История архитектурных и художественных памятников Ферапонтова монастыря - Владимир Сарабьянов

Если первая часть ремонта не вызывает никаких сомнений, то степень поновления фресок остается до конца неясной. В настоящее время живопись 1738 г. осталась только на некоторых штукатурных вставках того времени, находящихся в основном в верхней части собора (своды, подпружные арки, люнет южной стены и др.), причем на многих участках почерневшая от времени допись полностью удалена. На самих фресках сейчас отсутствуют даже следы поновления – клеевые краски, которыми оно было выполнено, не имея прочного сцепления с древней живописью, осыпались, и к началу ХХ в. практически полностью самоудалились, а остатки их были досняты в ходе реставраций. Поэтому для нас важны свидетельства очевидцев, исследовавших фрески собора до проведения основных реставрационных работ.

Н. М. Чернышев посетил Ферапонтово в 1925 г. и позже в своей книге о технике фрески посвятил вопросу поновления росписей собора Рождества Богородицы специальную главу, но несмотря на многие точно подмеченные факты, его излишне категоричные суждения о степени поновления стенописи в целом оказались ошибочными. Так, он выделяет группу фресок, которые «довольно ремесленно реставрированы темперой, хотя и строго по прописи…, но омертвляющие до неузнаваемости искусство Дионисия». «Подвергшиеся реставрации фрески были записаны не сплошь, а, видимо, только в более пострадавших от времени местах». К поновленным сценам Н. М. Чернышев относит «Свидание Марии и Елизаветы», «Бурю внутрь имея», «Благовещение у колодца», «Покров» и др. По мнению Н. М. Чернышева, поновлению, которое он называет «реставрацией», подверглись лишь композиции нижних регистров: «Реставрация проводилась экономично и затронула лишь самые заметные и не требующие сооружения сложных лесов изображения»[150]. Однако совершенно очевидно, что поновление коснулось большей части росписи, и в первую очередь верхних регистров. Некоторые же из композиций, отнесенных Н. М. Чернышевым к «пострадавшим от времени», имеют прекрасную сохранность (например, «Благовещение у колодца»).

Общий план Ферапонтова монастыря

Более точную картину дает В. Т. Георгиевский, который в своей книге, посвященной фрескам Дионисия, пишет: «Попытки освежения древних фресок в XVIII в. …кончились полной неудачей, так как краски, нанесенные на древнюю живопись, везде осыпались, и от них остались еле заметные следы в некоторых местах»[151]. Позже, в 1914 г., побывав в Ферапонтове и осмотрев живопись с лесов, он писал И. С. Остроухову: «… я на лесах заметил, что некоторые фрески были помараны немного, но не безобразно – это в 1738 году»[152].

Еще один документ свидетельствует об отсутствии сколько-нибудь заметных следов поновления к началу нашего столетия. В 1916 г., в связи с работами, проводимыми в Богородице-Рождественском соборе, в Ферапонтово были приглашены известные реставраторы древнерусской живописи братья М. И. и Г. О. Чириковы. Они составили смету на реставрацию стенописи собора и икон из иконостаса, в которой ни слова не говорится об удалении записей с фресок[153]. Находись на фресках значительное количество записи, это не укрылось бы от внимания опытнейших реставраторов и, вне сомнения, нашло бы соответствующее отражение в смете.

Из приведенных выше фактов можно сделать следующие выводы о поновлении фресок в 1738 г.: эти работы прежде всего коснулись тех участков, где штукатурка с живописью по тем или иным причинам утратилась; на остальной части росписи, как справедливо отметил Н. М. Чернышев, поновление было не сплошное, а лишь на наиболее утраченных местах. К началу ХХ в. запись практически полностью осыпалась, не нанеся фрескам никакого ущерба. Ещё раз прав Н. М. Чернышев, говоря, что «реставрация производилась очень экономично». Бросается в глаза и другое – чрезвычайно низкий художественный уровень живописи, сохранившийся на штукатурных вставках 1738 г. Исполнявшему допись художнику не удалось не только приблизиться к стилю фресок, но даже попасть в заданный ими масштаб. Вероятнее всего, поновление было поручено не приглашенному художнику, а кому-то из монахов монастыря, каким, например, мог быть монах-иконописец Федор Захлепин, упоминающийся в табеле Ферапонтова монастыря за 1733 г.[154] Очевидно, все работы проводились силами и на средства монастыря без участия Консистории, чем и объясняется полное отсутствие документов по ходу ремонта 1738 г.

Ремонтные работы 1738 г., в силу своей ограниченности, не могли приостановить процесса разрушения собора, на ветхость которого, а также окружающих его папертей, уже указывает опись 1767 г.[155] Замена железного покрытия обеих глав на осиновый лемех, происшедшая в первой половине XVIII столетия[156], лишь способствовала ухудшению состояния храма. В 1772 году, в ходе «косметического» ремонта, на большинстве зданий монастыря, в том числе и на соборе Рождества Богородицы, «были замазаны разселины»[157]. Этому ремонту предшествовала замена кровли на соборе[158]. Но уже через три года замазанные трещины вновь проявились, о чем свидетельствует опись 1775 г.: «Показанное строение (собор Рождества Богородицы – В. С.) весьма ветхо и во многих местах поразселось», а «паперть и крыльца весьма обветшали и требуют скрепления железными связями»[159]. В рапорте в Новгородскую Консисторию, посланном в начале 80-х гг., игумен монастыря Герасим сообщал, что стены и своды собора имеют трещины, а кровля обветшала и местами сгнила[160]. Таким образом, процесс расседания стен собора к концу XVIII столетия заметно активизировался, и здание оказалось на грани разрушения.

Ремонт 1794–1798 гг., предпринятый игуменом Феофилактом, оказался как нельзя кстати. Он охватил все здания монастыря, в первую очередь коснулся собора и примыкающих к нему построек. Храм был укреплён, но перестройки, приведенные в угоду новым вкусам, не только исказили его облик, но и нанесли заметный урон фрескам. Монастырская опись 1798 г. дает довольно подробное по тем временам описание ремонтных работ. О соборе Рождества Богородицы говорится следующее: «Церковь соборная…, при ней паперть вновь поправленная с фундаментами, и оная привязана к церкви железными связями… в которой церкви и в главе пробито вновь тринадцать окон больших с железными решетками, и в оных вставлены окончины новые, покрашенные красками. Показанная церковь об одной с приделом главе, которая построена вновь с кумполом. На оной главе крест железной и золотом позолочен, а та глава, и кумпол, и кровля выкрашены красками, и при оной церкви в левой стороне зделана вновь из паперти ризница, в которой четыре окна больших с решетками железными…». «Между вышеописанными соборными церквами (собором Рождества Богородицы и церковью Благовещения – В. С.) линиею каменные вновь зделаны с железными связями переходы, в коих переходах шестнадцать больших окон…, и вверху пропущена сквозь новая тесовая подволока в дверной паз для убору штуком. Посреди тех переходов вверху положена каменная шатровая об одной главе (колокольня – В. С.), на которой как глава, шатер, так и кровли поновлены и преправлены красками… Показанная колокольня в трех местах связана железными связями крепко, а щели залиты цементом и внизу подкреплены вновь построенным крыльцом»[161].

В приведенном описании многие важные детали остались недосказанными или вовсе опущены, но, с уммируя его с данными исследований П. П. Покрышкина и К. К. Романова[162], можно составить полное представление о ходе ремонта. Прежде всего, на соборе было сделано новое четырехскатное покрытие, уничтожившее малую главу над Никольским приделом, а также щипцовую часть кокошников и закомар. Шлемовидная глава была заменена на двухъярусную, а окна барабана оказались сильно растесанными, из-за чего пострадали фигуры ангелов в простенках. Растеске подверглись также окна на стенах собора, а в центральном прясле западной стены появилось новое прямоугольное окно, уничтожившее фигуру Христа из «Страшного суда». Нетронутыми остались окна боковых апсид, а также окно в южной стене диаконника, заложенное при постройке церкви преп. Мартиниана. Окно центральной апсиды, расширенное еще в 1777 г.[163], также осталось в прежнем виде. Снаружи в стены были врезаны железные тяги, связавшие по периметру весь собор, при этом сильно пострадал орнаментальный кирпичный фриз, опоясывающий все здание. Паперть и переходы оказались практически заново переложенными и связанными с собором железными тягами; тогда же здесь был сделан низкий потолок, разделивший портальную композицию пополам и просуществовавший до реставрации собора в 1914 г. Вместе с папертями было заново построено крыльцо, а колокольня, укрепленная железными тягами, полностью отремонтирована.