Мои рассказы о деньгах. Часть I - Алексей Субботин

для сдачи декабрьской сессии, совмещённого с коротким визитом в Архангельск, чтобы удостоверить родителей, что я жив и здоров, в кошельке было пусто.

Надо было где-то раздобыть денег. Проблема усугублялась тем, что официально работать мы не могли, а устроиться как-то по-другому было не так-то просто. Вот тут и пригодились мои новые знакомства – однажды, субботним вечером, в полупустой пивнушке за наш столик подсел здоровенный детина со странной прической, одетый в проклёпанную мотоциклистскую куртку. До этого, я его видел на одной из вечеринок; он явно был лет на десять постарше нас и выглядел весьма устрашающе.

“Я слышал вы работу ищете?” – утвердительно произнёс он на ядрёном местном диалекте. – “Моему другу нужны рабочие, на стройке.”

“Отлично!” – не думая сказал я – “Сколько платят?”

“Сейчас он сам расскажет”, – тут же ответил байкер и махнул кому-то рукой.

К нам подсел его приятель – опрятного вида молодой человек, в очках, одетый в толстый шерстяной свитер белого цвета.

“Привет! Я Олаф. У моего отца небольшая мастерская и мы недавно получили большой заказ от одной строительной компании. Будете помогать собирать балконы. Вы по железу работать умеете?”

“Да!” – уверенно ответил я. Это было правдой – отец научил меня слесарному делу, и я довольно хорошо разбирался в инструментах.

“А сколько платят?” – мой приятель вернул разговор в актуальное для нас русло.

“Восемь марок в час, чистыми, на руки!” – торг здесь явно не предполагался.

“Мы согласны”, – думать тут действительно было не о чем.

“Отлично! Тогда в понедельник в полшестого утра я за вами заеду. Вы в какой общаге живёте?”

Так я устроился на свою первую работу в Германии. Было тяжело – приходилось каждый день вставать полшестого утра, ехать десять километров на велосипеде до окраины города, где располагалась мастерская, а затем целый день резать, сверлить, шлифовать какие-то детали, из которых мы потом собирали красивые балконные перила. Женя, проработав всего три дня уехал на каникулы в Питер, а я остался и проработал там почти три недели, заработав больше тысячи марок для весёлой студенческой жизни.

Было в Германии и много странного. Вспоминается презабавнейший случай, когда мы уже договорились о продолжении учёбы и начали оформлять соответствующие документы, в частности, разрешение на пребывание на территории Германии – то, что мы обычно называем визой. Для получения чего требовалось предъявить наличие денежного содержания, то бишь стипендии в нашем случае. Однако, тут же выяснилось, что подтверждение решения о выдаче стипендии будет выдано только после предоставления всех документов, включая визу. Профессор Зейталь развёл руками, ясно дав понять, что в нашем случае он уже превысил все мыслимые и немыслимые полномочия и решать проблему предстояло самостоятельно.

Женщина в визовом отделе сообщила мне, что альтернативным документом может быть выписка из банка, подтверждающая наличие на счету пяти тысяч марок. Даже с учётом заработанного, столько денег у меня не было. Женя, после поездки домой, тоже был практически на мели, поэтому пришлось что-то быстро соображать. Большинство наших немецких друзей были ненамного богаче нас – в основном они так же жили на стипендию, размер которой хитрым бюрократическим образом определялся в зависимости от доходов родителей. Пришлось копнуть глубже.

В конце концов, я нашел человека, обладавшего нужной суммой. С Андреасом, мы были не более чем шапочно знакомы, поэтому пришлось подтянуть всех своих друзей и подруг, чтобы убедить его доверить мне деньги на один день. Сначала Женя перевёл все свои деньги на мой счёт, потом Андреас перевел недостающую сумму, затем мы вместе проследовали в банк, где я взял выписку со своего счёта, перевёл деньги на счёт Жени, он взял свою выписку и тут же перевёл все деньги обратно. Через день я получил визу, а вскоре и стипендию.

В последующие четыре семестра я работал каждые каникулы – чаще всего на стройке в Галле или Лейпциге (до сих пор хочется сходить посмотреть на уютный дворик, который мы возвели по адресу Лампенштрассе 12). Однажды я попал на завод “БМВ” в Мюнхене. Обычно в августе весь завод закрывается на четыре недели – рабочие уходят в отпуск, фирмы поставщики ремонтируют и обновляют оборудование, а бригады студентов чистят цеха и прилегающие территории. Я довольно быстро вписался в коллектив, состоявший в основном из тирольцев, не халявил, работал на совесть, хотя и вкалывали мы с шести утра до десяти вечера, лазая с тряпкой и веничком по верхотуре и вентиляционным шахтам а-ля Брюс Виллис в “Крепком Орешке”. А после смены мы всей компанией ехали в известный ирландский паб, где всегда можно было познакомиться с весёлыми девчонками из Австралии или Новой Зеландии, выпить, покурить травки – в общем по максимуму развлечься перед новой трудовой сменой. Я даже пару раз ночевал в метро, так как до моей комнаты, которую я тогда снимал в студгородке, ехать не было никакого смысла.

Водоразделом для меня в Германии стал семестр производственной практики. Сначала я никуда не мог устроиться. Разослав почти двести писем (электронная почта тогда только появлялась), я получил только два приглашения на интервью, которые тоже закончились ничем. Ситуация осложнялась тем, что стипендия на тот семестр не предполагалась и требовалось найти место с зарплатой. После каждого конверта с отказом, мой внутренний голос всё громче заявлял мне, что в Германии я никому не нужен. В приступе отчаяния, я направился к нашему благодетелю – профессору Зейталю. Он, критически морщась, выслушал мой рассказ, предложил пройти практику в России, но потом сам отказался от этой идеи, ведь для получения немецкого диплома, нужна была практика в Германии.

Мир не без добрых людей, и в Германии мне довелось их встретить довольно много. Седой профессор Санднер, преподававший в нашей школе курс по управлению недвижимостью, оказался совладельцем одной довольно большой риэлтерской компании в Мюнхене. По рекомендации Зейталя, он устроил меня на практику к своему партнёру, совладельцу большой юридической фирмы в столице Баварии. Встретили меня там тепло, хотя работа была довольно скучная – иногда я что-то переводил, иногда помогал составлять какие-то таблицы или тупо вводил в систему разные данные. Зато платили восемьсот марок в месяц.

Зарплату там выдавали чеками – ещё одна форма денег с которой мне пришлось столкнуться в Германии. Маленький листочек бумаги, по предъявлению которого в банке выдавали деньги. До сих пор не могу понять для чего они были нужны в век банковских счетов и пластиковых карточек, но держать в руках маленькую бумажку, стоимостью восемьсот марок было приятно.

У фирмы был офис в Москве, однако там работали только юристы. Да и работа, которой я занимался, не вызывала у меня