Заметки поклонника святой горы - архимандрит Антонин (Капустин)

и в Св. Софии Константинопольской; но не обнимает собой всей площади центрального четырехугольника, так называемого архитектурного креста, или, точнее сказать, с четырьмя под-арочными пространствами образует крест внутри сего четырехугольника, чем полагается существенная черта различия между планами двух Софий. Позади четырех столбов в описываемом храме идет линия столбов галерейных, по пяти с обеих сторон, северной и южной, разделяемых, в пролетах между ними, четырьмя колоннами, с расходящимися поверх их арками. Образуемая сей линией столбов и колонн стена разделяется карнизом на два яруса, совершенно похожие один на другой. Только в западной стене нижний ярус представляет собою глухую перегородку, с большою посередине дверью (входною), а верхний – широкое отверстие с тремя колоннами и четырьмя, поверх их, арками. В верхнем ярусе, кругом всего храма, устроена галерея для женщин, по древнему обычаю, наблюдаемому доселе турками. Восточная стена вся пробита открытою высокою аркою алтаря. Таков, в общих чертах, план фессалоникской Св. Софии27. Изучив устройство ее, мы приступили к обозрению немногих уцелевших в ней мозаических изображений, печальных памятников славного, счастливого минувшего. Они сохранились на сводах бывшего алтаря и в куполе. В алтаре вся накрывающая его арка блестит мозаическим убранством, тщетно намазываемым враждебною изящному вкусу рукою. Терпеливое время, в урок археологическому нетерпению, мало-помалу съедает безобразную закраску, и черты каменной живописи опять выникают в своей первобытной неизменной красоте перед исследователем или поклонником. Так, на упомянутой арке снова стал показываться изображенный в средине ее большой крест; а в основаниях ее, по обеим сторонам алтаря, из-под арабесков карниза, выявляется уже довольно резко древняя греческая надпись, сделанная черными буквами по золотому полю. На северной стороне различаются три монограммы в кругах, размещенные в начале, средине и конце карниза28. Несколько ниже их читается надпись: Христе помоги 29 . Другие три монограммы, в таком же порядке, размещены по карнизу южной стороны, а под ними надпись: Константину епископу. Последнее слово читается весьма хорошо, а первое – с помощью догадки. Монограммы списаны и передаются нами как есть; разбор же их мы предоставляем опытным в этом деле людям30. В навесе алтарного углубления, по всеобщему обычаю православной Церкви, изображена сидящая на престоле Божия Матерь, теперь едва угадываемая под слоем краски. Внизу сего изображения, по карнизу, идет ясно различаемая надпись: Господи Боже отцев наших! Утверди дом сей до скончания... святаго твоего имени 31 . Средина надписи сбита; предположительно дополняется словами: века, во славу. В куполе золотое поле мозаиков начинается повыше линии окон. В глубине его было изображение в радужном круге сидящего Иисуса Христа, теперь частью опавшее, частию закрашенное; видны одни стопы Спасителя, поддерживаемые двумя парящими в небе ангелами. Ниже сего, в золотом поле, изображены, во весь рост, апостолы, и в средине их Богоматерь, прямо над алтарною аркою, окруженная по сторонам ангелами. Промежутки между апостолами заняты изображениями дерев, что и подало туркам мысль и все фигуры апостолов превратить также в деревья посредством закраски, отчего они теперь представляют из себя нечто странное, напоминающее эллинский миф о Дафне. Лица апостолов едва различаются; положения их разнообразны, соответствуя обращенным к возносящемуся Господу взорам их. Поверх Божией Матери и ангелов начертаны не закрашенные ничем слова из книги Деяний Апостольских: мужие галилейстии! что стоите зряще на небо и пр. Ниже сего изображения, по окраине купола, тянется надпись, густо закрашенная, из коей можно прочесть только 7 или 8 букв, не дающих никакого смысла.

Необычайность сего изображения (заменяемого обыкновенно как бы типическим теперь уже для Востока представлением в глубине купола Иисуса Христа, в шуйце держащего закрытое евангелие, а десницею благословляющего, а под Ним, между окнами, лика пророческого), в соединении со значительною свободою художнического воображения, дает нам повод относить софийские мозаики к глубокой древности. То же самое можно выводить и из слова епископа, читаемого в алтаре, указывающего на время, когда предстоятели солунской Церкви еще не назывались ни митрополитами, ни даже архиепископами (предполагая, весьма естественно, что здесь дело идет о епископе солунском). Впрочем, вопрос может быть решен только по прочтении монограмм. Кроме мозаиков, в Св. Софии обращает на себя внимание любителей древностей кафедра из зеленого мрамора, невысокая и не очень просторная, высеченная внутри как бы чашею и украшенная снаружи довольно простою и грубою резьбою. О ней ничего определенного сказать нельзя. Пожелав с теплотою души, чтобы молитва ктитора об утверждении храма до скончания века услышана была Богом отцев наших, мы, полные скорбного утешения, оставили Св. Софию.

Оставалось еще обозреть так называемую учеными и путешественниками Ротонду, известную у греков под именем Св. Георгия и после Святой Софии наиболее чтимую в городе мечеть. На дворе ее, прямо против входа в нее, нам указали высокую кафедру из белого мрамора, со многими ступеньками, по-видимому, весьма древнюю, в нижней части по углам обставленную колонками, поддерживающими малый навес, под которым, с трех сторон, изваяны фигуры людей. Замечательный остаток древности! Полезно было бы укрыть его и от стихий, и от рук человеческих. Храм поразил нас своею огромностью. Он мне живо напомнил один из опустелых храмов пуццольских в окрестностях Неаполя и едва ли, подобно им, не составлял некогда части общенародных бань. Непомерной толщины стены его пробиты, внизу, 8-ю большими нишами, из коих обращенная на восток шире, выше и глубже других. В христианские времена там был алтарь. Выше нишей, на линии промежутков между ними, пробиты большие окна, числом 8. Выше окон, прямо над нишами, еще сделано по сегментовидному отверстию, исключая восточную сторону, где над бывшим алтарем таких слуховых окон три, одно возле другого. Поверх сего третьего яруса стенных просветов начинает сгибаться полусферическая линия купола. Вот весь план здания32. Снаружи, впрочем, свод купола закрыт прямою стеною, образующею около него низкий и широкий цилиндр, со множеством малых окон под карнизом, которых напрасно искал бы кто-нибудь внутри здания. Вся внутренность бывшего храма покрыта белою штукатуркою и ничем не украшена. Только в арках над нишами и окнами по местам видятся украшения, остатки древней мозаической одежды, покрывавшей, по всей вероятности, всю поверхность стен и сводов. Они весьма изящной работы и представляют то входящие один в другой круги, то переплетенные вязью квадраты с цветами и птицами и проч.33 В алтарной ниши подобных украшений не сохранилось. Вся вогнутая поверхность купола занята великолепными мозаическими изображениями, единственными в своем роде. В глубине его, но всей вероятности, находится образ Иисуса Христа, закрытый теперь арабесками. Вниз от