Близнецы из Пиолана - Сандрин Детомб

подругу, – но подумай о ее отце. Ты ведь с ним знакома. Ты знаешь, как он мучается от неизвестности. Солен хотя бы объяснила тебе, что с ней произошло?

– Не совсем… – На сей раз голос Нади прозвучал неуверенно.

– Не совсем? – переспросил Фабрегас, боясь спугнуть неожиданную удачу.

– Она сказала только, что он не должен ее забывать. И если вдруг еще что-то случится, ему не надо беспокоиться. В этот раз все пройдет хорошо.

Эти слова Фабрегасу очень не понравились. Еще не полностью осознавая их смысл, он уже понимал, что они предвещают плохие новости. Он еще не успел мысленно углубиться в эту тему, как его опасения подтвердились.

На пороге класса появилась мадемуазель Готье. Голова ее была опущена, руки скрещены на груди. Фабрегас тут же понял, что возникла какая-то проблема. Он быстро встал, подошел к учительнице и кивнул, давая понять, что слушает.

– Может быть, это еще ничего не значит… – тихо заговорила она. – Но одной из моих учениц не было сегодня в столовой во время обеда. На всякий случай я позвонила ее родителям, чтобы выяснить, не ходит ли она обедать домой, – оказалось, что нет. Мы с коллегами всюду ее искали, но не нашли. И при этом никто не видел, чтобы Зелия выходила из школы.

7

Первоочередная задача Фабрегаса заключалась в том, чтобы не дать этой новости распространиться. Нельзя было допустить паники в «Ла Рока». Ученики все еще оставались в столовой, и капитан попросил учителей возобновить уроки после обеденного перерыва, как обычно.

Мать Зелии прибыла в школу через десять минут после телефонного звонка, ее муж – почти сразу вслед за ней. Фабрегас уже знал, чего ждать. Слезы и растерянность должны были вскоре уступить место гневу. Родители девочки, скорее всего, будут настаивать, чтобы в действие ввели план «Алерт»[14], хотя в данной ситуации от него никакой пользы.

Слишком мало времени прошло после пропажи Зелии, чтобы точно установить, что речь идет именно о похищении и что ее жизнь в опасности. К тому же у жандармов пока не было никакой информации, которую имело смысл массово распространить. Эту систему поиска, внедренную двенадцать лет назад, можно было задействовать лишь при определенных условиях. Фабрегас о них знал, хотя в глубине души считал их не слишком целесообразными. Как объяснить обезумевшим от тревоги родителям, что в картотеке пропавших детей около пятидесяти тысяч имен и при этом план «Алерт» с момента своего появления осуществлялся в среднем два раза в год? Прежде всего нужно было убедиться, что Зелия попросту не задержалась где-то на несколько часов или что она не сбежала из дома умышленно. Хотя это последнее предположение и казалось родителям абсурдным, его нельзя было отметать с порога. Затем, чтобы план мог быть осуществлен наиболее эффективно, нужно было собрать как можно больше конкретных деталей. Признаки, по которым можно было бы установить местонахождение жертвы или подозреваемого. Описание автомобиля, в который ребенок мог сесть, или внешности похитителя… Ко всему прочему добавлялось и неожиданное возвращение Нади. Это еще больше усложняло ситуацию. Прокурор Республики, разумеется, потребует, чтобы любая информация проверялась как минимум дважды. Он и только он имеет полномочия на введение в действие тревожного плана, а последние двое суток явно были не самыми приятными в его жизни. Тот факт, что Надя вернулась живой и здоровой, был, конечно, из разряда хороших новостей, но именно поэтому ко второму подобному исчезновению министерство юстиции отнесется, скорее всего, скептически. Все эти причины побуждали Фабрегаса пока не предавать дело широкой огласке.

На данный момент наилучшей из всех зацепок в этом деле, которые имелись в распоряжении полиции, была Надя. Возможно, она держала в руках ключи ко всем загадкам, но, увы, по-прежнему хранила молчание. Сказать, что эта ситуация крайне раздражала Фабрегаса, было бы, пожалуй, слишком мягко. Капитан был вынужден постоянно напоминать себе о том, что имеет дело с ребенком одиннадцати лет, который совсем недавно пережил сильное душевное потрясение. Если бы Надя была взрослой, он бы охотно отправил ее под арест за намеренное создание помех следствию.

Детский психиатр, понимая, что теперь опасности подвергается другая девочка, приложила все усилия, чтобы разговорить Надю, позволяя себе даже слегка на нее давить. Капитан распорядился отвезти обеих домой, чтобы не допустить их встречи с родителями Зелии.

Директор школы, казалось, с трудом осознавал сообщенную ему новость. Фабрегас наблюдал за этим растерянным человеком, сидевшим напротив него с другой стороны стола. Два исчезновения детей меньше чем за неделю – это был рекорд, которым ни одна школа не захотела бы гордиться. Однако надо отдать ему должное – предвидя дальнейшие вопросы, он распорядился как можно скорее собрать все сведения, имевшиеся в распоряжении школы, – личное дело Зелии, план школы со всеми входами и выходами, а также список всех посторонних лиц, которые предположительно могли оказаться в здании «Ла Рока» во время обеденного перерыва.

Камер наблюдения в школе не было. После исчезновения Нади их собирались установить, но не успел еще административный совет распорядиться на этот счет, как девочка вернулась. Директор твердо пообещал себе, что, каков бы ни был исход этой новой истории и какое решение ни принял бы совет, камеры будут установлены, даже если ему придется оплатить их из собственного кармана.

Фабрегас быстро пролистал досье Зелии. Ее учительница, мадемуазель Готье, отзывалась о ней как о способной, но не слишком старательной ученице. Капитан невольно вспомнил свои собственные школьные характеристики, в которых неизбывно присутствовало то же самое – «способен на большее»; он настолько свыкся с этой формулировкой, что повторял ее сам себе в тех случаях, когда расследование продвигалось не так быстро, как хотелось бы. На фото, прикрепленном к первой странице, у Зелии Мурье были каштановые волосы, красивые голубые глаза и лукавая улыбка. При взгляде на нее у Фабрегаса на мгновение защемило сердце.

Сосредоточившись на сведениях об успеваемости, он констатировал, что оценки Зелии резко ухудшились во втором триместре[15], и спросил у директора, не знает ли тот, в чем причина.

– Мадемуазель Готье и в самом деле отметила это по итогам проверочных работ, которые проходили в конце прошлого года… Тем не менее она согласилась, что уровень успеваемости Зелии достаточно высок, чтобы перевести ее в следующий, шестой класс. Зелия – энергичная, жизнерадостная девочка, эти качества мы очень ценим в наших учениках… Хотя, конечно, я не назвал бы ее одной из самых дисциплинированных…

После каждой фразы директор улыбался одними уголками губ – словно речь