Блудный муж - Александр Николаевич Петрин

Узаконившись под моей кровлей, гражданка Махоркина пустилась в свет, то и дело ныряя через стенку к соседу, отъявленному негодяю, где предавалась вдвоем адюльтеру, т. е. собачьей свадьбе, а вскоре совершила в отношении меня личную измену, перебазировавшись туда насовсем вместе с патефоном. Это было бы даже желательно, потому что проку от нее в уходе за домом я не видал, но возникла грозная опасность присоединения к жилплощади соседа ее супружеского пая в размере двадцати кв. метров, включая трехстенок.

В этот мрачный период истории был заложен фундамент подрыва моего здоровья.

К счастью, сосед вовремя разглядел ее хищную натуру, дав ей развод по шее, а сам продал свою половину за бесценок посторонним людям и завербовался в Магадан. Там его постигла справедливая кара судьбы: по слухам, деньги, вырученные за дом, он пустил на ветер, своего гнезда так и не свил, поэтому ныне скитается, как нераскаявшийся Каин, по казенным углам, мой же дом блестит, как яичко!

Оставшись ни при чем, гражданка Махоркина начала симулировать возврат любви и принуждать меня к вторичному сожительству, угрожая в противном случае прорублением входа на месте ныне существующего окна.

Чтобы утихомирить ее и избежать раздробления жилплощади, был вынужден в мае 1953 года опять вступить с ней в фактические брачные отношения. Но грозная опасность отчуждения части дома и прорубки двери на месте окна продолжала нависать над моим существованием, подобно тучам войны. Все мои попытки обуздать агрессора приводили к ежедневным боям местного значения, которые продолжались до 16 октября 1968 года, когда, окончательно расшатав свою нервную систему, гражданка Махоркина загремела в сумасшедший дом престарелых, я же отделался частичной парализацией правой стороны, с искривлением рта набок.

После развода с гражданкой Махоркиной и ликвидации этого очага агрессии, я так и не нашел себе новую подругу жизни, а все приводимые невесты мечтали не так о любви, как о прописке на моей жилплощади. Была одна подходящая, но предложила оформить на ее имя завещание, чем выявила свою стратегию и тактику ускорить мой роковой конец путем подбавки мне в пищу отравленных ядохимикалиев, к чему имеет привычку, работая в органах медицины отравительницей крыс и тараканов.

Оставшись одиноким холостяком, я посвящаю все свои дни ремонту и окраске дома, а также веду большую общественную работу по борьбе за гражданские права населения против коррупции начальника СМУ, который постепенно продвигает строящийся микрорайон в мою сторону, угрожая в недалеком будущем сносом, хотя при общей протяженности нашего великого государства на одну шестую часть всей жилой площади планеты, можно найти сколько угодно необитаемых пустынь для застройки их микрорайонами без ущемления статей конституции о неприкосновенности жилья, факт неоспорим.

Никакими языками я не владею, связей не имею не только за границей, но и со своей сестрой, с которой после раздела наследственного имущества разошелся раз и навсегда. Никогда и ни с кем не сотрудничал, ни в каких организациях не состоял, кроме госстраха.

Из наград имею книжку «Макар-следопыт», которой был награжден в начальной школе за отличные успехи и примерное поведение.

Вы, товарищ Прокурор, наверно, заинтересуетесь более подробными аспектами некоторых особенностей моей автобиографии. Спешу заверить, что буду искренне рад пойти Вам навстречу в деле незамедлительного представления дополнительных нюансов.

К сему всегда Ваш П. Чурилин.

МОЙ ДРУГ ГВОЗДИКОВ

Хорошая жена у моего друга Васи Гвоздикова. Она воспитывает мужа не принуждением, не командованием или, скажем, голым администрированием сверху, а деликатно, исподволь. (А вот моя супруга запретила мне собирать марки и на мой вопрос, почему нельзя этого делать, немного подумав, ответила: «Потому!»)

Как-то повстречал я Васину жену на улице. Она несла авоську, полную коробочек, банок и пузырьков разного размера и неизвестного назначения.

— Что это у вас?

— Химикаты. Вот это — сульфит марки «ЧДА», это проявитель «Д-76», это… это… Словом, мы купили Васе фотоаппарат… В их учреждении знаете, как израсходовали деньги на культнужды? Установили в красном уголке бильярд! Так чем мой Вася пристрастится к бильярду я думаю, пусть лучше сидит дома — проявляет, ретушь накладывает, закрепляет, верно? Он может и вас сфотографировать. Приходите к нам в воскресенье.

В одно из воскресений я отправился к Гвоздикову.

Он сам открыл мне дверь:

— А, это ты! Здорово! Извини, что руки не подаю: вся в эмульсии… Пальто клади вон туда, где на стульях одежда свалена! Я, брат, шифоньер оборудовал под фотолабораторию: там у меня красный свет и все такое… Лучше бы, конечно, оборудовать в санузле, да соседка у нас такая, старая дева. Не может, видите ли, пользоваться, когда там красный свет: будто вредно влияет на нервную систему…

Стены Васиной комнаты были сплошь увешаны фотографиями, большей частью изображающими какие-то непонятные предметы.

— Вот у меня ракурсная съемка! — охотно объяснял Гвоздиков. — Здорово, а? Неплохая эмоциональная окраска? Туфель жены во весь формат кадра, свет внизу… Выдержка только взята слишком короткая… Видал в заводской газете мой фотоэтюд с тещи «Беспокойная старость»? Обиделась, переехала жить к сестре, усмотрела в названии какой-то намек… Вообще удивительный есть народ! Кое-кто обижается, когда снимают их с крыши или из-под лестницы…

Тут он взглянул на часы и, извинившись, залез в шифоньер, сидел там очень долго, все время чем-то шурша.

Тем временем его супруга угостила меня чаем, пахнущим какой-то химией.

— Это я закрепитель в чашки наливал, — успокоительно отозвался из шифоньера Гвоздиков. — Удивительно стойкий запах, хотя закрепляет не так уж стойко.

Прощаясь, он сказал, что у меня нефотогеничное лицо и с фотографической точки зрения на редкость неинтересное.

Когда через месяц я пришел проведать Гвоздикова, в квартире пахло уже не химикатами, а зверинцем. Возле двери на кухню была привязана собака отвратительного вида. Сквозь белую шерсть у нее просвечивала розовая кожа. Увидев меня, она с ухмылкой облизнулась.

Васина жена, с опаской косясь на собаку, шептала мне:

— Васе ружье купила… Я думала, будет лучше: отвлечется от этой проклятой фотографии… Здоровый отдых на воздухе, и к столу добавка — утка там или какой глухарь…

Сам Гвоздиков работал в поте лица, стараясь при помощи ручных мехов накачать громадную резиновую лодку, установленную в центре столовой.

— Видал, а? — радостно закричал он. — Хорошая штучка? По случаю куплена! Незаменимая вещь!

В это время из коридора раздался голос соседки:

— Василий Павлович! Что же это такое? Опять вы привязали возле кухни свою собаку! Это же невыносимо! Я буду жаловаться!

Гвоздиков сунул мне в руки меха:

— На, покачай! Ну, склочница! Подумать только! Собака ей помешала! А сама поминутно