Маркс. Инструкция по применению - Даниэль Бенсаид

В конце концов именно Ленин дает любителям определений наиболее удачный, хотя и не самый простой ответ на вопрос о классах: «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают»[11]. В этом педагогически-ориентированном определении объединены позиция по отношению к средствам производства (включая юридический статус собственности), место в разделении труда и в иерархических отношениях, природа и размер дохода. В отличие от различных версий социологии, занятых классификациями, это определение стремится не ранжировать индивидуальные случаи или анализировать граничные ситуации, а задать место «больших групп» людей.

Сегодня часто задают вопрос, действительно ли пролетариат исчезает, уступая место «сообществам переживаний», разделяющим общие унижения и схожие страдания, объединенным тесными узами, ситуациями и различными формами принадлежности. Зато почти никогда не спрашивают, не исчезла ли буржуазия. Ведь у нёе есть ее невероятные доходы, ее (закрытые) клубы, бросающиеся в глаза боевые организации (MEDEF – «Ассоциация предпринимателей Франции», UIMM – «Союз предприятий металлургической промышленности»). Доказательство существования буржуазии – мадам Паризо, г-н Готье-Сованьяк или г-н Боллоре[12]'. Она даже стремится стать наследственной, превратиться в особую касту, она копирует старую аристократию, соревнуясь с ней в вульгарности. Свои богатства она выставляет напоказ в глянцевых журналах, не имеющих уже ничего общего со строгостью того протестантского духа, который, предположительно, лежал у истоков капитализма.

Если существуют имущие, должны существовать и обделенные; если существуют господствующие, должны быть и те, кем правят; буржуа-буржуи и пролетарии. И они и в самом деле существуют в современном мире – ив большей степени, чем когда бы то ни было. Проблема заключается, однако, в их разделении, в индивидуализации, которая является не стремлением к большей свободе и большей индивидуальной автономии, а политикой принудительной индивидуализации (расписаний, графиков, досуга, страхования). Она идет рука об руку с конкуренцией всех против всех, духом состязательности, с игрой в слабое звено: каждый за себя и горе проигравшим!

Избранная библиография

Guérin, Daniel. La Lutte des classes sous la Première République, Paris, Gallimard, 1968.

Poulantzas, Nicos. Pouvoir politique et classes sociales, Paris, Maspero, 1968.

Roemer, John. A General Theory of Exploitation and Classes, Cambridge, Harvard University Press, 1983.

Sainte-Croix, Geoffrey De. The Class Struggle in the Ancient Greek World, Ithaca, Cornell University Press, 1981.

Thompson, Edward Palmer. La Formation de la classe ouvrière anglaise, Paris, Gallimard/Le Seuil, 1998.

Whright Eric O., Classes, London, Verso, 1985.

4. Как призрак стал плотью. И почему он улыбается

Около 20 лет назад еженедельник «Newsweek» в своем новостном разделе с триумфом объявил о смерти Маркса. Ни одному редактору почему-то не пришла в голову мысль заманивать читателей сенсационными сообщениями о смерти Аристотеля, Декарта или Спинозы.

Похоже, что это крикливое заявление работало в качестве заклятия, то есть, очевидно, заклятия призрака. Но он все равно вернулся. В 2008 году, еще до того, как разразился кризис глобального капитализма, слух об этом разошелся по разным журналам: «Маркс: возвращение» («Courrier International»), «Маркс: возрождение» («Le Magazine littéraire»). И даже сам архиепископ Кентерберийский разоблачил «погоню за прибылью», виновную в финансовом крахе, отдав по этому поводу дань уважения Марксу, который «давным-давно показал, что разнузданный капитализм может действовать наподобие мифа, приписывающего реальность и силу тем вещам, которые сами по себе не существуют вовсе» (sic!).

В чем же причина этого воскрешения? Все дело в том, что Маркс – наш современник, он – нечистая совесть капитала. К тому же капитал, который в ту эпоху, когда Маркс занимался созданием его фоторобота, еще только приступал к своим злодеяниям, сегодня стал великовозрастным социальным киллером, который рыщет по всей нашей планете.

Тезисы «Манифеста»

Итак, актуальность Маркса – это актуальность «Манифеста коммунистической партии». Все помнят наизусть оглушительную первую фразу («Призрак бродит по Европе – призрак коммунизма») текста, в спешке составленного в последние недели 1847 года и опубликованного в феврале 1848 г., в тот самый момент, когда разразилась парижская революция, объявившая о новом начале в истории европейских народов. Романтический дух той эпохи стремился к готическим развалинам, замкам с привидениями и призракам. Призрак, предъявленный на всеобщее обозрение при свете дня, воплощается в теле и открыто требует именования. Он коммунист? Но почему? Дело в том, что социализм уже стал к тому моменту затертым словом, чем-то вполне терпимым и даже респектабельным. У него постоянная прописка в филантропических обществах и кругах. Он хорошо совмещается с большими и малыми утопиями. В действительности, он не угрожает существующему порядку. А объявить себя коммунистом – значит заявить неслыханный бунтарский проект, который требует ни много ни мало изменить мир.

Эта новость – в виде скромной брошюры – обошла весь свет. «Манифест», как утверждают, – самый переводимый и самый распространяемый текст, не считая Библии. В нем схватывается сам источник необыкновенной жизнеспособности капитала как безличной «общественной силы», динамика которой является скрытой пружиной современного чувства ускорения истории и расколдовывания мира: «Все сословное и застойное исчезает, все священное оскверняется, и люди приходят, наконец, к необходимости взглянуть трезвыми глазами на свое жизненное положение и свои взаимные отношения».

Его все еще сохраняющуюся актуальность можно выразить семью тезисами:

– формирование глобального рынка глобализирует также и классовую борьбу;

– классовая борьба – это раскрытый секрет исторического развития;

– вопрос собственности – это «основной вопрос движения»;

– «ближайшая» цель – «завоевание политической власти»;

– пролетарии всех стран должны объединиться вопреки ограниченности наций;

– новая революция, являясь одновременно актом и процессом, – революция непрерывная;

– «свободное развитие каждого» является условием «свободного развития всех».

Рассмотрим эти тезисы.

1. Маркс – тот, кто сумел схватить логику капиталистической глобализации в момент ее рождения: «Крупная промышленность создала всемирный рынок, подготовленный открытием Америки. Всемирный рынок вызвал колоссальное развитие торговли, мореплавания и средств сухопутного сообщения… Буржуазия путём эксплуатации всемирного рынка сделала производство и потребление всех стран космополитическим… Исконные национальные отрасли промышленности уничтожены и продолжают уничтожаться с каждым днём. Их вытесняют новые отрасли промышленности… Вместо старых потребностей, удовлетворявшихся отечественными продуктами, возникают новые, для удовлетворения которых требуются продукты самых отдалённых стран и самых различных климатов… Это в равной мере относится как к материальному, так и к духовному производству».

Но он не довольствуется журналистским описанием этого феномена. Цель всей «критики политической экономии» – раскрыть его секрет. Чтобы преодолеть внутренние противоречия, гложущие его, капитал должен постоянно расширять свои пространства накопления и ускорять цикл собственного оборота. Стремясь сделать товар из всего, он пожирает пространство и сводит с ума время.

В современной глобализации, развязанной либеральной контрреформой и финансовой дерегуляцией в период последней четверти века, можно найти немало аналогий с глобализацией викторианской эпохи и Второй Империи. Технологическая революция телекоммуникаций, сверхзвуковых полетов и спутников соответствует, если сделать скидку на масштаб, революции железных дорог, телеграфа и пара. Генетические исследования – открытиям органической химии. Инновации в сфере вооружений – возникновению того, что Энгельс назвал «промышленностью бойни». Скандал с компанией «Энрон» или кризис ипотечного страхования – биржевому краху, Панамскому скандалу, банкротству «Crédit immobilier» или падению банка «Union générale», упомянутому Золя в романе «Деньги». Спекулятивное распухание, подпитываемое искусственными кредитными инструментами, поддерживает иллюзию денег, которые делают деньги, так что из-за кризиса (и во время кризиса) реальность сама начинает напоминать вымысел.