Тайфун - Робин Алан Уайт

не пришлось даже задумываться над ответом, и это было к лучшему, поскольку, задумавшись, он понял бы, что твердой уверенности у него нет. Все командиры испытывали своих старших помощников, моделируя чрезвычайные ситуации. Но если «Портленд» обнаружат здесь, это будет означать не просто несданный экзамен.

Стэдмен ощутил пьянящую ответственность возложенной на него власти.

Это было именно то, к чему он стремился. Стэдмен оглядел моряков, несущих вахту на посту управления рулями, специалистов управления системами вооружения, штурмана. Бедный лейтенант Чоупер, вахтенный офицер, терзал зубами жевательную резинку с таким остервенением, что казалось, будто он ведет оживленный диалог, разговаривая за обоих собеседников.

— Итак? — спросил Ванн.

Набрав полную грудь воздуха, Стэдмен изрек:

— Принимаю командование на себя.

Подмигнув, Ванн произнес:

— Командование кораблем принял на себя старший помощник!

Браун с самого начала догадался о том, что будет. Усмехнувшись, он громко объявил:

— Командование кораблем принял на себя старший помощник!

— Желаю удачи, — сказал Ванн.

Поднявшись на мостик, он занял свой насест — придирчивый наблюдатель и беспристрастный судья.

— Сэр? — спросил лейтенант Чоупер.

Он уже встал, готовый уступить место более опытному специалисту. Если честно, Чоупер был готов уступить свое место кому угодно.

Чоупер был молодой и очень зеленый лейтенант из службы обеспечения. Он бродил по отсекам «Портленда» с застывшим на лице выражением постоянного изумления. Какого адмирала он прогневал, заслужив тем самым это назначение? Чоупер пришел на «Портленд» из надводного флота и думал только о том, как поскорее туда вернуться. Предполагалось, что он покинет подводную лодку, зная больше, чем знал до того, как попал на нее, и при мысли об этом Чоупер приходил в ужас.

На «Портленде» Чоупера прозвали «Мазилой» за неумение удерживать подлодку на заданной глубине. Уже неоднократно по его вине гребной винт субмарины кромсал в клочья буксируемую антенну гидролокатора, и Чоупер настолько боялся повторить это еще раз, что не мог думать ни о чем другом.

— Вероятно, вы хотите, чтобы горизонтальными рулями управляла более опытная рука, так?

— Успокойтесь. Вы сами справитесь, — сказал Стэдмен. Он вернулся к застывшей в проходе Скавалло. — Лейтенант, вам пора отправляться прогревать свою аппаратуру. Вы сможете начать работать, как только мы поднимем антенну.

Молодая женщина метнула взгляд на Ванна.

— Сэр, капитан приказал…

— Командование взял на себя я, лейтенант. Ступайте.

Скавалло направилась на корму. Открыв дверь радиорубки с предостерегающей надписью, она шагнула в тесное помещение, забитое аппаратурой, и заняла свое место за мерцающим голубым экраном. В рубке было три вращающихся кресла, и Скавалло села на среднее между младшим радистом Ларри Энглером и лейтенантом Майклом Бледсоу, старшим связистом «Портленда».

Перед Бледсоу стояла белая фарфоровая кружка, доверху наполненная дымящимся кипятком.

— Похоже, вам не помешает что-нибудь горячее, — предложил он, протягивая кружку молодой женщине.

Скавалло посмотрела на него. На борту «Портленда» у нее не было друзей, но даже по этим меркам Бледсоу вел себя по отношению к ней крайне враждебно.

— Что вы сюда подсыпали?

— Ничего. — Он протянул кружку. — Здесь где-то обязательно должен найтись пакетик с чаем. — Пошарив на полках над радиоаппаратурой, Бледсоу повернулся к Энглеру. — Эй, паша! Ты заварил последний?

— Виноват, сэр, — глупо улыбнулся Ларри Энглер. Пашой его прозвали за густые черные усы. Энглер, как одержимый, занимался в тренажерном зале, словно заключенный, которому все равно больше нечем заняться. Он носил очки в светлой розоватой оправе, незаслуженно придававшие ему вид человека прилежного и усердного. — Хотите, я где-нибудь раздобуду.

— Не беспокойся, — остановил его Бледсоу. — Я сам позабочусь об этом. Ты остаешься за главного.

Встав, лейтенант вышел из радиорубки.

Не прошло и минуты, как Энглер окликнул Скавалло:

— Сэр! Я хотел сказать, мэм! Я нашел один пакетик. — Он протянул молодой женщине мокрый пакетик с чаем, который вытащил неизвестно откуда. — Почти совсем свежий. Хотите?

— Да, — ответила Скавалло. — Спасибо.

Пододвинув к себе кружку, она стала включать радиоприемники. Аппаратура была настроена на то, чтобы выделять все сигналы российских передатчиков, записывать их для последующего анализа, а также выдавать на экране данные об источнике и мощности каждого сигнала.

Вдруг молодая женщина ощутила на своем плече что-то тяжелое и мягкое. Она обернулась.

Из расстегнутой ширинки комбинезона Энглера торчал обнаженный член. Радист положил его на плечо Скавалло. На глазах у нее член начал увеличиваться в размерах, наливаясь кровью. Молодая женщина уставилась на него, не в силах поверить собственным глазам.

Глаза Энглера были скрыты стеклами очков, в которых отражались голубые экраны аппаратуры. Кто-то подергал снаружи ручку двери в рубку. Энглер молниеносно застегнул молнию. Когда в рубку вошел Бледсоу с новой коробкой «Липтона», Энглер уже как ни в чем не бывало сидел на своем месте.

Бледсоу увидел выражение лица молодой женщины.

— Что-нибудь случилось?

Он произнес это с такой заботой, что Скавалло поняла: Бледсоу и Энглер действуют в сговоре. Если она подаст жалобу на Энглера, тот будет все отрицать, и останется ее слово против его слова. Повернувшись к мужчинам спиной, Скавалло принялась резкими, яростными щелчками включать тумблеры сканеров радиочастот, приемников и записывающих устройств. Казалось, захрустели маленькие косточки, ломающиеся пополам.

Стэдмен подошел к Уэлли, склонившемуся над навигационным столом.

— Только не говорите, что вы не знали об этом.

— Если бы я знал, то постарался бы сбиться с курса.

— Как здесь? Насколько плохо?

— Если мы ляжем на грунт, то можно будет выйти из лодки и дойти до берега вброд.

— Я бы предпочел обойтись без этого.

— Полностью с вами согласен. «Ущелье» совершенно непроходимо. — Уэлли понизил голос. — Возможно, Ванн хочет проверить, сможет ли он вынудить вас совершить грубую ошибку. Советую вам отказаться. И дождаться прилива.

С таким же успехом можно было вызваться на должность военно-морского атташе в Монголию. В конечном счете, это сведется к одному и тому же.

— А что насчет «прохода»?

— Для того чтобы знать наверняка, надо взглянуть вблизи. Вы ничего не имеете против?

— Разумеется.

Еще один автоматический ответ, но в действительности существовали другие места, где было бы значительно проще демонстрировать искусство скрытных подводных операций. Проще и безопаснее. Субмарине скоро предстояло оказаться в водах, глубины которых значительно меньше собственной длины «Портленда», составляющей 360 футов, а дно имеет сложную топографию. Ледники, сто тысяч лет назад гигантскими бульдозерами прошедшие по северной части российских равнин, оставили после себя скрытый водой след из каньонов и гор, среди которых покоятся обломки многих кораблей, и в том числе российских подводных лодок.

— А что насчет него? — спросил Уэлли, кивая в сторону Мазилы.

Подумав немного, Стэдмен ответил:

— Пусть остается. Если мы зацепим грунт, не его шкура останется на этих скалах.