Мои рассказы о деньгах. Часть I - Алексей Субботин

города, да что уж там – всей области, кто мог похвастаться наличием собственного счёта в немецком банке! Очень хотелось сфотографироваться с карточкой в руках на фоне массивных дверей под ярко-зелёной вывеской банка, но, к сожалению, фотоаппарата ни у меня, ни у моего приятеля тогда не было.

Через какое-то время мне перечислили стипендию. Однако вместо обещанных семисот марок на выписке значилось лишь пятьсот с небольшим. После недолгих разбирательств, выяснилось, что сто двадцать марок вычиталось за комнату в общежитии и ещё порядка пятидесяти уходило на обязательную медицинскую страховку. Ну и банк свою копеечку тоже забирал!

Ещё одним чудом заграничной цивилизации была автоматическая стиральная машина, стоявшая в небольшой кладовке рядом с кухней. В первый же день наша милая фрау быстренько объяснила нам куда закладывать бельё и где можно купить жетончики для включения машины. Но то ли я слушал в пол-уха, то ли качество моей одежды не соответствовало минимальным стандартам автоматической стирки, но после первой же попытки, почти все мой вещи раскрасились в аляповатые цвета с преобладанием какого-то нездорового синюшного оттенка.

Носить это было невозможно, поэтому, повздыхав немного над кучей мокрого скомканного тряпья, я отправился на магазинную улицу и потратил почти двести марок на новые вещи. Это нанесло существенный урон моему бюджету, но добавило мне уверенности, так как внешне я теперь почти не отличался от остальных студентов. А стиральной машине я отомстил, научившись вскрывать жетоноприёмник. Для этого потребовался всего лишь кусочек стальной проволоки, взятый от кольца для ключей – не помню, чтобы мы хоть раз после этого платили за стирку!

Ближе к концу первого месяца мы с Женей решили подвести баланс. Стартовый капитал у него был примерно таким же, как и у меня. Пару сотен мы потратили на дорогую еду с заправки в первые дни нашего пребывания в Германии и всякие любопытные штучки, которые мы, раскрыв рты в обилие скупали поначалу. Свой эпизод с одеждой я был склонен рассматривать как долгосрочное вложение. На еду уходило примерно по 5-10 марок в день на двоих, в зависимости от количества пива в рационе. Фрау Фоссханс, как и обещала, выдала нам чайник и кастрюльку, тарелки с чашками, вилками и ложками мы по-тихому "арендовали" в студенческой столовке, а утюг можно было взять у соседа-француза – в общем жизнь налаживалась.

Налаживалась настолько, что возвращаться в Питер совсем не хотелось. Мы налегли на немецкий и вскоре уже могли понимать, о чём говорят профессора на лекциях. Со студентами было сложнее, но и это довольно быстро наладилось, не без помощи одной белокурой красавицы. Поэтому решение попытаться остаться хотя бы ещё на некоторое время было вполне логичным и своевременным.

В начале девяностых, время перемен коснулось не только России. В Восточной части Германии это, возможно, было ещё более заметно – только в отличии от России, здесь перемены шли со знаком плюс. По крайней мере тогда всем так казалось. Лишь спустя годы я смог разобраться в истинных причинах, по которым профессор Зейталь, уважаемый декан нашего факультета и куратор программы по обмену студентами, согласился рассмотреть и, в конце концов одобрил, идею продолжения нашего обучения в Германии.

Всё, как обычно, упиралось в деньги: университет получал дополнительные средства от министерства образования на развития партнёрских программ, а Россия была тогда одним из ключевых направлений. Да и мы не плошали: показали более чем приличные по местным меркам знания, проявили адскую настойчивость, днюя и ночуя у дверей его кабинета. В Питере вовсю проявились и недюжинные организаторские способности Жени, когда он одними уговорами уладил все вопросы с руководством Финэка. В любом случае, я с гордостью могу сказать, что вполне оправдал надежды, возложенные на меня тогда профессором. Когда-нибудь я ещё напишу про свою жизнь и учёбу в Бернбурге, но сейчас вернёмся к рассказам о деньгах.

На кампусе тусовалось довольно много иностранцев, в том числе русских. Я хорошо помню пацанов из Тамбова, приехавшими по обмену на сельскохозяйственный факультет. Они всегда ходили втроём, шугались немцев, потому что очень плохо говорили по-немецки, вечера просиживали в холле своей общаги за просмотром телевизора, хотя и не понимали ни слова. Однажды, мы с Женей собрались в местную пивнушку, выпить с немцами из нашей группы. Я предложил тамбовским присоединиться к нам, на что они ответили вежливым отказом, мотивируя своё решение отсутствием денег.

"Вам что, стипендию не платят?" – удивлённо поинтересовался я у них.

"Платят. Только мы уже всё рассчитали – если тратить по две марки в день, то за семестр можно накопить на автомобиль!" – прозвучал чёткий ответ.

Я помню, что даже опешил немного, так как такая мысль мне никогда в голову не приходила. Как-то не ассоциировал я свою стипендию с автовладением.

"И что вы с этой машиной делать будете?" – задал я логичный вопрос.

"Домой перегоним, а там видно будет…" – деловито ответил один из тамбовцев.

"А я вот хряка немецкого хочу купить!" – мечтательно сказал другой. – "Привезу его домой в деревню, буду поросят разводить…"

"Ну, ладно… Как хотите!" – добавить к сказанному было особо нечего, и мы в раздумьях отправились в пивнушку.

Технически прожить на две марки в день было возможно. Но добровольно, в течении нескольких месяцев, есть макароны без соли, запивая их чаем без сахара, казалось подвигом, сравнимым с восхождением на Эверест, и всё ради какой-то подержанной машины?!

В тот вечер я потратил на пиво гораздо больше чем обычно, размышляя о выборе верной дороги: с одной стороны были немцы, весело болтавшие друг с другом за кружкой пива, с другой – угрюмые парни с урчащими животами и ожиданием радости от чувства превосходства и зависти, которую они увидят в глазах прохожих, проезжая на иномарке по улицам Тамбова. А может был прав тот крестьянин и не стоит тратить понапрасну внезапно свалившееся на твою голову богатство?

Изрядно выпив, я придумал свой путь – буду вкладывать деньги в себя: развиваться как личность, знакомиться с новыми людьми, идеями; при этом, не закрывая двери других возможностей, а скорее пытаясь впитать в себя какие-то ценности, вместо того чтобы окружать себя вещами и прочими условностями материального мира. Женя придерживался похожего мнения. Сколько денег, времени и здоровья было в последствии потрачено на этом пути сейчас уже сосчитать сложно. Но именно это помогло мне стать тем, кто я есть.

В общем, той осенью я жил как обычный европейский студент – днём лекции, вечером праздники. Соответственно, деньги у меня не задерживались. Стратегически всё выглядело довольно неплохо: стипендию нам обещали платить до марта, к тому же вырисовалось продолжение обучения на таких же условиях. Однако после поездки в Питер