Проклятие красной земли (СИ) - Марина Алина

И вот, пожалуйста. Горожане готовы поднять индейцев на вилы. Даже не зная толком, что на самом деле произошло. С этой самой, с магической стороны. Будто бы у них тут в принципе маловато любителей побаловаться общественно порицаемым колдовством.

В стенах церкви-то все святые.

Вилма, правда, себя к таким святым не относит. Даже номинально. Она на службы ходит скорее по привычке, чем ради того, чтобы воспринимать проповеди. Слова-то повторяются. Мораль не меняется. Ничего нового не узнать.

Она поднимается с церковной скамьи. И просто расстегивает кобуру. Затем невозмутимо вытаскивает свой револьвер. Поднимает руку с ним. И делает один выстрел.

Тишина воцаряется моментально. На Вилму же оборачиваются все. Встревоженные, испуганные горожане, которым хватает одного громкого звука, чтобы присмиреть. Так-то лучше.

— Сказано вам, — громко произносит она, убирая револьвер обратно в кобуру. — Недоразумения исправят, виновных накажут. Без вашего, дорогие горожане, непосредственного участия. А если у вас есть какая-то информация, которой вы хотите поделиться, милости прошу в управление шерифа. Я или мои помощники обязательно выслушаем и примем все во внимание.

Строже надо быть. С горожанами с этими. Распустились совсем. Администрацию и в частности мэра ни во что не ставят.

Вилма бросает быстрый взгляд на Соломона. В его ответном явственно читается укоряющее «ну вот стрельбу ты зря затеяла». Она не сомневается, что он еще обязательно выскажет ей свое недовольство таким способом решения вопросов.

Только она не закончила.

— А первый, кто попробует вооружиться вилами, отправится проводить свои ночи в камере, — добавляет она. — Я понятно изъясняюсь?

Все-таки это она тут закон. В отсутствие федерального маршала так особенно. Никто ей не указ.

Где хочет, там и палит. Кого хочет, того и задерживает.

Горожане, отойдя от первого потрясения, начинают между собой перешептываться. Конечно же, исключительно недовольно. К самой же Вилме пробирается пастор, глаза которого горят самым праведным гневом.

Вилма машет на него рукой так, словно он — надоедливая муха.

— Знаю, знаю, — говорит она. — Не надо мне тут.

Ни нотаций, ничего.

Она разворачивается и покидает церковь. У нее, вообще-то, и без этой службы дел по горло.

Мужчина, развалившийся на стуле перед столом Вилмы, улыбается ей весьма нахально. Смотрит каким-то жестким и даже полумертвым взглядом, который совсем не сочетается с улыбкой. Ни с какой вообще.

Вилму этим все равно не пронять. Посетителю это известно.

Он просто вот такой.

— Зак, не трать мое время, — обращается к мужчине Вилма. — Говори прямо, что ты хочешь от меня?

— Я просто хочу оказать поддержку этому замечательному городу. Магическую.

Зак Блэк — представитель небольшого ирландского клана, перебравшегося в Форт-Уэйн на правах особенно вредных кочевников, которых от индейцев отличает разве что то самое нахальство. О том, что он с двумя своими младшими братьями балуется какой-то своей особенной кельтской магией, Вилме прекрасно известно. Как и то, что в Форт-Уэйн Блэки подтянулись сравнительно недавно, почуяв какие-то магические потоки.

Вилма не разбирается. Ее дело — вовремя вмешиваться в разборки, которые могут вредить городу. А не вот это все.

— И с чем ты можешь помочь?

— Портал, например, один закрыть, — пожимает плечами Блэк.

— Так закрыли уже.

— Так он снова открылся. Просто чуть левее.

У Вилмы нет причин Блэку не верить. Он хоть и прохиндей, но в этом просто нет никакого смысла.

— Дай угадаю, — Блэк подается чуть вперед. — Господин мэр закрывал?

Вилма кивает.

— Поленился он, — ухмыляется Зак. — А я не поленюсь.

Из-за стола Вилма поднимается. На момент возвышается над нахальным Блэком.

— Показывай, — командует она.

Портал действительно обнаруживается. В амбаре неподалеку от конюшни, где Соломон его закрывал.

Вилма опускает шляпу на глаза и тяжело вздыхает.

— Давай так, — говорит Блэк. — Я закрою этот портал, он не откроется снова. Заодно буду оказывать посильную поддержку горожанам, пострадавшим от торнадо. А ты замолвишь за меня словечко, когда я возьмусь открывать семейную оружейную лавку.

— Давай для начала ты окажешь посильную поддержку, а там посмотрим, — отзывается Вилма.

Ей ведь не сложно еще раз пригнать Соломона к порталу. Даже в удовольствие будет это сделать. Еще и посмотреть на него с укоризной, когда он будет этот портал закрывать. А обещать что-то заранее Блэку — дурная затея.

Особенно в том, что касается оружия. Да еще и в городе, где в самой церкви горожане уже порывались поднять вилы войны на индейцев.

С оружием проблем не оберешься, пускай какое-нибудь ружье есть чуть ли не в каждой семье. Да даже у проповедника Камски есть своя двустволка. Все ведь понимают, что божье слово вместе с двустволкой работает лучше, чем просто божье слово.

— Я ведь, если что, найду, с кем договориться, — замечает Блэк.

Который просто пытается прямо сейчас подсуетиться на фоне городских разрушений.

— Там посмотрим, — повторяет Вилма.

Блэк усмехается. И отворачивается к порталу, чтобы им заняться.

Черное нечто в углу кухни становится как-будто бы больше, что не вызывает внутри Вилмы никакого энтузиазма. И чем дольше она в него всматривается, тем больше ей начинает казаться, что оно тоже всматривается в нее.

Ощущение неприятное. Вилма поводит плечами.

Она слышит, как с легким скрипом открывается дверь дома. Петли пора бы уже смазать, но Вилма не уверена, что хочет. Так ей кажется, что она никогда не пропустит никакого вторжения, потому что ее чуткий сон этот скрип точно потревожит.

На кухню проходит Хелен, женщина, пару раз в неделю помогающая ей с бытовыми делами и приносящая парного молока со своей фермы.

— Торнадо это, — вздыхает Хелен. — У меня аж ощипанная дохлая курица снова обросла перьями.

Вилма оборачивается на Хелен, которую лично с момента торнадо видит впервые. Может, та приходила сюда в отсутствие Вилмы. Может, не приходила вовсе, разбираясь со своими дохлыми курами, обрастающими перьями. Кажется, что очень сложно сейчас что-то отследить.