История архитектурных и художественных памятников Ферапонтова монастыря - Владимир Сарабьянов

Оставляя собор в конце 1915 г., А. Г. Вальтер не мог предположить, что его реставрация возобновится лишь через пять лет, поэтому он не провёл должных противоаварийных работ. В результате этого некоторые недоделанные детали собора подверглись быстрой порче, и в первую очередь кровля, которая, будучи поставленной на подпорках, была закреплена весьма относительно. Временное жестяное покрытие за несколько лет проржавело и местами оказалось сорванным ветром. То же наблюдалось на покрытии главы собора. В. Т. Георгиевский посетил монастырь в 1920 г. и видел в его сводах и особенно в скуфье купола протечки, о чем сообщил на Объединенном совещании[216]. Чинки стен собора в некоторых местах, видимо из-за отсутствия штукатурного покрытия, подверглись выветриванию и начали осыпаться[217]. Все это ставило необходимость скорейшего продолжения реставрации, которая формально началась в 1919 г.[218], но из-за отсутствия финансирования и снабжения материалами работы возобновились лишь в 1921 г.

За сезон 1921 г. В. В. Данилов полностью восстановил утраченные части кокошников и закрепил временную крышу[219]. Но в 1922 г. работы велись в других зданиях монастыря, и комиссия, осмотревшая собор в середине июля 1923 г., вновь отмечала неудовлетворительное состояние памятника. Особое опасение вызывала сырость в барабане собора, наносящая урон фрескам; для борьбы с нею было предложено в двух окнах барабана сделать форточки[220].

В 1923 г. В. В. Данилов работал только урывками из-за перебоев в финансировании. Тем не менее он приступил к перекрытию апсид с заменой прежнего покрытия на посводное, а также восстановил на них фигурный фриз и карниз. Крыша над сводами была вновь приподнята, на кокошниках были сделаны кружала и деревянная опалубка, а своды проложены рубероидом. Плотники даже изготовили три окончины для малого барабана, что свидетельствует о намерениях его восстановить[221]. Однако все эти работы не были завершены из-за недостатка средств, и даже крыша осталась на зиму без закрепления. В таком виде собор простоял до августа 1924 г.[222], и только в конце сезона В. В. Данилов смог завершить посводное покрытие апсид[223].

По всей вероятности, при обсуждении в Петроградских реставрационных мастерских плана на будущий 1925 г. было решено в обязательном порядке завершить не в меру затянувшуюся реставрацию Богородице-Рождественского собора. Об этом свидетельствует смета, составленная В. В. Даниловым в октябре 1924 г., в которую вошли все необходимые для этого виды работ[224]. Предварительно на одном из заседаний было предложено «из соображений практического характера», а также ввиду отсутствия должного надзора за памятником временно оставить четырехскатную крышу[225]. Для более прочного её крепления между закомарами и кокошниками делались в их высоту перемычки толщиной в полтора кирпича, на которые опирались бы стропила крыши. К этому моменту кокошники и закомары уже были восстановлены в первоначальной форме, поэтому крыша оказалась приподнятой значительно выше, чем до начала реставрации, и частично закрыла окна барабана. В связи с этим В. В. Данилов предлагал временно, до восстановления позакомарного покрытия, заложить кирпичом нижнюю, оказавшуюся закрытой, часть окон, дабы избежать протечек. Кроме того, предполагалось заменить железное покрытие крыши на медное, провести остекление окон и т. д. Все эти работы были выполнены в 1925 г.[226], и архитектурная реставрация собора, начавшаяся в 1912 г., была, наконец, завершена.

Систематическая реставрация стенописи собора Рождества Богородицы началась в 1927 г., но еще в ходе архитектурных работ по фрескам были предприняты незначительные промывки, частичное удаление брызг от побелок, излишек растворов различных строительных периодов и т. д. К сожалению, все эти работы не зафиксированы документально, поэтому сейчас трудно установить и их последовательность, и их исполнителей.

По всей видимости, основная масса этих работ коснулась портальной фрески, которая, в силу своего расположения, наиболее пострадала и чаще подвергалась мелким поновлениям. Восстановим вкратце её историю. Созданная одновременно с росписями Собора, она в середине XVI в. оказалась полностью внутри паперти, перекрытой высокой крышей. Ещё в середине XVIII в. вся композиция была легко обозрима, о чем свидетельствует её обширное описание в одной из монастырских описей: «В паперти над церковными западными дверьми образ Спасов Вседержителев. По сторонам Спасова образа писано стенным письмом образы пресв. Богородицы, Иоанна Предтечи, архангелов Михаила и Гавриила и образы апостольские, да образы Рождества Богородицы. На сводах дверей тех церковных образ пресв. Богородицы Знамение, образы преподобных Иоанна Дамаскина и Козмы Маиумского. По сторонам тех церковных западных дверей два образа ангельских»[227]. В таком виде фреска простояла до ремонта 1794–1798 гг., в ходе которого паперти были полностью перестроены со значительным понижением крыши; примыкающие к западной стене собора стропила были врублены прямо в фреску, из-за чего утратилась значительная часть Деисуса, а верхняя его половина оказалась на открытом воздухе. Тогда же в паперти был настелен низкий потолок, разделивший портальную композицию пополам, так что обозримыми остались только фигуры архангелов и Богоматерь Знамение с преподобными. Таким образом, два верхних регистра портальной фрески оказались в сыром чердачном помещении, что нанесло живописи непоправимый урон, нижняя же часть композиции, напротив, находилась на постоянном обозрении, из-за чего, надо думать, не раз поновлялась. Так, составивший опись 1856 г. священник Арсений Разумовский не мог определить имена преподобных по сторонам Богоматери Знамение, неправильно полагая, что перед ним Ферапонт и Мартиниан, потому что сопроводительные надписи были забелены[228].

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

Бриллиантов И. И. Ферапонтов Белозерский ныне упраздненный монастырь, место заточения патриарха Никона. К 500-летию со времени его основания. 1398–1898. СПб., 1900. С. 5–14. Обобщающие житийные сведения о Ферапонте см. также в книге: Преподобные Кирилл, Ферапонт и Мартиниан Белозерские. СПб., 1994. С. 189–193 (очерк Е. Э. Шевченко).

2

Серебрякова М. С. О дате основания Ферапонтова монастыря // История и культура Ростовской земли. 2000. Ростов, 2001. С. 32; Она же. О начале Кириллова и Ферапонтова монастырей // Кириллов. Краеведческий альманах. Вологда, 2003. Вып. V. С. 19.

3

Шаромазов М. Н. Традиция и факт. Нуждаются ли в пересмотре даты основания Белозерских монастырей? // ФС. М., 2006. Вып. VII. С. 24–35. Здесь же см. библиографию вопроса. Следует добавить, что сама по себе датировка на основании исключительно даты, приведённой в антиминсе, не может считаться абсолютно безупречной. Антиминс выдавался в храм при его освящении, которое могло быть вызвано отнюдь не только строительством храма, но и его переосвящением, обусловленным самыми различными обстоятельствами.

4

Ключевский В. О. Курс русской истории. Пг., 1918. Т. II. С.17.

5

Борисов Н. С. Русская церковь в политической борьбе XIV–XV веков. М., 1986. С. 115–116, 144–145.

6

Бурейченко И. И. К истории основания Троице-Сергиева монастыря // Сообщения Загорского Государственного историко-художественного музея-заповедника. Загорск, 1960. Вып. 3. С. 39.

7

ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 114 (Пискаревская летопись).

8

Борисов Н. С. Русская церковь в политической борьбе XIV–XV веков. С. 111.

9

Серебрякова М. С. Об игуменах Ферапонтова монастыря XV века // ФС. М., 2002. Вып. VI. С. 34.

10

Бриллиантов И. И. Ферапонтов Белозерский ныне упраздненный монастырь… С. 15–28. О списках и редакциях жития преп. Мартиниана см.: Терентьева Е. Э. Источники и редакции жития Мартиниана Белозерского // Древнерусская литература. Источниковедение. Л., 1984. С. 149–155. Обобщающие сведения по житию Мартиниана см.: Преподобные Кирилл, Ферапонт и Мартиниан Белозерские. С. 190–197 (очерк Е. Э. Шевченко).