которым обитель белеет и блестит, особенно при лучах солнца, на весь залив Монте-Санто. Направление стен Русика и всех его зданий соответствует четырем сторонам света. Наибольшая населенность его сосредоточивается при стенах южной и северной. Кроме своего географического, так сказать, положения, южная стена выражает собой идею юга и своим сравнительно низшим местоположением, след<овательно> и теплейшим, тогда как северная невольно напоминает собой север, стоя основаниями своими на высоте кровель южной стороны. Ту же идею выражает и случайное, как бы этнографическое, разделение обители. Южная сторона ее населена греками, северная русскими.
Вход в обитель – с моря, след<овательно> на южной стороне. Там же и правительственное место монастыря, т. е. жилище игумена и канцелярия. Прямо против ворот монастыря стоит собор во имя св. великомученика Пантелеймона правильной и чистой постройки, довольно обширный, с тремя выступами алтаря, двумя по бокам для клиросов и светлою галереею со входа. Верх его увенчан 7-ю куполами. Постройка недавняя37. Кладка стен из желто-серого камня правильными рядами с прекрасно округленными окнами, в особенности же в куполах, из коих каждый представляется как бы увенчанным короной. К сожалению, собор перегорожен почти пополам поперечной стеной с небольшой дверью посредине, так что общее впечатление его на взор и душу невозможно. С другой стороны, по обычаю Св. Горы почти вся внутренность храма загромождена подсвечниками, аналоями, кивотами и монашескими стоялками внизу, а поверх головы множеством висящих со сводов лампад, поликандил и великого поликандила, или хора, висящего огромным обручем почти во весь диаметр главного купола на 8 цепях, или поясах, литых из меди по рисунку, не лишенному приятности, равно как и весь обруч. Третье обстоятельство, не благоприятствующее общему впечатлению, – это чрезмерная яркость и пестрота цветов в стенной разрисовке. Наконец, скажу и о четвертом: это самая разрисовка, не отличающаяся ни умением, ни вкусом, ни строгим церковным стилем. Иконостас поражает своим блеском. Он прислан из России, деревянный, сплошь и весьма хорошо вызолоченный. Св<ятые> иконы также в дорогих окладах. Всех великолепнее украшена храмовая икона великомученика38, поставленная в кивоте при одной из четырех колонн, поддерживающих главный купол. Пол мраморный, разноцветный. Вообще, святогорски говоря, собор хорош. Прямо на запад от него
