Тайфун - Робин Алан Уайт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце коридора начинался массивный стальной трап, ведущий на среднюю палубу. Молодая женщина услышала доносившийся снизу смех.
Вдруг ей пришлось непроизвольно сделать шаг, чтобы удержать равновесие. Палуба под ногами начала покачиваться. Интересно, лодка уже вышла в океан? Здесь, внутри не было никакой возможности определить это.
— Прошу прощения, — произнес у нее за спиной худой, высокий лейтенант.
Скавалло поняла, что он хочет пройти к трапу и спуститься вниз. Она умышленно перегородила ему дорогу.
— Где находится каюта корабельного писаря?
Лейтенант указал на трап.
— Средняя палуба в носу. Рядом с «козлиным рундуком».
— Спасибо.
Молодая женщина отступила в сторону, и лейтенант проворно сбежал вниз по трапу.
«Портленд» состоял из двух основных отсеков: машинного отделения в кормовой части и всего остального в носовой.
Носовая часть была разделена на три уровня. Самая верхняя палуба, на которой сейчас находилась Скавалло, являлась местом для работы: здесь размещались центральный командный пост, гидроакустический комплекс, радиорубка. На этой палубе были каюты только командира подводной лодки и старшего помощника. На средней палубе находились каюты младших офицеров и старшин, камбуз, офицерская кают-компания. Основные жилые помещения корабля. В самом низу располагались матросские кубрики, кладовые, холодильники, торпедный отсек. «Козлиный рундук» предназначался для старшин.
Скавалло спустилась на среднюю палубу. У нее за спиной оказался просторный кубрик, заполненный установленными в два яруса койками. Молодая женщина предположила, что ее каюта должна быть где-то здесь. Справа она увидела две двери, за которыми, судя по их размерам, находились небольшие помещения. На одной была надпись «Канцелярия». Дверь была закрыта. Скавалло подергала ручку. Заперто.
Вторая дверь была обозначена парой начищенных козлиных рогов, прикрепленных к переборке над ней. Молодая женщина начала было открывать дверь, но остановилась, прислушиваясь к голосам внутри.
— …я же говорил, что прекрасно знаю таких, как ты, Энглер. На тебя можно надеть наручники, дать два шара для боулинга и оставить на час в кубрике со стенами, покрытыми мягкой обивкой. Через час один шар обязательно окажется разбитым, а другой куда-нибудь пропадет. У тебя прямо-таки талант портить все, что только можно.
Скавалло просунула голову в дверь. В кубрике находились трое подводников; двое сидели развалившись перед столиком, на котором стояли чашки с дымящимся кофе, а третий, жилистый негр средних лет с тонкими усиками, стоял подбоченившись перед ними.
— Прошу прощения, кажется, мне нужно к кому-то обратиться, чтобы меня разместили?
Негр изумленно уставился на нее.
— Какого черта вы тут стоите?! — опомнившись, рявкнул он. — Вы хотите, чтобы вас разместили? Это что, по-вашему, отель «Хилтон»? А я похож на коридорного?
— Я лейтенант Скавалло, прибыла на борт корабля, старшина, — сказала молодая женщина, делая ударение на звании. Кажется, у подводников лейтенант все-таки тоже выше по званию, чем старшина. — Мне бы не помешала помощь. Капитан Ванн отправил меня к корабельному писарю, но я никак не могу его найти. Мои вещи остались на палубе, и я понятия не имею, где находится моя каюта.
Негр стал серьезным, стремительно, словно кто-то щелкнул невидимым тумблером.
— Рад возможности наконец познакомиться с вами, лейтенант. Я главный корабельный старшина Джером Браун. Вы будете называть меня боцманом.
«О черт!» — мысленно выругалась Скавалло. Она провела на борту подводной лодки меньше пятнадцати минут, но капитан уже обошелся с ней, как с полной идиоткой, а теперь она еще выставила себя на посмешище перед боцманом.
— Каюта корабельного писаря находится рядом, — продолжал Браун. — Он ждал вас сколько мог, но у него имелись и другие дела. Что касается вашей каюты, сейчас вам ее покажет квартирмейстер Уильямс. Ваш багаж уже ждет там. Разместиться вам поможет корабельный писарь, когда сменится с вахты. Это пункт номер один. Пункт номер два: для нас вы пассажир. Пассажиры должны вести себя так, чтобы их видели, но не слышали. Если кто-то идет вам навстречу по коридору, вы должны превратиться для него в бестелесную тень. Вы следите за моей мыслью?
— Так точно, старшина.
— Боцман. Теперь пункт номер три. В моем представлении рай — это когда пассажиры делают все так, как им говорят. Ваша задача будет заключаться в том, чтобы мне казалось, будто я на небесах. Все понятно? Урок окончен.
У Скавалло за спиной появился матрос, словно вызванный невидимой командой.
— Разрешите войти в «козлиный рундук»?
— Разрешаю, — сказал Браун. Он повернулся к Скавалло. — Сходите проверьте, что ваши вещи на месте, после чего возвращайтесь сюда для краткой вводной лекции. И не вздумайте опоздать.
— Благодарю вас, боцман.
Глуповато улыбнувшись, Скавалло развернулась и убежала.
Ее каюта оказалась койкой в старшинском кубрике. Соседний ярус коек был отгорожен простыней, повешенной на веревке. Сумка была на месте, как и обещал боцман Браун. Но, взглянув на замок, Скавалло обнаружила, что его перекусили. Она высыпала содержимое на койку. Четыре лифчика, четыре пары трусиков. Вместо пяти.
Беговая дорожка мелькала у нее под ногами. Снова зазвонил зуммер. Скавалло остановилась. Все равно ей скоро надо будет подняться в радиорубку. Она сняла трубку.
— Говорит лейтенант Скавалло.
Ванн протянул руку, и Браун передал ему телефон.
— Скавалло, чем вы там занимаетесь, черт побери?
— Прошу прошения, сэр. Я занималась на беговой дорожке.
— При этом шумели так, что подняли на ноги все русские системы слежения от Мурманска до Москвы. Живо поднимайтесь в центральный пост.
— Сэр, через пятнадцать минут я должна быть в радиорубке. Мне бы хотелось умыться и привести себя в порядок…
— Я хочу видеть вас на мостике немедленно. — С этими словами Ванн запихнул телефонную трубку в гнездо. — Господи, и это за «голубой линией»!
— Капитан, — окликнул его Браун, — кто-то подключил к беговой дорожке микрофон. Для этого требуются определенные знания. Скавалло этого не делала.
— Найдите того, кто это сделал, — недовольно буркнул Ванн. — Я хочу, чтобы его скальп висел над дверью моей каюты к следующей смене вахт. Боцман, я не потерплю такого на своем корабле.
— Слушаюсь, — сказал Браун, мысленно уже имея ответ: Энглер.
— Го-осподи.
Ванн подошел к навигационному столу. Почувствовав сильный запах лосьона после бритья, исходящий от штурмана, он недовольно поморщился. Определенно, этот человек не годен к службе на подводных лодках.
— Какие у нас глубины?
— Мелководье.
Лейтенант-коммандер Уэлли был двадцатидевятилетним рыхлым коротышкой с преждевременными залысинами. Его сверкающий скальп окружала каемка жидких соломенно-желтых волос. Штурман хвастался своим необычайно чутким обонянием; однако оставался открытым вопрос относительно того, доказывает или опровергает это утверждение одеколон, с помощью которого Уэлли пытался бороться со зловонием скотного двора, называвшимся свежим воздухом.
Уэлли окончил
