Я, ты и шизофрения - Клэр Твин

– Расскажи что-нибудь, – попросила Джини все больше и больше, раскачиваясь на качели.

– Оканчиваю школу, планирую уехать в колледж, пока что все, – мне нечего было рассказывать сестре, в жизни ничего не происходило. Не могла же я рассказать ей о лишении ума?

– Я тоже оканчиваю школу и уезжаю учиться на хореографа, хочу покорить Бродвей! – мечтательно произносит она. – У меня есть парень, его зовут Эван, ты сможешь с ним сегодня познакомиться!

И вот еще одно: у Джини все хорошо в личном плане, когда у меня дно. Ну, она обаятельная девочка, которая способна подружиться с кем угодно. Я за нее рада, честно, просто мне одиноко. Хотя, разве со мной кто-то будет встречаться? Я же больная, которая не может сдерживать гнев и слезы. От меня всегда шарахаются парни. Думаю, дело в характере.

– Это классно, – лишь вымолвила я, вспомнив о Сэме и нашем прикосновении.

– А у тебя есть парень?

Я засмеялась, ожидая этого вопроса.

– Нет, но, кажется, что мне нравится один парень…

Джини звонко рассмеялась, тем самым загнав меня в краску. Я чувствую, как кровь приливает к щекам. Раньше бы я сказала, что это простая простуда, но теперь с уверенностью скажу, что я чувствую трепет в животе. И пусть это прозвучало банально и по-детски. Вообще-то, мне кажется, что я влюбилась в Сэма с первой встречи, как врезалась в него. Он интересный, весёлый, любит романтические фильмы.... С ним интересно и хорошо.

– Так-так-так, расскажи мне о нем! – сестра перестала качаться и теперь просто сидит, улыбаясь, и смотрит на меня кошачьим взглядом.

– Он безумно красив, кареглаз, строен.... У него приятный голос и улыбка! Он обожает мелодрамы и его любимый фильм – «Привидение»! – я продолжаю с восторгом рассказывать о парне, совсем не заметив, как улыбка дошла до ушей. Сердце ритмично и громко бьется, будто в микрофон. Это вышло само, но, когда я говорю о Гилморе, то вижу его лицо и наши руки.

– Ты меня заинтриговала, как его имя?

– Сэм Гилмор к вашим услугам! – я сделала руками точно так же, как и носитесь этого имени, и засмеялась.

– Ой, ты, подружка, по уши влюблена, – со смешком произнесла Джини и вновь принялась раскачивать качели.

– Да, но… – я сделала паузу, чтобы правильно сформулировать предложение, но потом продолжила, глядя на жёлтый газон, – нравлюсь ли ему я?

– А вы целовались?

– Что? – будто мне предложили убить человека, что я так удивилась. Для меня это было самой неожиданно и как-то резко.

– Вы целовались?

– Нет, только держались за руки.

– А в глаза друг другу смотрели? – продолжает Джини, словно она специалист в любовных делах.

– Смотрели…

– Ты ему нравишься, расслабься!

Я слабо улыбнулась, надеясь, что это правда ведь, тогда помимо моей разбитой психики, будет разбито и сердце. Чувствую на своём затылке холодок, испугавшись, что это очередная галлюцинация. А затем ощущаю чьи-то руки на плечах.

– Кто кому нравится? – произнёс мужской голос за спиной, и я обернулась. Кайл стоит и смеётся, видя мое бледное лицо. Мы переплелись в объятиях, затем кузен сел рядом со мной, обняв одной рукой. Мне стало так тепло и уютно. Кто бы мог подумать, чтобы я соскучилась по давним временам, когда мы втроем устраивали посиделки на этом самом месте. Все происходило как будто вчера: мы сидим у потухшего костра, рассказываем байки, которые слышали от взрослых. Уверена, каждый скучает по детству, когда мечты были достигаемыми.

– Я даю советы Аманде, как влюбить в себя парня, – смеётся Джини.

– Эй! – я выпучила глаза, давая понять, что Кайлу этого знать не нужно. Это девчачьи секреты.

– Если хочешь понравиться парню, то обращайся ко мне, я в этих делах все понимаю! – вставил кузен.

– Ты ли? Не смеши меня, твои девушки все убегали с криком!

Брат и сестра принялись подстегивать друг друга. Я была зрителем этого шоу, и верьте мне, было более чем смешно.

– С криком о том, как я хорош! – не растерялся Кайл.

– Эй, успокойтесь, сменим тему! – вмешалась я, поправляя волосы за ухо.

– Не-а, я не успокоюсь, пока вы с Сэмом не начнёте встречаться!

– Кто такой Сэм? – глаза кузена начали бегать. Он смотрел толи на Джини, толи на меня, ожидая объяснений.

– Паренек, который нравится Аманде! – играется бровями девушка и головой кивает на меня. Я сдерживаю смех и жар, который овладел мной. Чувство стыда и стеснения показались на моем красном лице.

– У вас уже было? – спросил Кайл меня, тем самым взбесив. Нарушенная психика опять взяла вверх и я воскликнула:

– Заткнись!

Было уже поздно сожалеть о своём крике, но я скрестила пальцы, чтобы брат не обиделся. Все так хорошо шло, потому я боюсь все испортить.

Но на мой крик Кайл и Джини рассмеялись и спокойно отреагировали на эту реакцию и гнев. Вздох облегчения. Он не принял этот комментарий серьезно, что меня и радует.

– Прости, больная тема? – продолжают хихикать они.

Я закатила глаза и пнула локтем в живот брата.

***

На поле было полно людей. В темноте не разберёшь даже силуэты. На земле валяются засохшие стебли кукурузу и ветки от деревьев, что хрустели, когда на них случайно наступали. В основном здесь молодые люди, а пожилые сидят на лавочках, что-то обсуждая. Наверное, думают, какие мы сорванцы. Или вспоминают свою молодость, кто знает? Мы с Джини собираем маленькие веточки и засохшие листья, а Кайл помогает друзьям поставить огромные стволы деревьев в форме палатки, чтобы сделать фееричный костёр. В наших руках мобильники с фонариками, чтобы не упасть или не потеряться. Говорят, что кукурузные поля являются пристанищем для инопланетян. Я могу узнать об этом поподробнее, но зачем испытывать судьбу? Джини успела рассказать про каждого подростка, которого мы встречали. Такими темпами я была уже со всеми знакома. К нашему трио подоспел парень Джини – Эван. Он был среднего роста, худощав и немного сутул; белые кудри напоминали причёску пуделя, но, несмотря на это он был симпатичным малым. В уме донеслось, что мой Сэм намного красивее Эвана. Это, конечно, нехорошо, но не буду же я обманывать себя, тем более это было правдой. Парень кузины оказался очень общительным и смешным. За несколько минут нашего знакомства он успел рассказать три шутки: про щетку и мыло, про продавца и клиента и про супермена с бэтменом. Конечно, я согласна, что парень должен быть обаятельным и смешным, но не могу понять, как Джини терпит его шутки? Даже если анекдот не смешной, кузина все равно над ним смеётся. Это достойно награды.

– Аманда, на кого ты хочешь пойти учиться? – спросил меня Эван, хватая тяжелую древесину.

– Если честно, то я еще не определилась.

К нам подбежала Джини и продолжила помогать.

– У тебя есть еще пару месяцев, думаю, что ты найдёшь себя, – утешил меня тот.

– Она пишет стихи, – вставила сестра, словно поняв, о чем мы говорим.

– Это было давно…

– Стихи! Круто, может, станешь журналисткой?

– Все может быть, верно?

Мы втроем улыбнулись и направились к большому костру. Перед моим носом стоял огромный шалаш, полностью сделанный из веток, древесины, соломы и сухих листьев. Один из парней подошёл вплотную и налил под палки какую-то жидкость. После мне объяснили, что это бензин. Затем к парню выбежала девушка, одетая в белое платье с венком на белобрысой голове, и взялась с ним за руки. Если логично рассуждать, то думаю, что это жених и невеста. Спустя мгновение вспыхнуло пламя, и я почувствовала жар. Огонь бьет в глаза и «топит» душу. Густой, чёрный дым, танцуя, поднимался в небо, и было видно, что налетели мошки. Джини схватила мою руку, а я взялась за руку другой девушки, справа от меня. Мы начали бегать вокруг костра, подпевая весёлую песню, что играла на магнитофоне. Нас было человек сорок; и мы все кружились в хороводе. Я по-настоящему счастлива. Ветер, который создали бегающие люди, развивает мои каштановые волосы, а давление, что даёт пламя, режет лицо. Костёр был огромен, и уверена, что он даже может виден со спутника. Все опустили руки друг друга и просто начали танцевать, прыгать и плясать. На мою голову кто-то нацепил венок и покрутил вокруг себя. Потом я увидела, что на голове каждой девушки были цветки. Сейчас я так благодарна директору, что он меня отстранил от уроков, а родителям, за то, что отправили к тете. Джини хватает мои руки, и мы начинаем кружиться, как это делали в детстве. Мои ладони почти соскальзывают с её кисти, но мы продолжаем смеяться и вертеться. Когда же мы прекратили валять дурака, я присела с остальными на землю и принялась смотреть на огонь. Пламя ничуть не потухло, казалось, что наоборот, стало больше. Вдруг, моя голова принялась жариться, по крайне мере мне так казалось. Я защурила глаза от боли и начала тихо скулить, чтобы меня никто не услышал. Ломаная боль продолжалась, и мне стало так больно, что я выпустила слезу.