Записки из мира духов - Чжан Тянь-и

Поднялся и Ба Шань-доу:

— Обращаю внимание господ корреспондентов города на настоятельную необходимость будоражить верхнеярусников через печать... Послезавтра прошу на чашку чая. Это приглашение простолюдина. Пожалуйста, приходите пораньше.

Корреспондент ретировался.

— Старина,— к г-ну Ба подошел Лу Юэ-лао.— Не сгустил ли ты краски насчет низов, прущих на верхний ярус?

— Бесспорно,— Ба Шань-доу рассмеялся.— Пусть корреспонденты побегают. Тем более что опасность все-таки существует.

Когда мы уходили, Лу Юэ-лао трижды напомнил нам о предстоящей послезавтра встрече за чашкой чая:

— И прошу пораньше.

Помню, пришли Сыма Си-ду и Жао Сань. Уже на пороге Жао стал нахваливать свою возлюбленную. И нежна, и любвеобильна, и отличное здоровье!

— Очень рад,— перебил его г-н Сяо.— Давайте пригласим наших крошек на загородную прогулку.

Поэт-декадент думал иначе:

— Как же ты отстал, господин Жао. Ты восхищаешься здоровьем своей возлюбленной! Я, Сыма Си-ду, от имени поэтов-декадентов предостерегаю тебя: в наше время только больные нормальны. Тот, кто здоров, не современен.

— Славные речи, господин Сыма, но твоя возлюбленная вовсе не выглядит болезненной,— отпарировал Жао Сань.

На лице г-на Сыма появилось недовольное выражение:

— Враки! Я, Сыма Си-ду, не боящийся чумы, прошедший через дизентерию, утверждаю, что моя крошка страдает истощением нервной системы.

— Ладно, не будем спорить. Ходят слухи, что крошка господина Сыма здоровехонька! А болезни — это по части уважаемого поэта. А в общем-то мне все равно. Я знаю одно: возлюбленная политического деятеля должна быть здорова.

Сыма Си-ду нахмурился и против обыкновения промолчал.

— Хватит пустой болтовни,— вмешался г-н Сяо,— приглашаю всех на площадь Купания.

Площадь Купания была отличным бассейном с теплой водой. Там и сям стояли шезлонги со столиками. Разносили чай. Мы все быстро полезли в воду, за исключением г-на Сыма, на которого мои спутники не обратили ни малейшего внимания. Я был удивлен.

— Видишь ли,— Сыма сделал кислую физиономию.— Вначале я тоже собирался купаться, но опасаюсь, что купание может благотворно отразиться на моем здоровье. Я слишком известен и не могу идти на такой риск.

Мы с комфортом отдыхали в шезлонгах, наблюдая за танцами веселых парочек прямо под открытым небом. В беседке играл оркестр. У одной дамы я заметил на носу необычайно длинный чехол. Он был скроен из зеленого индийского шелка с белыми и фиолетовыми узорами. Оказывается, это была городская знаменитость, госпожа Ван, прославившаяся именно благодаря своему чехлу.

— Когда-то,— начал г-н Сяо,— на ее верхнее место обратила внимание полиция, которая незамедлительно подала в суд жалобу, обвиняя госпожу Ван в пагубном влиянии на общественные нравы. Ввиду особой важности дела пришлось провести объединенное заседание суда и местных административных властей, которое в свою очередь было вынуждено передать дело на доизучение в комитет антропологов, который три месяца спустя опубликовал письмо, отрицавшее наличие состава преступления у госпожи Ван... Так вот она и прославилась.

Жао Сань вытащил блокнот, написал карандашом на первой странице «крошка» и пояснил:

— Я ведь тоже, господии Хань, пописываю стихи. Только не для печати. Да и лень хлопотать насчет удостоверения.— И он углубился в работу.

Г-н Сыма тем временем спросил вина и, попивая, любовался танцами.

Вдруг перед оркестром появился служитель. Он что-то сказал, и музыка стихла. Оркестранты один за другим скрылись в воротах. Исчезли и танцоры.

Что случилось?

Никто не знал.

У ворот оркестр заиграл с новой силой. Служащие бассейна выстроились в два ряда, словно для торжественной встречи.

— Вероятно, прибыло важное лицо,— сказал я.

Но г-н Сяо усомнился. Что-то не похоже. Не так торжественно. Впрочем, через мгновение все прояснилось: в ворота строем вошли шесть духов во фраках. Впереди двое других духов вели на поводках двух псов.

— А, это! — разочарованно пробормотал Жао Сань.— Фэй Фэй простолюдина Пань Ло.

— Какие Фэй Фэй?

— Собаки, воспитанницы простолюдина Пань Ло.

— Не может быть. Приветствия относились к тем шестерым.

— К тем шестерым? Да ведь они домашние рабы!

— Разумеется, встречали Фэй Фэй,— подтвердил г-н Сяо.— Это так естественно. Поскольку собак воспитывает Пань Ло, значит, животные — его представители.

Собакам, возлежавшим в шезлонгах, прислуживали лакеи, шестеро во фраках выстроились в два ряда. Во время купания появился специальный лакей, который тер псам спины. Один из псов был презлющий. После купания он пожелал покататься по земле; домашние рабы почтительно поддерживали его, снова усаживая в шезлонг и с поклоном уговаривая отдохнуть.

Затем собакам принесли суп из бычьих хвостов, сандвичи и отбивные.

Зрелище это произвело на меня тягостное впечатление.

Но, как всегда, г-н Сяо оказался на месте.

— В нашем мире,— начал он,— царят ясность и определенность. Тебе это просто непривычно. Попробуй во всем разобраться спокойно и беспристрастно. Разве твой мир не чужд тебе, разве там у тебя не возникает неприятных ощущений?

Вечером, сделав записи в дневнике, я собрался было идти спать, но в это время принесли от простолюдина Лу пригласительные билеты на чашку чая. Нас ждали в 3.30 пополудни.

Я стал просматривать газеты. Бросилось в глаза сообщение о визите Фэй Фэй в бассейн. Заголовок был набран крупными иероглифами, текст — тоже броско. В заметке подробно описывалась вся процедура: выход из автомобиля, купание, прием пищи, возвращение. Последняя фраза гласила: «Простолюдин Пань остался весьма доволен».

Далее следовало сообщение, набранное петитом:

В цехе завода Саньхэчжу обрушилась балка.

Потери невелики. Ведутся восстановительные работы.

В пятом цехе завода Саньхэчжу вчера ночью неожиданно рухнула балка. Все заволокло пылью, 7—8 рабочих задавлено насмерть, около десяти ранено. К счастью, машины и оборудование уцелели. На завод срочно прибыла восстановительная бригада. Не позднее завтрашнего дня цех сможет продолжить работу.

— Взгляни-ка на эту колонку,— Чжун-но протянул мне другую газету, где в разделе «Особые материалы» была напечатана статья «Современная обстановка в мире людей в Энском цивилизованном государстве» с подзаголовком: «Это ужасно!!!»

Цитирую отрывки из этой статьи.

«После смены династии в Энском цивилизованном государстве прошло 50—60 лет. Все преступники мира сбежались в эту страну, превратив ее в конце концов в скопище преступлений.

Жители страны (низы, конечно,— верхнеярусники вымерли все поголовно) привыкли есть человечину; в глухих переулках временами слышатся вопли и стоны жертв. Победитель отрезает куски от побежденного и жрет их в сыром виде. Новорожденные считаются у них лакомством; они пожирают даже собственных детей, правда, в жареном виде, что оговорено особым законом. Ужасно! С тех пор как существуют люди, мир не знал подобных злодеяний.

Раскапываются могилы, и поэтому жители страны предпочитают быть сваренными, точно они бычьи хвосты. Но самое неслыханное — это способ изготовления государственных флагов. В любой памятный день или праздник всем жителям надлежит вывешивать государственный флаг. Поэтому предварительно закалываются три человека и их кровью пропитывают полотнища, но так как кровь легко линяет, процедуру повторяют перед каждой памятной датой, и каждый раз убивают людей, и так без счета...

Женщины в этом государстве имеют обыкновение вступать с мужчинами в беспорядочную половую связь, после которой они оставляют своих избранников скопцами, а захваченные трофеи носят на передней поле халата, ибо доблесть сих женщин определяется количеством трофеев».

Больше я не в силах был сдерживаться и захохотал. Но г-н Сяо оставался серьезен:

— В чем дело?

— Да ведь это несусветная чушь! — сквозь смех с трудом выговорил я.

— Значит, есть доказательства!

— Совершенная галиматья! В мире людей нет такой страны!

— Нет, говоришь? А ты посмотри, кто автор статьи.

Ее автором был специалист-историк, создатель «Полной истории мира», «Истории развития вселенной», председатель Комитета изучения истории, заведующий кафедрой истории городского университета доктор Вэй Сань-шань. Заключительная фраза статьи, набранная мельчайшим шрифтом, на которую я вначале не обратил внимания, гласила: «13-й факт современной истории».

— Ну что? И ты смеешь утверждать, что статья лжива? — наседал г-н Сяо. Мне стало неловко.

— Может быть... Может быть, слухи дошли в искаженном виде?

— Слухи? Это сама история!

— Увы, это ошибка.

— Вэй — профессор истории. Крупнейший авторитет. И, конечно же, без веских оснований он не стал бы вводить в научный оборот этот новейший исторический материал.