Великая Рыба - Елена Египтянка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я вчера на такой сайт наткнулся! — рассказывал меж тем Борька. — Супер!
Данилевский, улыбнулся:
— Помнится, ты уже раз бывал на крутом сайте и чуть не убил «винт».
Загребин тут же сделался печальным. Данилевский напомнил ему, как его компьютер подцепил в Интернете вирус, который едва не стер все данные на жестком диске — винчестере или, как называли его программисты на своем жаргоне, «винте».
— Проверка пока ничего плохого не дала, — ответил Борька. — Посмотрим, как сегодня заработает мой старичок…
Данилевский тем временем подумал об Ольге Ивановне. Надо непременно встретить ее с дежурства и проводить домой, иначе она исчезнет из его жизни так же внезапно, как появилась, а Данилевскому этого не хотелось. Но также не хотелось раньше времени рассказывать об Ольге Загребину. Надо было что-то придумать. Данилевский не любил враньё, но сейчас другого выбора у него не было.
— Слушай, Борька, прикрой меня завтра с утра! — сказал Данилевский. — Теща совсем плохая. Хоть и бывшая, все ж член семьи. Аллка дежурит в больнице всю ночь, я обещал ее сменить…
Загребин понимающе кивнул.
— Сходи, что ж делать… Какое счастье, что у меня таких проблем не возникает! Женитьба — абсолютное зло. Ей-богу, если всё-таки и женюсь когда-нибудь, то только в старости и только на сироте.
* * *
Ольга Ивановна вела свою пациентку к реанимации и участливо приговаривала:
— Вот сейчас мы придем на Красную площадь. Я вас самым кратчайшим путем выведу.
«Черт бы побрал эту конференцию, — думала она при этом. — Все в актовом зале, даже позвать некого!»
Дело в том, что в тот день в больнице собрали совещание, куда ушли все врачи кроме дежурных. Ушел и новенький доктор Игорь Олегович Дудь, который завтра утром должен был сменить ее на дежурство. Сегодня он знакомился с реанимацией, и она, Ольга Ивановна, была его «гидом». Дудь, худенький невысокий мужчина со смуглой, слегка желтоватой кожей, был старше ее лет на двадцать, но держался с ней настолько дружелюбно, что разница в возрасте совсем не чувствовалась. Он был так трогателен в своей простоте, что Ольга сразу прониклась к нему симпатией.
Недавно от ее ушел молодой человек. Она переживала, чувствовала себя одинокой и потому старалась обращать внимание на каждого мужчину — можно ли им заменить бывшего? Что сделать, чтобы забыть того, к которому она так привязалась за полгода их романа?
С момента расставания прошло уже около месяца, но душевные раны не заживали. Ольга научилась с головой окунаться в работу, с радостью брала лишние дежурства, но дома тоска возвращалась. Придя с суток, она сразу же ложилась спать, чтобы не думать и не грустить.
Тем временем они с пациенткой миновали белые двери и оказались снова в реанимации. «Слава Богу! Почти добрались, — подумала Ольга Ивановна. — Еще чей-то родственник некстати пришел… Только бы не ее!»
Ольга Ивановна подвела больную к койке и сказала:
— Вот остановка троллейбуса, даже скамейка стоит! Давайте вместе присядем и подождем троллейбус! — а сама думала: «Только бы она послушалась!»
Рядом стояли медсестры с приготовленным успокоительным.
Потом Ольга Ивановна объяснялась с посетителем, который, как назло, оказался родственником именно этой пациентки, а затем кончилась конференция, и вернулся доктор Дудь.
— Пойдемте покурим, и я домой пойду, — предложил он.
Тогда еще не было выпущено приказа о запрете курения в медицинских учреждениях, и около реанимации была специальная комнатушка, куда персонал ходил на перекур. Там стоял старый диван и небольшой стол со стеклянной литровой банкой, которая заменяла пепельницу.
— Спасибо, Вы мне очень помогли сегодня, — улыбнулся Дудь.
— Завтра будете без меня, — почти назидательно сказала Ольга и сама удивилась, что разговаривает так с человеком, который годится ей в отцы.
— Что ж, придется, — снова улыбнулся Дудь. — Зато Вы домой пойдете, отдыхать будете.
— Знаете, — вдруг сказала Ольга, — я не люблю бывать дома. Вам, наверное, будет смешно, но мне не забыть, как я там встречалась с моим парнем.
— А сейчас вы уже не встречаетесь?
— Нет. А у Вас есть жена?
— Есть, но мы развелись, — ответил Дудь.
— И дети, наверное, есть?
— У меня была дочь. Она умерла.
— Что?..
Ольга Ивановна недоуменно посмотрела в глаза доктору Дудю, а тот продолжал:
— Да. Ее убили. Муж застрелил.
Ольга не верила своим ушам — этот мягкий немолодой уже человек, с которым она почти подружилась, оказывается, хранил в себе такое горе. Видно, ему захотелось выговориться, и он продолжал:
— Я даже какое-то время героин принимал, потом бросил. Гепатитом С заразился.
Ольга еще больше округлила глаза, но показывать недоумение было не прилично, и она постаралась перевести в шутку:
— Значит, целоваться не будем!
Дудь улыбнулся, но промолчал.
«Что ж, будем просто друзьями, — решила Ольга Ивановна. — Хорошо, что он сразу сказал, что болен».
Следующим утром, выкроенным столь самозабвенным враньем, Данилевский отправился в больницу и ровно в девять — ноль-ноль стоял у дверей реанимации. «Надо попробовать, — думалось ему. — Чёрт, цветы не купил… А может, и правильно: от денег она отказалась, вдруг от цветов тоже откажется?»
Ему казалось, что он простоял вечность, но стрелка часов почему-то отсчитала только пятнадцать минут. «Может быть, она ушла раньше?» — испугался Данилевский и постучал в двери.
К нему вышла полная, похожая на ожившую гору женщина в белом халате и пробасила:
— Вы к кому?
— Простите, — растерялся Данилевский. — Не подскажете, с Ольгой Ивановной можно поговорить?
Женщина оглядела его с головы до ног, будто определяя, подходит ли он для молоденькой докторши, и, уже миролюбивее сказав «Подождите», исчезла внутри.
От внимания Данилевского не ускользнул этот оценивающий взгляд. «Кажется, проверку прошёл», — усмехнулся он про себя.
Прошло еще неопределенное количество времени, двери раскрылись вновь, и оттуда вышла Ольга. Данилевский еле ее узнал — она была в кожаной куртке, а прежде собранные в хвост волосы свободно рассыпались по плечам. Взглянув
