Проклятие красной земли (СИ) - Марина Алина

Но вот только портал — дело действительно исключительное. И Соломон выставляет правую ладонь вперед, сгибая безымянный палец и оттягивая в сторону большой, желает поскорее разобраться с этой магической проблемой.

Заклинания необязательно произносить вслух, поэтому Соломон лишь едва шевелит губами, вспоминая заученные в юношестве строки из латинского языка. Из-под пальцев выбиваются искры, которые стягивают края портала между собой.

И запаивают его окончательно.

— Что там еще, говоришь? — невозмутимо произносит Соломон, отряхивая сюртук, будто бы на тот за полчаса пребывания вне ратуши успела попасть грязь.

— В салуне музыкальное бедствие, — с горестным видом сообщает Вилма и прижимает обе ладони к сердцу. — Родился самоиграющий рояль.

— Накрывать полотном пробовали?

— Засыпает, как попугай, — подтверждает Вилма. — И снова принимается играть, когда его достают на свет божий. В чем-то этот рояль даже похож на тебя.

— Меня еще рано накрывать, — уголки губ Соломона едва подрагивают в улыбке. — А в салуне пускай кто-нибудь из девушек научит это чудо науки этюдам. Что-то мне подсказывает, что этот рояль может оказаться вполне обучаемым.

Вилма и бровью не ведет. На Соломона она смотрит по-прежнему непробиваемо. Эта игра им обоим никогда не надоедает.

— То есть не пойдешь бодаться с музыкальным зверем?

— То есть нет, шериф Кармак, — на этом полномочия Соломона действительно иссякают, он ведь не может целый день потратить на ликвидацию таких вот нелепых случайностей. — Попросите вашу чудесную Бернадетт сыграть пару композиций. Или Каролину. Как я слышал, они обе весьма виртуозны в том, что касается ручной работы.

— Господин Ротшильд, — глаза Вилмы опасно мерцают немагическим, оттого и более жутким, пламенем.

Соломон взвешивает все риски и принимает самое правильное решение.

Он отступает к ожидающему его на углу экипажу. Это не побег, а вынужденное переключение на иные планы. Соломон предвкушает битву куда более страшную, и она разразится уже в ближайшие часы.

Заседание городского совета намечено на сегодня. И только по воле Господа главные городские заседатели этим вечером не поубивают друг друга.

Соломон заранее представляет те титанические усилия, которые ему придется приложить, чтобы примирить главные семьи Форт-Уэйна. И он приказывает извозчику направляться к ратуше, чтобы еще больше эту пытку не оттягивать.

Про Вилму и все городские неурядицы Соломон быстро забывает. Только одна мысль живым источником перебивает все остальные размышления.

Самовольно играющий рояль.

Ну кто бы мог подумать.

В ратуше собираются представители самых богатых семей Форт-Уэйна. Пускай власть в городе причудливо распределяется между мэром, шерифом и, пожалуй, еще судьей, городская администрация занимает в этой цепи весьма важное звено.

Каждая из семей, представленных в рядах администрации, отмечена не только зажиточностью, но и магией. Именно по такому принципу совет в свое время и формировался, а каждый из его заседателей во имя общего блага согласился держать в тайне свое происхождение. Очень легко убедить горожан, что всем заправляют обычные богачи.

Чем меньше жители знают их тайны, тем крепче они спят.

— Нам следует разобраться с индейцами, — заявляет Флора Рэглан, обладающая одним из самых весомых голосов в администрации. — Такие поступки немыслимы. Сегодня они вызывают торнадо, чтобы нам насолить, а уже завтра соберутся в магический отряд и вырежут нас прямо в постелях.

— Им будет сложно подобраться к городу незамеченными, — резонно отвечает Эллиотт Резерфорд, весьма представительный и возрастной член администрации. По этой причине его на посту вскоре сменит энергичный внук. — Выставленные магические кордоны не позволят кому бы то ни было тайно проникнуть в город.

— И все же ваши кордоны пропустили торнадо, — усмехается Флора и хищно нависает над дубовым столом переговоров.

— Никто не ожидал, что оно будет магическим, — замечает Грейсон Саттон, и Соломон кивает в знак поддержки.

Обычно стихийные бедствия случаются по воле природы, а не отдельных магов. Кордоны же рассчитаны на людей, магического происхождения и нет, а также на недружелюбно настроенных индейцев.

Соломон выражает Саттонам беспрекословную поддержку. Их семья — нейтральная зона в Форт-Уэйне. Саттоны всегда придерживаются достаточно взвешенной политики, чтобы ни с кем не вступать в конфликт. Такой подход вполне устраивает Соломона. Потому что он тоже не любит воевать впустую и среди своих.

— Тем более, я не думаю, что здесь замешаны индейцы, — наконец, в дискуссию вступает сам Соломон. И он сразу же привлекает к себе внимание всех собравшихся. — Я не заметил следов магии, присущей племенам. По городу хаотично разбросаны последствия разной энергетической мощности, но ни одно из них не могло быть вызвано индейцами.

— Прошу прощения за невежество, — Флора так плотно поджимает губы, что сразу становится ясно — она не извиняется, а готовится на Соломона напасть. — Но каковы же характерные черты у индейского стиля магии?

Соломон растягивает губы в подобие улыбки, несмотря на то, что ему хочется неистово закатить глаза. Флора Рэглан прекрасно образована, пускай она происходит не из Старого света, откуда с полвека назад приехала семья ее мужа. Рэгланы на европейском континенте входили в состав государственного управления Великобритании и были вынуждены эмигрировать после пристального внимания Инквизиции к их семье.

Флора же родилась и росла в Америке.

И знать про индейцев она должна больше других.

— Индейцы очень привязаны к своим божествам-прародителям и духам природы, — терпеливо объясняет Соломон, стараясь не вестись на провокации Флоры. — В их магии всегда крепко ощущается след матери-земли.

— Мне казалось, что торнадо — отличный пример природной катастрофы, — продолжает давить Флора и умудряется на свою сторону перетянуть еще нескольких заседателей. — Или вы, мэр Ротшильд, со мной не согласны?

— Согласен, но лишь наполовину, — отнекивается Соломон и обменивается усталым взглядом с Грейсоном Саттоном, главным представителем своей семьи. — И все же индейцы обычно не идут на такое. Наше торнадо — это следствие, а не первоисточник. И оно куда более темное по своей натуре, чем все, с чем мы сталкивались раньше.

— Не поминай тьму без особой необходимости, садыки, — почти что философски заявляет Мухаммед Аль-Асад, единственный представитель восточной династии магов в штате Оклахома. — Не стоит призывать дьявола в свой дом.

— Так ежели он уже здесь, — посмеивается Микеланджело Блумберг, который на собраниях подменяет властную жену. Микеланджело никто не воспринимает всерьез, и он это знает, оттого и развлекается. — Почему бы нам не поговорить о дьяволах?